Среди требующих дополнительного обсуждения следующие вопросы.
Применимость и достаточность действующего регулирования. Недостаточность действующего законодательства сама по себе едва ли действительно имеет место. В российском антимонопольном праве представлен целый ряд институтов, которые могли бы применяться в случае захвата каналов доступа к потребителям. Среди них: злоупотребление доминирующим положением на рынке, недобросовестная конкуренция, и другие.
Некоторые виды услуг, оказываемых на платформенных сервисах, существуют уже давно — к примеру, в сфере рекламы и торговой деятельности. В действительности без выхода во всемирную сеть сегодня очень сложно, почти невозможно узнать про отдельные виды продуктов и услуг. Точки контакта с бизнесом уходят в онлайн, и это нормально. Бизнес зависит от поисковой выдачи и оптимизации интернет-маркетинга. Однако такая ситуация не является новой, существующие экономические модели работают, и важно, что по мере экспансии крупных IT-компаний малый и средний бизнес получает своё — то есть является видимым и имеет доступ к целевой аудитории. Правила недискриминационного доступа должны быть основаны на принципах разумности — справедливой индексации интернет-сайтов, открытых критериях скоринга поставщиков и клиентов. Ключевое значение приобретает аудит пула технологий, используемых в экосистемах.
Не следует забывать, что основная задача экосистемы — обеспечить равный объём возможностей для участников рынка. Далее, выбор за поставщиком — он может получить «представительство» на платформе или распространить информацию о себе посредством рекламы. Поставщик может предлагать продукты и услуги через маркетплейс или развивать информированность целевой аудитории посредством рекламы: важны не конкретные инструменты, а наличие доступа к рынку. Несмотря на экономическую интеграцию, говорить о снятии географических ограничений для развития бизнеса пока преждевременно — по крайней мере, в отношении поставки материальных благ.
Необходимо договориться о понятиях для регулирования экосистем и типовых договорах, стандартах взаимодействия экосистем. Мобильность данных позволит снизить зависимость пользователей от какой-то одной наиболее популярной экосистемы, диверсифицировать предложение продуктов и услуг.
На первом этапе важно устранить технологические барьеры, ограничивающие потребителей в выборе контрагента. На втором и последующих — не допустить злоупотреблений рыночной властью и переговорными возможностями, которые от неё производны. Нужно исследовать влияние экосистем на те рынки, которые уже существуют — без эмпирического исследования корректировки законодателя могут замедлить процесс технологического развития. Критерии размера экосистем — не показатель, нужно смотреть не на количество, но на структуру взаимодействия игроков рынка, а это значит — на цепь создания ценности: в России и за рубежом.
Предложение организовать сбор информации о действии экосистем. Вызывает вопросы предложение Центрального Банка собирать чувствительную информацию о деятельности экосистем: «насколько полезна собираемая информация для ее сервисов», «насколько большей информацией располагают сервисы относительно конкурентов». Это может являться вторжением в коммерческую деятельность и слабо соответствовать принципам государственного регулирования экономической деятельности.
Целесообразнее рассмотреть модель добровольного раскрытия операторами экосистем определенной информации регулятору. Для этого было бы адекватным решением разработать систему добровольного комплаенса, которая предоставила бы операторам экосистем определенные преимущества при наиболее полном раскрытии информации.
Дело в том, что сбор данных о пользователях создаёт конкурентное преимущество, но также — часто этот процесс является образует бизнес-модель, в связи с чем остро стоит вопрос — что является злоупотреблением, а что следует разрешить как обычную практику участников рынка в новых условиях. Представляется, оператор цифровой экосистемы обязан раскрывать информацию о политике использования данных и о мерах, принимаемых для охраны пользовательской информации. Сведения об использовании персональных данных должны быть доступны для пользователя на этапе присоединения к сервису. Главное, к политикам конфиденциальности не следует относиться формально. Сбор данных о пользователях создаёт конкурентное преимущество, но также — часто этот процесс является образует бизнес-модель, в связи с чем остро стоит вопрос — что является злоупотреблением, а что следует разрешить как обычную практику участников рынка в новых условиях. Представляется, оператор цифровой экосистемы обязан раскрывать информацию о политике использования данных и о мерах, принимаемых для охраны пользовательской информации. Сведения об использовании персональных данных должны быть доступны для пользователя на этапе присоединения к сервису.
Приоритетная защита национальных компаний. Следует согласиться с тем, что глобальные технологические компании выходят за пределы национального рынка. Тезис Доклада о приоритетной защите интересов национальных игроков на рынке экосистем может вызывать вопросы в связи с соотношением такого подхода с требованиями равного отношения законодателя к национальным и иностранным юридическим лицам. Соответствующие требования предусмотрены целым рядом важнейших нормативных актов, среди которых Гражданский кодекс, а также международные договоры, включая соглашения, заключенные в рамках Всемирной торговой организации, участницей которых Россия является (GATT, GATS, TRIPS). Привлекательным и конкурентоспособным должен быть не только продукт, но национальная инфраструктура как таковая. Для иностранного инвестора это значит новые рынки сбыта — экосистемы делают их доступными. В то же время инфраструктура похожа на язык взаимодействия — важно понять друг друга. Транзакционные издержки привлечения «переводчика» в виде посредника слишком высоки. В рамках глобальной (и при этом цифровой) экономики оптимально стремиться к единому языку — для этого нужны единые правила и, в частности, этой цели может служить создание единой суверенной валюты, используемой в экосистемах. Такой валютой может стать цифровой рубль или иная условная единица, обладающая характеристиками цифровой валюты центральных банков (CBDC).
