Владение иностранным языком отныне не будет обязательным условием для получения аттестата зрелости в российских школах. Такой своеобразный новогодний подарок сделало школьникам Министерство просвещения РФ, издав еще в сентябре приказ за № 519.
Этим документом, который официально вступил в силу в первый день Нового года, иностранные языки исключаются из перечня предметов, обязательных для включения в Единый государственный экзамен (ЕГЭ). Проверка знания иностранных языков должна была стать обязательной с 2021-22 учебного года согласно распоряжению и.о. главы этого же министерства (тогда оно называлось Министерством образования и науки) Андрея Фурсенко от 17 мая 2012 года. Саму же идею связывали с Дмитрием Медведевым, который будучи в должности президента РФ видел в этом одно из условий модернизации, «конька» его президентства.
Решение, как вскоре оказалось, было больше политическим, чем рационально просчитанным. Уже в 2015 году новый министр Дмитрий Литвинов перенес сроки реализации идеи с 2020 на 2022 года.
Следующая глава Минобрнауки Ольга Васильева столкнулась с еще более мощной оппозицией планам введения иностранного языка в обязательный список. По мере приближения назначенного срока протесты усиливались со стороны родительских организаций, от ОНФ, Общественной палаты Москвы и некоторых депутатов Госдумы от правящей партии.
Министр держалась позиции, что иностранный язык должен быть включен в обязательный список ЕГЭ, едва ли не до последнего дня в этой должности, 15 января 2020 года. Что не сделала Ольга Васильева, сделал ее преемник Сергей Кравцов.
Это благодаря ему в конце 2020-2021 учебного года выпускникам предстоит тестирование всего по двум обязательным для всех предметам: русскому языку и математике. Плюс еще один — на выбор учащегося (что, конечно, не запрещает выбрать иностранный язык).
Иностранный язык вошел в категорию предметов, куда Минпросвещения также отнесло литературу, физику, химию, биологию, историю, обществознание, информатику и словесность на национальных языках тех регионов, где такие языки используются в обиходе. Эти предметы школьники могут выбрать добровольно — например, чтобы получить нужные баллы для поступления в профильный вуз.
Таким образом, Министерство просвещения учло требования той части общественности, которая не первый год выступает против тестирования школьников по предметам, преподавание которых школы не могут обеспечить на уровне, достаточном для полноценной сдачи ЕГЭ. А общественность не в первый раз доказала, что ее слаженные действия способны заставить, казалось бы, индиферентную ко всему систему дать задний ход.
Остров образования
Данное решение Министерства просвещения идет в общем «нисходящем тренде» российского среднего образования на примитивизацию и вымывание одного за другим «архитектурных излишеств», считает доцент факультета иностранных языков МГУ Татьяна Тарабанова.
«Этим решением Минпросвещения сняло со школ ответственность за качество образования по всем тем предметам, которые переведены в разряд факультативных, и переложило эту ответственность на семьи будущих абитуриентов. То есть, изначальная сверхзадача ЕГЭ — дать возможность потенциальным ломоносовым получить бесплатный доступ к качественному бюджетному образованию — перед этими экзаменами более не ставится. И это отражает отсутствие запроса в российском обществе на получение качественных знаний», — сказала она «Эксперту Online».
Это мнение Татьяны Тарабановой достаточно спорно. В последние года в России предпринимаются реальные, а не только декларативные, шаги по реанимации качественного образования — наподобие федерального учебного центра «Сириус», созданного еще в 2014 году. А президент Владимир Путин состоит в попечительском совете образовательного фонда «Талант и успех». В январе прошлого года Путин поручил правительству и регионам определить необходимое количество дополнительных школьных мест и внести изменения в нацпроект «Образование».
Однако, настаивает доцент МГУ, такие проекты являются «островными», идущими скорее против течения, чем в его русле. Она подчеркивает, что ЕГЭ так и не стал социальным лифтом для талантов из провинции, как планировалось. Наоборот — для его успешной сдачи семьи школьников должны сами подняться на таком лифте достаточно высоко, чтобы иметь возможность оплачивать репетиторов или кружки дополнительного образования.
