Достигнутое в апреле соглашение стран-экспортеров нефти в формате ОПЕК+ о сокращении добычи скорректировано. 6 июня министры нефти и энергетики стран-участниц сделки договорились о продлении на июль первой фазы соглашения, предполагающей самые глубокие сокращения — в размере 9,7 млн баррелей в сутки.
В первой версии документа после двух месяцев максимальной заморозки коллективное ограничение добычи планировалось сократить в июле до 7,7 млн барр/сут. Теперь более жесткий режим будет действовать еще как минимум месяц, а страны, не выполнившие свои обязательства по снижению добычи, в частности, Нигерия, Ирак и Азербайджан, пообещали вернуться в свои квоты.
По словам главы Минэнерго РФ Александра Новака, уровень исполнения сделки демонстрирует хорошую динамику — с рынка ушло порядка 9 млн баррелей суточной добычи. «Необходимо соответствовать обязательствам по соглашению — от этого зависит успех сделки. Все страны подтвердили необходимость выполнения этого соглашения. Те, кто его недовыполнил, должны в течение нескольких месяцев убрать с рынка дополнительные баррели, чтобы обеспечить полное соответствие», — сказал Александр Новак на пресс-конференции по окончании министерского совещания. «Россия исполнила сделку на 96% — это почти 2 млн баррелей сокращения с 1 мая, мы ответственно относимся к решениям по балансировке мирового нефтяного рынка», — заверил Новак.
США и Канада к концу минувшего месяца продемонстрировали органическое сокращение нефти, прежде всего на сланцевых месторождениях, в сумме на 2,5 млн барр/сут — больше, чем ожидалось. Кроме того, Саудовская Аравия перевыполнила согласованные в апреле квоты сокращения добычи.
Россия обладает ограниченными возможностями по гибкому регулированию добычи нефти в сравнении со странами Персидского Залива. В стране более 170 тысяч нефтяных скважин, консервация многих из них по технологическим причинам чрезвычайно затратна, и, более того, еще более затратна либо вообще невозможна их последующая расконсервация в период восстановления глобального спроса на нефть.
Отсюда логично встает задача найти применение временно избыточным на мировом рынке объемов нефти внутри страны. В свежем номере журнала «Эксперт» https://monocle.ru/expert/2020/24/vernut-kompleksnost-neftegazovomu-kompleksu/ известные специалисты по экономике и организации нефтегазового комплекса Валерий Крюков и Олег Анашкин так ставят эту проблему: «Мы должны порядка от 50 до 60 миллионов тонн снять с рынка экспорта. Значит, необходимо найти возможности дополнительно потребить эти объемы внутри страны. Фактически это удвоение уровня потребления. Значит, надо это стимулировать. Раз цена нефти у нас снизилась, надо уменьшать и цену производимых нефтепродуктов. Все ТЭЦ раньше были на мазуте, мы с трудом переходили на газ. Сейчас нужен обратный маневр (там, где это допустимо — т.е. там, где сохранилось резервное хозяйство). В этом случае удешевление сырья может привести и к удешевлению мазута».
«В рамках единого макроэкономического или межотраслевого подхода мы можем прибегнуть к замене, где это возможно, газа на нефть, — продолжают ученые. — Каким образом? У нас довольно много газа используется в системе выработки электроэнергии, в котельных и так далее. А очень многие ТЭЦ и котельные до сих имеют резервное мазутное хозяйство. Мы можем их использовать и перейти опять на мазут. И это позволит нам существенно смягчить условия, связанные с переходом на меньшие объемы добычи нефти. И это, кстати, еще и простимулирует объем перевозок на железной дороге, которая возит мазут. Долгосрочное решение этой проблемы связано с технологической модернизацией НПЗ и сооружение там установок коксования, которые позволяют гибко реагировать на меняющуюся конъюнктуру спроса на тяжелые остатки и газ для энергетических нужд».
Итак, речь идет о своего рода «мазутном маневре» в энергетике. Идея смелая, необычная. Мы попросили прокомментировать ее отраслевых специалистов. Предоставляем слово экспертам Центра энергетики Московской школы управления «Сколково».
Юрий Мельников, старший аналитик по электроэнергетике Центра энергетики МШУ СКОЛКОВО:
Тепловые электростанции в России действительно могут сжигать мазут — на большинстве газовых электростанций мазут и сейчас является резервным и аварийным топливом, а в энергетике некоторых регионов России (Мурманск, Камчатка) — основным.
