Джо Байден взял линию на возвращение к иранской ядерной сделке. Поверит ли Иран «Западу» в очередной раз? Или нет? Что будет тогда? Какую позицию займет Россия в данном контексте? Статья эксперта Валдайского клуба, старшего научного сотрудника Института востоковедения РАН Владимира Сажина в преддверии конференции «Ближний Восток в поисках утраченного возрождения», которая пройдет 30-31 марта в Москве. Организаторы конференции — Международный дискуссионный клуб «Валдай» в партнёрстве с Институтом востоковедения РАН.
Вопрос стоит серьезный: о большой политике, причем в такой чрезвычайно важной, щепетильной и чувствительной области как ядерная. Иран и США вступили в очень сложную и опасную игру, где вопрос «верим или не верим» относится к сферам пропаганды. Вопрос стоит о судьбе Договора о нераспространении ядерного оружия, о судьбе режима нераспространения. Это глобальный вопрос.
Действительно, с приходом в Белый дом Джо Байдена, который объявил о радикальной смене концепции внешней политики США, в том числе и в отношении Ирана, возникли надежды на скорое решение иранской ядерной проблемы.
Сегодня эта проблема концентрируется вокруг практически разорванной ядерной сделки — Совместного всеобъемлющего плана действий — СВПД. В мае 2018 г. Трамп вывел США из СВПД, введя против ИРИ целый комплекс жесточайших санкций. В мае 2019 г. Иран в ответ начал процесс поэтапного нарушения требований СВПД, который к настоящему времени привел к фактическому выходу ИРИ из сделки.
Существенные различия в подходах Тегерана и Вашингтона по решению проблемы возникли в связи с выбором путей, методов и инструментов в достижении главной цели — восстановления СВПД. Каждая из сторон требует от другой сделать первый шаг на пути возврата в СВПД.
США настаивают на переговорах с ИРИ в любых форматах. На основе их результатов в рамках взаимного процесса предлагают приступить к одновременному возвращению сторон в СВПД. При этом американцы подчеркивают, что снятие антииранских санкций напрямую связано с прогрессом в деле трансформации ядерной инфраструктуры Ирана и в целом его ядерной программы к уровню мая 2019 года.
Кроме того, некоторые официальные лица США предположили, что администрация Байдена может захотеть внести изменения в версию сделки 2015 г.: продлить действия положений СВПД, включить в соглашение не только ядерные вопросы, но и ракетную программу ИРИ, военно-политическую деятельность Ирана на Ближнем Востоке, а также проблемы прав человека в этой стране.
Сегодня невозможно представить, что Тегеран будет обсуждать эти вопросы. Иран требует безоговорочного снятия американских санкций, прежде чем приступить к процессу возвращения в рамки СВПД по версии 2015 г. А в целом, Ирану нужно только снятие санкций, а не СВПД, который является, по мнению Тегерана, вынужденным элементом договорённостей.
Даже поверхностный анализ позиций Тегерана и Вашингтона по СВПД показывает, что между ними образовался глубокий ров, и мост через него пока не строится. Хотя каждый со своей стороны предлагает свой проект, но, к сожалению, эти проекты нацелены на создания моста не через, а вдоль своего берега разделяющего их рва.
Представляется, что на сегодняшний день спасти ядерную сделку 2015 года может оказаться гораздо труднее, чем многие ожидали. Ситуация развивается по устаревшим стандартам.
США, продолжая свою санкционную антииранскую политику, создает мощную группу профессионалов для предстоящей игры и вырабатывает тактику и стратегию своих действий, которые были бы поддержаны большинством американского истеблишмента и обеспечили бы победу.
Иран, проводя генеральную линию верховного лидера аятоллы Хаменеи по вопросу СВПД — «не спешить с решением этой проблемы, но мосты не сжигать», ускоренно развивает свою ядерную инфраструктуру.
Сегодня на основе Доклада Генерального директора МАГАТЭ от 24 февраля 2021 г. можно определить, насколько Иран, вопреки СВПД, увеличил свои ядерные возможности с мая 2019 г. до февраля 2021 г. Так, если очень кратко резюмировать, то:
- Условное время, необходимое для накопления Ираном достаточного количества расщепляющегося материала для одного ядерного заряда, сократилось с одного года до трех месяцев и даже, по некоторым подсчетам, до одного месяца.
- Обогатительные мощности ИРИ, благодаря внедрению центрифуг новых поколений увеличились с менее чем 4500 единиц разделения (SWU) в год почти до 13000.
- Уровень обогащения урана увеличился с 3,67% до 20%. Этот скачок очень важен для движения к 90% оружейному урану.
- Запасы обогащенного урана возросли с допустимых по СВПД 202,8 кг до почти 3000 кг.
- На основе принятого в декабре 2020 г. закона «О стратегических действиях по отмене санкций» ИРИ прекращает действие Доппротокола и запрещает строгие меры мониторинга, кроме обычных для членов МАГАТЭ мероприятий по контролю, то есть практически ликвидирует сотрудничество с Агентством, требуемое по СВПД.
Позиция Тегерана по СВПД и отказ представить полный отчет о своих ядерных материалах и оборудовании могут перерасти в полномасштабный кризис и усугубить ситуацию вокруг СВПД.
Увеличивая свой ядерный потенциал, Иран производит «товар» для будущего торга по СВПД, «товар», который с каждым днём дорожает, поскольку приближает эту страну к атомной бомбе. За этот «товар» иранцы запросят много. Безусловно, ядерная отрасль ИРИ в нынешних условиях — это сильный козырь на предстоящих переговорах, которые рано или поздно должны всё-таки состояться.
Лучше раньше, чем позже, поскольку Израиль не дремлет. Военно-политическое руководство этой страны неоднократно заявляло, что не допустит создания ядерного оружия в Иране. В последние недели израильские военные активно обновляют планы нанесения ударов по ядерным объектам в ИРИ и готовы действовать независимо от США.
Вполне корректно констатировать, что проблема СВПД и в целом Ирана чрезвычайно важна, актуальна и в своей нерешенности взрывоопасна. Нынешняя тупиковая ситуация между Ираном и США вполне может обернуться трагедией, прежде чем здравый смысл возобладает с обеих сторон. Альтернатива ядерному соглашению катастрофична. И её надо избежать. Здесь вполне очевидно, что сегодня неизмеримо возрастает роль соавторов СВПД — России, Китая, Великобритании, Франции и Германии. Каждая из этих стран, используя свои собственные возможности, каналы, методы, инструменты и даже разумное давление, способна оказать влияние на Тегеран и Вашингтон, и вместе, если не привести их к абсолютному консенсусу, то обязательно к столу переговоров.
РФ выступает за переговоры, как ирано-американские в разных форматах (очные — заочные), так и в рамках Группы 5+1, за одновременные шаги США и ИРИ по принципу step by step. Но мощных рычагов давления на ИРИ и, тем более на США, у России нет. Однако РФ в сотрудничестве с Группой 5+1, Советом Безопасности ООН, всеми Объединенными нациями будет делать всё, чтобы не допустить развития ситуации вокруг СВПД и в целом ядерной проблемы ИРИ по катастрофическому сценарию.