«Можно создать какое-то количество таких образовательных проектов. Но ведь получение хорошего образования — не самоцель, это только ступенька к нахождению достойной работы. А в много ли в России работодателей, которые предлагают рабочие места мирового уровня? Все наши ломоносовы поэтому неизбежно будут искать себе применения за рубежом. Что совершенно естественно убивает мотивацию у работников системы образования, как среднего, так и высшего. Зачем преподавателям выкладываться по полной, если они знают, что обучают кадры для экономик других стран?» — объясняет она свою точку зрения.
Самые продвинутые студенты, особенно в технических вузах, начинают поиски будущей работы чуть ли не с первого курса и многие из них ведут эти поиски не в Сколково, а в Кремниевой долине. Некоторые особо «продвинутые» деятели делают из этого вывод, что незачем и обучать специалистов, которые заведомо не найдут себе применения в сложившемся в России экономическом укладе. Например, в 2017 году глава Сбербанка Герман Греф ошарашил всех заявлением, что России не нужны математики точно так же, как ей не нужны экономисты и юристы. «Век айтишников закончился», — прогнозировал тогда он.
Вышли из окружения
Для того, чтобы у специалиста, а перед этим у студента, а перед этим у школьника была мотивация развиваться за пределы базовых знаний, тестируемых во время ЕГЭ, нужно определенное социальное окружение, в котором человека оценивают именно по этим критериям, подчеркивает Тарабанова. В минувшие же десятилетия в России пропагандировались совершенно иные ценности, к фундаментальным знаниям имеющим весьма косвенное отношение.
Самое ужасное, что эти ценности пропагандируются, в том числе, и самими же школьными учителями.
Осенью 2018 года родительское и школьное сообщество было шокировано выходкой учительницы из Холмска на Сахалине: та публично унизила свою ученицу за дырку на кофте (учительницу тогда быстро уволили). В последние годы похожие скандалы происходят регулярно. То в московском Чертаново классная руководительница обзывает младшеклассников «мразью» и «животными» и заявляет, что работает с ними только из-за денег. То в Санкт-Петербурге и Красноярске преподаватели критикуют учеников за «дебилизм» и ставят им в вину бедность родителей.
Уволить распоясавшихся преподавателей, конечно, можно во всех таких случаях, но где гарантия, что вновь нанятые будут чем-то отличаться, сомневается Тарабанова.
«Я три года работала в школе и затем сказала себе, что больше в школу — ни ногой. Редкая школа, редкий учитель дает детям качественное образование. Возьмем те же иностранные языки. Даже в сильных московских школах их преподавание не позволяет выпускникам сдать ЕГЭ, потому что детей не учат излагать свои мысли даже на русском, в курсе истории, например - что уж про иностранные языки говорить! Это не вина конкретных учителей, это порок самой системы среднего образования, которая не готовит учеников к сложным интеллектуальным вызовам. Чтобы создать в школе атмосферу творческого роста, руководству надо проделать огромную работу, на которую у директоров просто нет времени», - говорит доцент, приводя в пример школу «Летово» как образец креативного environment — социального окружения, где школьники и учителя одинаково «пашут» и создают атмосферу, поощряющую тягу к знаниям, а не отбивающую ее.
Некомпетентные органы
Можно как угодно комментировать «крылатую фразу», брошенную тогдашним премьер-министром Дмитрием Медведевым о том, что учитель — это призвание, а не профессия, в которую идут ради денег. Но именно введение ЕГЭ, по мнению ряда экспертов, стало причиной вымывания из школ компетентных учителей.
Такой же предмет, как иностранные языки, особенно чувствителен к компетенциям преподавателей и поэтому действительно стоит несколько особняком по сравнению с другими «необязательными» для сдачи в ходе ЕГЭ предметами. Тому есть причины, на которые сторонники вывода иняза из списка обязательных экзаменов указывают совершенно справедливо, соглашается член Российской академии образования Михаил Рыжаков.
«Уровень преподавания иностранных языков в школе действительно не выдерживает критики. Но это только последнее звено в цепочке. Ему предшествует звено подготовки учителей-предметников в самих педвузах. Поезд не может разогнаться быстрее локомотива — учителя иностранных языков обучают школьников на том уровне компетенции, которого сами достигли будучи студентами», — сказал он «Эксперту Online».
