Экзистенциальный кризис развивается, когда мы начинаем сомневаться в привычной реальности. Мы спрашиваем себя: «Кто я?», «Какая у меня цель?», «В чем смысл жизни?». Такой кризис всегда был проблемой одного и связан с индивидуальной ситуацией, ровно до того момента, пока все мы не столкнулись с пандемией, потрясшей экзистенциальность человечества.
Мы потеряли любимых, работу и любое чувство нормальности в сюрреалистичном существовании во время локдауна. Covid-19 забрал жизни 45 тысяч россиян. Многие выжившие до сих пор справляются с тяжелыми симптомами, спустя несколько месяцев с начала болезни. Мы были взаперти, страдая от одиночества. Браки и семьи доходили до точки надлома. Теперь с приближением вакцины и, соответственно, конца пандемии остается одна экзистенциальная загадка: как на нас повлиял кризис на почве коронавируса и локдауна? Тперь этим вопросом задается даже президент.
«Пандемия заставила нас переосмыслить многие моменты, свои приоритеты. Она изменила нас», — прокомментировала вопрос Наталья Ворошилова, психолог и психотерапевт со стажем более 10 лет, - «Поэтому вопрос кем мы будем после пандемии, конечно же, актуален. Нужно разобраться, как локдаун и связанный с ним стресс повлияли на каждого индивида и на целые социальные группы».
Есть люди, которым, возможно, придется восстанавливаться дольше, чем больным коронавирусом. «Психологическая травма – возникает в результате тяжелого события. Она часто является результатом чрезмерного стресса, справиться с которым человек не в состоянии», - объяснила Наталья. Именно людям с психологической травмой придется хуже всего. Они могли потерять любимых или перенести Covid в очень тяжелой форме. «Типичная реакция на такие события – ощущение, что все твое мировоззрение просто разорвано в клочки. Привычный взгляд на мир, заменяется новым непривычным и может даже неприятным».
Травма приводит к бесконтрольной и постоянной рефлексии над тем, что произошло. Типичный пример – ветераны войны, у которых возникает ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство). Их все время преследуют ночные кошмары и «флешбеки». К счастью, некоторые люди с диагнозом ПТСР приходят к посттравматическому росту. Неконтролируемые мысли перерастают в более размеренные размышления о произошедшем, которые потом выстраивают новое восприятие – не забыть событие, но включить его в новое виденье мира, как данность. К сожалению, именно психологическая травма и ПТСР – основные последствия экзистенциального кризиса после пандемии. Что интересно, симптомы могут различаться в зависимости от социальной группы.
Когда пандемия только началась, те, у кого была возможность, уехали загород. Офисные сотрудники просто стали работать из дома, заказывая еду и другие необходимости. Они могли выжидать, пока все не успокоится, в то время как люди, занимающие более низкие должности, были вынуждены выходить на работу и рисковать своей жизнью. Исследователи с использованием анонимной информации телефонных пользователей выявили, что 35% людей с более высоким заработком оставались дома в пандемию, в сравнении с 10% процентами людей с меньшим уровнем дохода.
В России около половины таких работников в крупных городах – приезжие из стран СНГ. Их ситуация оказалась еще более уязвима из-за экономического положения, а на родину возвращаться было проблематично, да и условия в больницах там еще хуже. Поэтому вероятность заразиться у них выше. Это приводит к выводу: то, что будет с человеком после и во время пандемии зависит от его социальных привилегий.
Возраст тоже имеет значение. Пожилые больше всего подвержены риску заразиться коронавирусом и больше всего подвержены изоляции. Более того, у них уже могут быть заболевания, такие как диабет, рак или деменция. А ухаживать за одинокими стариками оказывается некому, так как контакт с молодыми потенциально опасен для обоих. И кроме этого, остается одна наиболее существенная проблема: у пенсионеров практически нет денег, а с усидившейся инфляцией в этом году им еле хватает на еду.
Некоторые пожилые теперь даже не могут позволить себе маски. Стресс, связанный с одиночеством увеличивается, когда к нему прибавляется безденежье. Люди на низкооплачиваемых должностях не только вынуждены выходить на работу, но еще и не могут позволить себе купить что-товаров первой необходимости. Привилегированных групп стресс такого рода коснулся меньше всего.
Исключением стали владельцы малого бизнеса, рестораторы и все остальные, чьи проекты понесли материальный урон из-за локдауна. Мало того, что большинству все равно приходилось платить за аренду помещений, так еще и политика государства не была лояльна по отношению к бизнесу. Сейчас новые меры: в Санкт-Петербурге предлагают закрывать рестораны в 19:00, а в новогодние праздники работать они почти не будут. Более того, как на рестораны, так и на обычных граждан налагаются большие штрафы за нарушения противовирусных мер. Конечно, на социальную ответственность не всегда приходится рассчитывать, но и дополнительные расходы в такое время, как мы выяснили, очень некстати.
Картина угнетающая, но с ней возникли и новые ресурсы для борьбы со стрессом. Например, появилась телемедицина, которая предоставляет как обычные врачебные консультации, так и психологические. Скорее всего, такой тренд закрепится и после пандемии. Это удобно, так как удаленные населенные пункты и люди с ограниченными возможностями смогут получать консультации профессионалов высокого уровня по приемлемой цене.
В июне предприниматель Кэт Ли запустила в англоговорящей среде сервис Pace – как Zoom, только для групповой терапии. Специалист в области
психологии или психотерапии выступает куратором и помощником в группе. Там могут собираться уставшие родители, наркозависимые, те, кто проходят через развод или другие трудности. Для таких людей отсутствие консультаций или групповых встреч стало дополнительным фактором стресса во время локдауна. «Это люди, которые, чувствуют себя одинокими в изоляции и хотят ощутить с кем-то связь», рассказала на презентации проекта Ли.
В перспективе Pace, конечно же, не заменит личные встречи и терапию, но он может очень удачно их дополнять. Во время пандемии это помогает людям выговориться и найти людей с похожими проблемами. «Вы сталкиваетесь с аналогичными жизненными обстоятельствами и трудностями, у вас возникает контакт с близкими по духу людьми. В целом, это является целью моего проекта», - объяснила Ли, чья международная платформа, со временем может стать и русскоязычной.
Даже, несмотря на то, каким ужасным был этот год, пандемия может вызвать изменения к лучшему внутри каждого из нас, и внутри целых сообществ. Возможно, вы наконец начали готовить или занялись новым хобби. Может быть, вы уделяли больше внимания общению с близкими. Может быть, познакомились с соседями.
«Было столько обреченности и уныния, травм и невзгод», - сказала Наталья Ворошилова. - «И я думаю, что мы иногда забываем посреди этого, что тяжелые испытания в итоге приводят к росту. Прожив это время, все общество станет по-другому смотреть на мир – более ответственно и осмысленно».
Тем не менее, для кого-то рост будет сложнее. Травмы не так легко пережить. Но психологические потрясения — лишь один итог экзистенциального кризиса. Главным образом, благодаря изменениям в обществе, мы увидели наши главные экономические и социальные проблемы: огромный денежный разрыв между классами, слабая поддержка малого бизнеса, чрезмерно жесткая политика государства, уязвимость пожилых людей, уязвимость приезжих. Все это, лишь верхушка айсберга в нашем несовершенном мире, но возможно сейчас нам дан повод посмотреть на нее с новой стороны и попытаться измениться.
«Мы можем лучше», — подытоживает психолог, - «И теперь мы знаем с помощью этого естественного эксперимента, где находятся болевые точки».
