Город трех революций
Витрины магазинов закрыты железными шторами — во избежание погромов. Такие кадры приходят из утреннего Бишкека. Основания опасаться за сохранность своего имущества у местных бизнесменов есть. Здешняя революция может быть удостоена какого угодно названия. Единственное, что ей совсем не подходит — это эпитет «бархатная».
В Киргизии — третья революция за последние 15 лет. Ночью с 5 на 6 октября многотысячная толпа, преодолев вялое сопротивление силовиков, взяла штурмом местный Белый дом, где работают президент и парламент. В здании вспыхнул пожар, фотографий и видео разгрома его помещений в сети — хоть отбавляй. Во вторник протестантами были взяты уже Государственный комитет национальной безопасности и государственная телерадиокомпания. Здесь, судя по всему, обошлось без массового мародерства и избиения работающих в этих зданиях.
Президент Сооронбай Жээнбеков, благоразумно покинувший свое рабочее место, как только стало ясно, что протестующие против итогов воскресных парламентских выборов одним только митингом не ограничатся, выступил с обращением к народу. Он заявил, что отдал приказ силовикам не стрелять по народу, и что попытка государственного переворота не удалась.
Жээнбеков обвинил в «попытке дестабилизировать ситуацию» (события в Бишкеке на языке президентских чиновников, похоже, официально именуются именно так) некие закулисно действующие силы. Видимо, это намек на бывшего президента Алмазбека Атамбаева, которого протестующие освободили из СИЗО.
Жээнбеков обратился в ЦИК с предложением аннулировать выборы. Из регионов поступают новости о попытках повторить в местном масштабе столичные события. В трех северных областях местные чиновники уходят в отставку, солидаризируясь с «восставшим народом».
Под шумок идут то ли рейдерские захваты с местной спецификой, то ли обычные погромы. Во вторник в Джалал-Абадской области захвачено и разграблено золоторудное месторождение «Жамгыр». Ранее та же судьба постигла рудник «Джеруй», принадлежащий, кстати, российскому инвестору.
Оппозиция Жээнбекову объединилась в Координационный совет. В него вошли шесть партий. Что будет дальше — никто не знает, но местные жители на всякий случай готовятся к худшему и, естественно, к эмиграции.
Ключ к пониманию причин очередной киргизской революции — в событиях прошлого года. В то время в стране произошло необычное: впервые бывший президент, будучи даже не свергнутым (что также необычно), оказался за решеткой. Это стало закономерным следствием его конфликта с протеже и преемником — Жээнбековым.
Атамбаев задумал, по примеру ряда других постсоветских лидеров, уходя не уйти. Его шестилетний срок истекал, изменить Конституцию, позволив себе избраться еще раз, президент не мог. Этого не хотели ни народ, ни заграница: Атамбаев умудрился переругаться со всеми соседями. И тогда президент сделал ставку на Жээнбекова. Выходец из Оша, чуждый столичным политическим раскладам, он казался хорошим местоблюстителем престола при всевластном премьере, в роли которого Атамбаев видел себя.
Но Жээнбеков оказался куда более искусным мастером интриги, чем мог себе представить его политический «крестный отец». Атамбаева последовательно оттерли от всех рычагов управления, не дали стать премьером, а в конце концов, посадили в тюрьму на 11 лет за коррупцию и злоупотребления полномочиями. Лишенному власти лидеру совершенно справедливо припомнили авторитарные замашки, кумовство и неэффективное государственное управление, а также ставку на северян.
Обычно востоковеды не очень любят попытки дать всеобъясняющее толкование событий в той или иной стране с помощью термина «борьба региональных кланов». Как правило, оказывается, что крепость уз местной солидарности сильно преувеличивается при взгляде со стороны. Действительность сложнее — но только если относительно сложно устроена страна. А в Киргизии за годы смут и властных разборок, расшатывающих государственность, все упростилось до уровня какого-нибудь африканского failed state. Клан против клана. Начальники с юга против начальников с севера.
Именно по такому — региональному, а не идеологическому — принципу делятся политические партии страны. Если прежний президент делал ставку на северян, то Жээнбеков везде продвигал своих земляков из Оша. Властная вертикаль, которую он начал с некоторой суетливостью возводить, на парламентских выборах должна была получить подпорку в виде парламентской коалиции двух партий — «Биримдик» и «Мекеним Кыргызстан». В первую входит брат президента, Асылбек Жээнбеков, во вторую — сват президента, Алиярбек Абжалиев. Обе партии, даром, что не имеют серьезного опыта участия в избирательных кампаниях, выиграли выборы. По официальным данным, «Биримдик» и «Мекеним Кыргызстан» набрали примерно по 24% каждая.
Вот только назвать этот результат отражением воли народа язык не повернется, даже если признать злостной клеветой утверждения оппозиции о фальсификациях и массовом подкупе избирателей. Как сообщала местная соцслужба «Общее дело», в конце сентября — за считанные дни до голосования — аж 58% из тех, кто собирался на избирательные участки, не определились с тем, за кого они отдадут свои голоса. 14% хотели голосовать против всех.
Это яркий симптом того, что народ и власть Киргизии живут в двух разных измерениях. Те, у кого есть доступ к «кормушке», увлеченно делят должности и деньги, используя интриги и хитрые политтехнологии. Прочие — выживают, надеясь не на политиков, а на себя и на то, что Россия не закроет границу, а значит, будет где работать. В этих условиях, вне зависимости от того, кто окажется во главе страны, страна так и останется «беременной революцией».
Что касается революции нынешней, то более чем сомнительно, что она приблизит страну к устойчивой демократии, стабильности и процветанию. Скорее, будет обратный эффект.
