Новорусские хозяева крупнейших банков и финансово-промышленных групп под вуалью постановочных аукционов на право предоставления кредитов правительству, залогом по которым становились крупные пакеты акций 12 ведущих предприятий страны, фактически захватили наиболее прибыльные сырьевые и инфраструктурные активы.
Кредиты предоставлялись не на свои: деньги были либо государственными, временно помещенными Минфином на депозиты в банках-участниках; либо иностранными, прежде всего, американскими. С учетом того, что основная часть кредитов выдавалась за счет государственных средств, «прихватизация» для новых владельцев госсобственности стала практически бесплатной.
Тогда ни один из выданных государству кредитов странным образом возвращен не был. Больше того, средства на погашение ссуд изначально не закладывались в бюджеты соответствующих лет. Зато в народном лексиконе закрепилось словцо «олигарх», многие победители тех аукционов стали долларовыми миллиардерами, а население принялось проклинать не только предпринимателей, но и всю рыночную экономику.
Победители залоговых аукционов, получившие многомиллиардную собственность за бесценок, с самого начала осознавали риск отмены итогов конкурсов и возврата собственности государству. Дабы избежать такого финала, они принялись спешно оформлять активы на цепочки офшорных прокладок, чем положили начало оффшоризации всей экономики.
Переломить хребет такой практике Россия не может до сих пор.
Идеологом залоговых аукционов стал небезызвестный Владимир Потанин, 30 марта 1995 г. предложивший схему «долги в обмен на акции». Собственно, сама идея принадлежала иностранцам. Ноу-хау Потанина состояло в том, что кредиторами станут не иностранные, а российские банки, на счетах которых правительство как раз размещало валюту.
Формальной необходимостью прямого кредитования государства под залог акций стал дефицит федеральной казны. В 1995 г. совокупная недостача средств консолидированного бюджета страны составила 49,1 трлн руб., тогда как по итогам залоговых аукционов в казну поступило всего 3,3 трлн руб. или 6,7% от необходимой суммы. Поступили, повторюсь, те же государственные средства, «перелицованные» в кредиты.
Сам Потанин, потомственный номенклатурщик позднесоветской поры, выступавший в то время совладельцем «ОНЭКСИМ банка», в накладе не остался. В ходе одного из аукционов его банк получил в залог 51% голосующих акций РАО «Норильский никель»: при начальной аукционной цене в $170 млн Потанин «отвалил» государству на целых $100 тыс. больше. Любопытно, что одна из структур банка «Российский кредит» предлагала за мирового металлургического монополиста $355 млн, но была «отбракована» на подступах к аукциону. Последовавший суд встал на сторону организаторов и победителя.
В итоге государство получило за контрольный пакет «Норильского никеля» всего $170,1 млн, а уже через полтора года, 1 августа 1997 г. тот пакет оценивался $1 млрд 890 млн.
Другим крупнейшим бенефициаром залоговых аукционов стал Михаил Ходорковский, вместе со своим банком МЕНАТЕП получивший контроль над 45% нефтяного холдинга «ЮКОС». При стартовой цене актива всего в $150 млн Ходорковский заплатил за него через кредитную схему целых $159 млн, хотя консорциум из трех других банков предлагал за «ЮКОС» $350 млн. Через восемь месяцев капитализация компании выросла в 18 раз.
В ходе захвата нефтяного комплекса Ходорковский обещал вложить в модернизацию «ЮКОСа» $350 млн. Много это или мало можно оценить, зная, что уже в 1997 г. его состояние оценивалось в $2,4 млрд.
Сегодня бывшие владельцы «ЮКОСа» добиваются от российского государства компенсации в $57 млрд за деприватизированную собственность, некогда полученную за символические $159 млн средств Минфина. В случае неблагоприятного для России развития событий подвергнуться аресту могут даже средства Фонда национального благосостояния.
Результаты залоговых аукционов, вне всякого сомнения, должны быть пересмотрены и отменены. И не только потому, что конкурсы были притворными, лишенными экономического смысла, и даже не потому, сколь сомнительна их подоплека, а потому, что эта позорная страница по-прежнему ментально тормозит развитие страны.
Вариантов решения немало: это и отмена срока давности по приватизационным и притворным сделкам, и начисление компенсационного windfall tax не столько на сами предприятия, сколько на выгодоприобретателей в результате тех сделок, и возврат компаний под российскую юрисдикцию с доначислением недоплаченных налогов.
Путей множество. Ясно только, что любые правовые недоработки должны трактоваться в пользу торжества социальной справедливости, национальной идеи России на протяжении всей ее тысячелетней истории. Без логического завершения постыдного кейса залоговых аукционов общественный договор как основа поступательного социально-экономического развития нации невозможен.
Позиция авторов статей рубрики «Мнение» может расходиться с мнением редакции.
