Седьмое десятилетие пилотируемой космонавтики российская аэрокосмическая отрасль встречает, находясь где-то посередине между славным прошлым и обнадеживающим будущим.
Работники российской аэрокосмической отрасли очень надеются, что «нижняя точка орбиты» уже пройдена, потому что опускаться ниже просто некуда — так охарактеризовал свои ощущения в день шестидесятилетнего юбилея первого полёта человека в космос заместитель главного конструктора НПО «Молния» Владимир Скороделов.
«Сегодня безо всяких натяжек — славный юбилей. И все мы, работающие в аэрокосмической индустрии, очень рассчитываем, что 60-летие полета Гагарина станет точкой перелома, завершив достаточно длительный период, когда российская космонавтика жила почти полностью за счет советских наработок, а её орбита, раз уж мы говорим о космосе, с каждым годом снижалась. Сейчас у нас начинает появляться надежда, что эту орбиту удастся поднять до того, как она станет опасно низкой», - сказал Скороделов в интервью «Эксперту Online».
Оптимизм, начавший понемногу возвращаться в космическую отрасль в начале 2020-х, связан с тем, что после трех десятилетий, когда отрасль почти целиком держалась на кадрах «старой гвардии», в космическую индустрию стала, наконец, приходить молодежь, которая видит свое профессиональное будущее не в банках или брокерских конторах, а в научно-технической сфере — в том числе аэрокосмической. В большой степени это связано с тем, что два года назад президент Владимир Путин призвал стимулировать приток кадров в аэрокосмические НИИ и КБ, создавая достойные условия для их жизни и работы, в том числе за счет системы специальных стипендий и грантов.
По мнению Скороделова, это позволяет надеяться, что российская космическая отрасль наконец выйдет из «демографической ямы» — провала в притоке кадров, который начался в 1990-х годах и длился до начала 2010-х.
«В постсоветские десятилетия в отрасли были такие зарплаты, что из неё уходили даже те немногие, кто решал сделать космос своей профессией — им надо было просто свои семьи на что-то содержать, — напоминает Скороделов. — Поэтому теперь, чтобы восстановить работоспособность предприятий аэрокосмической промышленности, придётся дождаться, пока нынешние студенты станут молодыми специалистами, а те, в свою очередь, наберутся практического опыта работы.»
НПО «Молния» со дня своего основания в 1976 году никогда — даже в годы «кадрового провала» — не прекращало научно-исследовательские, проектные и инженерно-конструкторские работы по авиационно-космической и ракетной темам — пиком их стал в успешный запуск в 1988 году системы многоразового использования «Энергия»-«Буран». Но понятно, что в новых условиях для того, чтобы успешно работать, компания и отрасль в целом должны получать заказы, а чтобы появлялись заказы, нужен заказчик. Нынешняя — впрочем, никогда в России не менявшаяся — реальность такова, что почти сто процентов заказов приходит от государства, а коммерческие инвесторы и заказчики крайне пассивны. Это, констатирует Скороделов, один из факторов, тормозящих развитие космических разработок.
«Я по-прежнему не вижу сколь-нибудь заметного объёма заказов от частных, коммерческих структур, — говорит он. — Состоятельные россияне не рвутся инвестировать в высокотехнологичные проекты, потому что такие проекты несут существенный технический риск. Тот же Илон Маск находит на свои проекты частные деньги потому, что американское общество воспринимает технологические риски как нечто само собой разумеющееся — инвесторы там понимают: «кто не рискует, тот не пьет шампанского». А российские предприниматели по-прежнему несут в себе советский генетический код, не предполагавший проявления инициативы, если она чревата неопределенностью. Не хватает у них воли, да и денег, может быть, нет лишних — таких, которыми можно рискнуть вложиться в большие, но не дающие немедленной отдачи проекты.»
В год 60-летия исторического советского прорыва в технологиях, России в затылок дышит уже и Китай, который в 1961 году, по выражению тогдашнего советского лидера Никиты Хрущева, «ходил без штанов». На прошлой неделе в Пекине объявлено, что КНР начинает строительство пятого по счету космодрома. Российскую же космическую индустрию в последние годы постоянно ругают: за аварийные пуски, за коррупцию на предприятиях, да и за «прожектерство» тоже.