Иностранные языки в педагогических вузах вовсе не назначены кем-то на роль изгоев. Напротив, по качеству их преподавания можно делать вывод о том, на каком уровне выпускают в школы молодых учителей по другим предметам. Родительская общественность ополчилась конкретно против иноязычной филологии потому, что провалы в знаниях языка у ребенка заметны даже тому родителю, кто сам языком не владеет, в то время как недостатки в преподавании математики родителю обнаружить нелегко, если только он сам не математик по образованию.
«Давайте называть вещи своими именами. Учителей иностранных языков, даже самого популярного английского, повсеместно готовят плохо. Это ведь, наверное, единственный предмет, который будущие педагоги должны осваивать одновременно в два потока: в первом — грамматику, лексику, фразеологию, и методику преподавания — во втором. Все прочие предметы изучаются на родном языке, то есть там отсутствует этот дополнительный фактор. А ЕГЭ безжалостен, он составлен без скидок на то, что у ученика могли быть некомпетентные преподаватели», — указывает эксперт.
Компетентность школьных учителей является предметом постоянной заботы федерального агентства по надзору в сфере образования (Рособрнадзора). Ведомство регулярно устраивает разного рода «экзамены для экзаменаторов» — не только по иностранном языку, но и по другим предметам школьной программы.
Результаты таких тестов в основном подтверждают то, о чем говорит Рыжаков. По результатам проверки, состоявшейся в ноябре 2018 года, почти половина учителей математики и информатики не справились с контрольной работой в своих предметных областях. По истории, экономике, даже по русскому языку и литературе, «неуды» получила почти четверть учителей. Остается ли у них после этого моральное право ставить «двойки» ученикам — вопрос риторический. Но, по заверению Рособрнадзора (которым тогда руководил нынешний министр просвещения Сергей Кравцов), никаких запретов на преподавание провалившим тесты педагогам издано не было, show must go on.
Если это кого-то утешит, низкий уровень подготовки учителей иностранных языков — беда не только российских вузов. Ставшая минувшим летом знаменитой Светлана Тихановская, лидер белорусской оппозиции, явила миру свое «владение» английским языком после того, как стала общаться с иностранными политиками и журналистами. И те, и другие прощают Тихановской ее ломаный English. Они, наверное, удивились бы, если бы знали, что по профессии оппозиционерка является... школьным преподавателем английского (закончила филфак Мозырского педагогического университета) и даже работала одно время переводчиком.
Выходом из ситуации могло бы быть приглашение преподавать иностранные языки носителей этих языков. Ведь в негосударственной системе образования подобные «трудовые мигранты» давно и с успехом работают. Однако государственные школы рассчитывать на приток экспатов вряд ли смогут даже после того, как Россия ослабила введенные из-за корнавируса ограничения на приглашение иностранных специалистов. Иностранцев, во-первых, просто не хватит, чтобы закрыть все вакансии в российских школах — во время декабрьской пресс-конференции Владимир Путин упомянул, что в стране работает 39,9 тысяч школ. Во-вторых, государственные школы непривлекательны для «гастарбайтеров» из-за намного более низких зарплат, чем предлагают коммерческие школы. Наконец, мало кто из иностранцев рискнет поехать в какую-нибудь сельскую школу в глубинах Сибири (если это только не носитель китайского языка).
Поэтому единственным выходом для улучшения уровня преподавания иностранных языков в школах является следование совету, данным еще Лениным — «учиться, учиться и учиться», уверен Рыжаков.
«Дом надо строить с фундамента, а не с крыши — то есть надо начинать с системы подготовки студентов педвузов. И делать при этом упор на методики преподавания языка. Как мы видим на примере тех же самых экспатов, говорят-то они на них превосходно, это же их родные языки! Но хорошо говорить и хорошо обучать — это вещи, совершенно одна из другой не вытекающие. И понятно, что процесс этот долгий, не на один год», — предупреждает эксперт.
В текущем учебном году в России число школьников составляет около 19 миллионов. Период сдачи ЕГЭ в 2021 году запланирован в два потока с 31 мая по 17 июля. Из-за вызванных пандемией коронавируса пертурбаций, на этот раз аттестаты зрелости будут выданы всем 9- и 11-классникам независимо от результатов ОГЭ/ЕГЭ — последние будут учитываться только для тех выпускников, которые намерены продолжить обучение в вузах.