В 1980 году электростанции РСФСР потребили около 65 млн тонн мазута, доля мазута в топливной корзине ТЭС составляла 36% и уступала только доле угля (37%). С тех пор доля мазута в энергетике неуклонно снижалась — его вытеснял газ, и в 2017 году доля нефтепродуктов составила 1% (примерно 1,3 млн. тонн в натуральном выражении).
Таким образом, техническая возможность для многократного увеличения потребления мазута на ТЭС существует — и на многих станциях это удастся сделать без существенных затрат. Планка в 65 млн. тонн недостижима — многие современные электростанции не смогут сжигать мазут вовсе, — но теоретический потенциал увеличения его потребления есть.
Однако этот потенциал вряд ли возможно реализовать, более того, его реализация приведет к возникновению колоссальных экологических и экономических проблем. После перевода с газа на мазут электростанция будет выбрасывать в 60 раз больше вредных веществ в атмосферу — прежде всего, оксидов серы, которые при повышенных концентрациях оказывают пагубное воздействие на здоровье человека, приводят к закислению почвы, интоксикации животных, растений, нарушению баланса экосистемы. 65 млн тонн мазута — это дополнительные примерно 1,3 млн тонн оксидов серы в российских городах, смог и кислотные дожди, рост заболеваемости.
Эту проблему можно попробовать решить оснащением всех ТЭС системами сероочистки, которые применяются на угольных станциях за рубежом - но величину необходимых инвестиций в это в масштабах страны трудно даже представить, а соответствующих российских технологий просто не существует.
Кроме того, при переводе с газа на мазут в 1,5 раза вырастут выбросы СО2, что нанесет ущерб глобальному климату и сведет к нулю многолетние усилия России по снижению выбросов парниковых газов.
Фактически подобный проект приведет к тому, что в целом достаточно «чистая» по мировым меркам российская электроэнергетика превратится в одну из самых грязных в мире.
Екатерина Грушевенко, эксперт по нефтяным рынкам Центра энергетики МШУ СКОЛКОВО:
Поддержание добычи нефти за счет увеличения производства мазута выглядит малореалистичным. Причина падения потребления мазута — снижение спроса на все нефтепродукты из-за распространения пандемии коронавируса, а также введенные нормы IMO, которые ограничивают потребление мазута в качестве бункерного топлива.
Стоит отметить, что снижение объемов переработки или снижение глубины переработки ограничено выпуском бензина и спросом на него в стране — в противном случае бензин придется импортировать или увеличивать мощности НПЗ, которые позволят произвести при низкой глубине переработки больше бензина, а вместе с ним и мазута, и прочих нефтепродуктов. Как итог, в случае «маневра» мы получаем много неэффективно выработанных нефтепродуктов.
В 2019 году выпуск топочного мазута составил 47,3 млн т, из них 12 млн т было потреблено на внутреннем рынке — остальное отправлено на экспорт, главным образом в качестве топлива для бункеровки. В 2020 году выпуск мазута снизится примерно до 40 млн тонн, но при этом и спрос на него сильно сократится на внешних рынках из-за упомянутых выше факторов. А это значит, что даже без предлагаемых в статье мер мы получаем избыток мазута на внутреннем рынке как минимум в 10-15 млн тонн, если объемы переработки не будут снижены еще больше.
Уже с этим продуктом надо будет что-то делать, где-то потреблять или где-то хранить. При этом совершенно понятно, что ситуация с низким спросом не будет длиться вечно, да и сами показатели сделки ОПЕК+ по сокращению добычи также будут снижаться со временем. В итоге, авторы предлагают провести маневр по изменению отрасли на 2-3 года, а что делать потом не ясно: оставаться на мазуте и как-то решать проблему выбросов или обратно переходить на газ?
Татьяна Митрова, директор Центра энергетики МШУ «Сколково»:
Мы согласны, что сложившаяся ситуация на нефтяном рынке требует мер со стороны государства — но нам более эффективным решением представляется стимулирование внутреннего спроса на нефтепродукты в тех секторах, где они имеют экономические и экологические преимущества (транспортный сектор), в первую очередь напрашивается такая очевидная мера, как выдача товарных топливных кредитов сельхозпроизводителям, логистическим компаниям, малому и среднему бизнесу.