«Далеко не всегда в провалах отрасли виноваты конкретные люди, - поясняет Скороделов. - Всегда можно, конечно, найти крайнего, но справедливо ли вешать всех собак на того или иного исполнителя или даже руководителя, если существуют объективные трудности, с которыми ни один человек не справится,
будь он хоть семи пядей во лбу? Наши технологии строительства орбитальных станций были самыми передовыми в мире в свое время. И мы поделились ими с другими странами — участницами проекта МКС. То есть, технологически мы вполне в состоянии воспроизвести такие проекты. Это дело исключительно политической воли и ответа на вопрос — зачем?»
В советское время никто не считал денег, не озабочивался проблемой окупаемости проектов. Цель оправдывала любые средства в совершенно буквальном, материальном смысле слова. В США космической промышленности удалось совершить рывок, потому что в какой-то момент разработчики поняли: если проект осуществляется на государственные деньги, то подрядчики стараются как можно дольше затягивать процесс. А вот когда частная фирма тратит собственные средства, то люди работают именно на конечный результат.
Теперь NASA активно поддерживает частные проекты, если видит в них коммерческий потенциал: из «свежего» это космолет Dream Chaser, ракета-носитель Launcher One, возвращаемый корабль Spaceship и другие. В России же, как показала судьба проекта «КосмоКурс», частная инициатива в аэрокосмической сфере обречена на неуспех по причинам, не имеющим отношения ни к технологиям, ни даже к деньгам. Как жаловался «Эксперту» создатель закрывшейся на прошлой неделе компании, «это огромная неосвоенная территория», где не существует административно-правовых регламентов, которые регулировали бы подобную деятельность. А в отсутствие нормативных актов государственные органы не знают, как им действовать.
«Когда советские конструкторы работали над самыми передовыми проектами того времени, никто не задавался вопросом, сколько это будет стоить, — говорит Скороделов. — Напротив, Королев, Глушко, их сотрудники были уверены, что если тот или иной проект выглядит технологически обоснованным, государство выделит под него любые деньги, какие потребуются. Советский Союз был богатым государством, но имиджевые победы были для него приоритетнее благосостояния населения. А Россия — бедное государство, для которого социальные обязательства важнее соображений престижа. Поэтому, когда Роскосмос предлагает тот или иной амбициозный проект, государство вынуждено дважды и трижды подумать над тем, что в данное время важнее — потратить миллиарды на полет на Луну ради не вполне понятных целей — «инвестиций в мечту» — или использовать те же миллиарды на строительство дорог, социальные пособия и прочие земные, я бы даже сказал приземленные, нужды.»
Некоторые эксперты космической отрасли убеждены, что России не надо стремиться «съесть больше, чем позволяет желудок», а следует найти свою нишу на рынке космических запусков — например, в качестве «извозчика», благо «Союзы» мы умеем лепить как пирожки. Но обязательно ли прагматизм выступает антагонистом для полета фантазии, визионерства?
Владимир Скороделов соглашается с тем, что это очень сложный вопрос.
«Мечтать не вредно, — говорит он безо всякой иронии. — На такой вопрос хочется ответить так: важно и то, и другое. Обе эти цели правильные. Если Россия видит себя великой державой, эти претензии нужно подтверждать в том числе пониманием того, как выглядит дальняя перспектива, а не только думать о том, что мы имеем здесь и сейчас. Прагматизм — не антагонист визионерству. Напротив, он позволяет зарабатывать деньги, которые можно использовать для финансирования фундаментальных технологических разработок. Чтобы проектировать лунную разведку, исследования планет, совсем не нужно отказываться от приносящих деньги проектов, таких как спутники связи, метеоспутники, спутники дистанционного зондирования Земли, Глонасс — в общем, тех, которые не выбрасывают деньги в космос, а наоборот, привозят их оттуда. Эти деньги можно и нужно вкладывать в заведомо не окупаемые, но необходимые проекты — для того, чтобы наша страна в день шестидесяти, восьмидесяти и столетия со дня полета Гагарина не только праздновала великое прошлое, но и гордилась современными достижениями в космосе», - заключает зам главного конструктора НПО «Молния».
