Мировой спрос на корейское кино после триумфальных «Паразитов» превратил выпуск любой авторской картины корейского режиссера в предмет завышенных ожиданий — в большинстве случаев оправданных. Тем более закономерен интерес, если речь идет о таком мастере с отшлифованным годами художественным стилем и большой интернациональной армией почитателей, как Хон Сан Сун («На следующий день», «Прямо сейчас, а не после»).
«Женщина, которая убежала» — двадцать четвертая картина шестидесятилетнего классика.
Из фильма в фильм истории Хон Сан Су — это встречи и расставания (преимущественно интеллигентных и пьющих людей), измены, разрывы, прощания и прочие ингредиенты любовных отношений. Хочется заметить: когда связь с возлюбленным была неудачной (а она всегда такова, раз уже в прошлом), каждому из нас, подобно тем сломанным часам, что показывают правильное время два раза в сутки, предоставляются шансы зафиксировать качество преподанного урока любви. Собственно таково и кино Хон Сан Су.
В нем стрелки почти не движутся, ничего особенного не происходит, сюжет практически не развивается, герои не обретают новых свойств к концу картины. Столь диетический ход времени и мыслей автора у зрителей, привыкших к острой корейской кинокухне, способен вызвать раздражение. Однако, чем больше смотришь, тем больше вероятности, что поймаешь «точное время», зашифрованное Хон Сан Су.
А разве существование каждого из зрителей не скроено из той же скучной материи? Чем наполнены наши дни, о чем ведем разговоры, сколь разнообразны ежедневные маршруты, как много неожиданностей и удивления в нашей работе? Обыденность, рутина бытия занимает большую часть сосуда. Хон Сан Су — ироничный имитатор обыденности: бытового, информационного и экзистенциального фона, который мы все производим.
Муж главной героини фильма «Женщина, которая убежала», красивой и молодой Гам Хи (Ким Мин Хи) уехал в командировку. Появилось море свободного времени и Гам Хи решила встретиться с давними подругами. Первая — разведенная женщина, купившая дом в деревенской глуши, живет счастливо со своей подругой. Недвижимую будто штиль жизнь разнообразят бездомные коты, соседский петух, который каждый день с особой агрессивностью топчет кур (очень своеобразные режиссерские намеки на харассмент).
Визит Гам Хи из шумного Сеула с гостинцами — мясом и вином — воспринимается как настоящий праздник. Дальше следуют застольные разговоры о вегетарианстве и красоте глаз у коров, о величественной горе, что видна за окном, о чем угодно и ни о чем — как любые приятельские разговоры. Гам Хи рассказывает, что впервые оказалась в одиночестве, поскольку пять лет с мужем прожила, не расставаясь ни на день. Так и должна выглядеть настоящая любовь, считает муж. Гам Хи в этом не уверена, но уже привыкла к неразлучной жизни.
Второй визит — к городской жительнице Сеула. Снова застолье, вино. Горожанка хвастается Гам Хи, что счастлива, ведь ей удалось приобрести элитную недвижимость (на минуточку, преподавая пилатес) с большой скидкой в сто тысяч долларов. В дверь звонит поклонник, молодой поэт. Он тут же немедленно изгнан со скандалом: «Корейские мужчины — это тьфу!». В ответ Гам Хи снова, как заученный текст, рассказывает о том, что не расставалась с мужем пять лет и вот это всё….
Третья, случайная встреча на улице — со старинной и по всей видимости самой любимой подругой. Она умудрилась увести у Гам Хи ее спутника, о чем теперь явно сожалеет. Еще один мужчина остался за дверьми: на этот раз уже известный персонаж из телевизора, красиво говорящий о важных вещах с экрана. В его искренности хочется усомниться, как и в существовании мужа Гам Хи, которая в третий раз повторяет свой монолог о ее неразлучном союзе с супругом и его доморощенной философии любви.
Повторяющаяся риторика главной героини — доброжелательная усмешка режиссера, меткое отражение привычной коммуникации людей друг с другом. Неужели не узнать себя или друзей в этом автоматическом проговаривании когда-то заученного «текста», потерявшего уже и эмоции, и силу, и смысл? Внимательного зрителя эта неназойливая рефренность, разумеется, рассмешит. Ведь нам смешно всё механическое и всё то, что ломает механическое, как писал еще французский философ Анри Бергсон.
Игра корейского классика в цикличность напоминает рефрены великой Киры Муратовой. Вспомнить хотя бы «Вечное возвращение», в котором буквально до обморочного состояния воспроизводится одна и та же псевдоромантическая сцена визита мужчины к его бывшей. Он с разной степенью эксцентричности интересуется, кого же ему теперь выбрать — жену или любовницу. А она (Рената Литвинова) его даже не узнает.
Четкий как ночной кошмар муратовский образ холостых взаимодействий, бесконечных вариаций одиночества в толпе (или вдвоем — неважно) виден и в «Женщине, которая убежала». Три встречи героини Ким Мин Хи — это, несомненно, встречи с самой собой. В ее жизни что-то сбоит, она не хочет быть функцией, встроенным элементом в социальные трюизмы. Поэтому бежит от отношений (выдуманных или реально существующих) и упирается взглядом в бескрайний горизонт океана.
Сам Хон Сан Су тоже уже несколько десятилетий упрямо бежит от современного технологического и визуального изобилия, от кабалы красивой, дорогой картинки. Он беззастенчиво прибегает к самоповторам, старомодно выстукивая на пишущей машинке простые как ясный день истории, которые уравнивают невзрачную реальность человеческого существования и замысловатую каллиграфию художника.
