Международная комиссия, созданная под эгидой ООН и ВОЗ, недавно констатировала: «От последствий пандемии прежде всего пострадали самые уязвимые слои населения: число людей, живущих в условиях крайней нищеты, увеличилось на 125 млн человек, а 72 млн детей не умеют читать и писать из-за того, что они не ходили в школу. В целом глобальная экономика потеряла 7 триллионов долларов — это больше, чем совокупный показатель ВВП всего африканского континента в 2019 году».
Это же касается и региональных экономических союзов, которые так или иначе вовлечены в мировую торговлю и финансы.
2020 год является весьма важным и для евразийской интеграции. По сути, пандемия коронавируса оказалась нокдауном для ЕАЭС. Никто не говорит о нокауте, но именно нокдаун будет наиболее точной характеристикой. Фактически под давлением одной международной организации (Всемирной организации здравоохранения) в одночасье был парализован общий рынок труда и передвижение граждан внутри союза, дезорганизованы внутрисоюзные пассажирские и грузовые перевозки, вводятся ограничения по обороту товаров как внутри общего рынка, так при экспорте-импорте, катастрофически проседает туристический сектор и в целом индустрия гостеприимства. ВВП стран ЕАЭС по итогам 2020 года также показали снижение в абсолютном и относительном измерении.
Мир и мировая экономика уже стояли на пороге большого сдвига. Перегрев экономики в 2019 году был настолько велик, что все готовились либо к «нефтяной» войне, либо резкой эскалации локальных конфликтов с вовлечением третьих стран. Соответственно, была необходимость через волатильность на мировых рынках выровнять возникшие дисбалансы.
Экономику нужно было либо охлаждать, либо перетряхивать. Поэтому, как сказал один американский экономист — если бы коронавируса не было, его нужно было бы придумать.
При всем том в выигрыше оказалось всё, что связано с сектором фармакологической индустрии, биотехнологиями. Прямо сейчас формируется многомиллиардный рынок вакцин против коронавируса. Китайцы очень активно работают на рынках Латинской Америки, Африки и Азии. Они туда заходят стандартно, говорят, вот вам миллиард долларов льготного кредита, но вы на него должны купить нашу антиковидную вакцину.
Возможно, что Россия пойдёт по такому же варианту, раздавая ковид-кредиты, как в своё время СССР поставлял оружие взаймы. Но отсутствие полноценных мощностей в Российской Федерации не позволяет сделать блицкриг и приходится идти путем экспансии через локализацию производства российской вакцины в странах, нуждающихся в ней:
По словам главы Российского фонда прямых инвестиций Кирилла Дмитриева, Индия, Китай, Южная Корея и Бразилия станут основными поставщиками вакцины по экспортным контрактам. Всего РФПИ заключил соглашения на зарубежное производство с 15 компаниями из 10 стран.
«Спутник V» также будет производиться или уже производится в Беларуси, Казахстане, Иране, Аргентине, Турции, Египте, Сербии и Италии.
Также необходимо отметить, что на волне нехватки других вакцин, особенно из списка ВОЗ, куда еще пока не входят российские вакцины от коронавируса, спрос как на саму вакцину, так и на локализацию производства сейчас превышает возможности российского биотеха, который сейчас нацелен приоритетно на обеспечение российского рынка и проведение массовой вакцинации.
«На кону стоят очень большие деньги — почти 1 трлн долларов, потому что ясно, что ситуация с эпидемией еще будет длиться какое-то время. Таких денег в последние годы в фарме никогда не было», — пишет BBC со ссылкой на свой источник в фарминдустрии.
Как раз борьбой за этот рынок и можно объяснить такую масштабную экспансию «Спутника», особенно с учетом ограниченных мощностей внутри страны. «Сейчас развернулась целая гонка за эти мощности [по производству] за рубежом», — говорил глава РФПИ, рассказывая о первых контрактах России на производство «Спутника» вне страны.
Если бы страны ЕАЭС шли единым фронтом на рынке фармацевтических препаратов, рынке вакцин, то это было бы замечательно. Если, грубо говоря, создали бы общую евразийскую вакцину, то это бы звучало совершенно по-другому. Пока же есть несколько российских вакцин и есть вакцины белорусского и казахстанского производства.
Возможно, что если бы с самого начала все страны ЕАЭС вместе работали над одной из вакцин российской разработки, чтобы каждая страна хоть каким-то образом внесла свой вклад, нам всем сейчас было бы гораздо легче. Была бы «евразийская вакцина», то её можно было бы приобретать по умеренным ценам уполномоченным органам стран Евразийского союза, чтобы она бесплатно и своевременно доставалась гражданам.
Если есть те, кто обвиняет крупных геополитических игроков в развязывании «войны вакцин», то логика войны подводит к тому, что нужны союзники, а не только покупатели или клиенты. Коронавирус стал уже частью нашего бытия, ученые предполагают, что так или иначе он станет сезонным и будет мутировать. Соответственно, рынок вакцин и биотеха становится весьма конкурентным и перспективным на ближайшую перспективу. Здесь необходимо держать и «внутренний фронт», и системно продвигаться на внешнем рынке. Внутренний рынок на самом деле не такой простой —достаточно посмотреть на ситуацию по Киргизии.
Первая вакцина, которую получила эта страна —это китайская Vero Cell от Синофарм. В совокупности будет поставлено 300.000 доз данной вакцины. Первая партия «Спутник V» в количестве 20.000 доз предназначена для пожилых людей и хронических больных, ожидается 500.000 доз как грант Российской Федерации. Также планируется закупка российской вакцины за счет средств республиканского бюджета Кыргызской Республики. Но в это же время в ближайшее время начнется поставка по программе COVAX британско-шведской вакцины AstraZeneca в количестве 504.000 доз . Также Всемирный банк готов предложить 20 млн долл США на преодоление последствий пандемии при условии закупки вакцин, входящих в список ВОЗ, в котором нет российских препаратов.
Таким образом, можно говорить о том, что потенциальный сбыт российских вакцин внутри ЕАЭС не такой безоблачный. С другой стороны, суверенитет никто не отменял, как и всевозможные грантовые программы международных финансовых институтов и организаций подобных ВОЗ.
При всем том есть видение, что возможно и необходимо одну из двух российских вакцин, которые идут вторым эшелоном — «ЭпиВакКорона» и «КовиВак», попробовать в режиме «евразийской вакцины», максимально подключая мощности фармацевтической промышленности стран ЕАЭС. Это актуально, исходя из двух факторов:
- «Спутник V» уже игрок мирового уровня и это уже настоящий российский бренд со своей блестящей историей;
- перспективы сбыта вакцин от коронавируса остаются на ближайшие годы и у вакцин «второго эшелона» всегда будет своя ниша.
Но ее надо занять иным путем, нежели чем «Спутник V», и для общего рынка евразийской вакцины от коронавируса это не самый худший путь. Возможно, что существующие наработки по белорусской и казахстанской вакцинам также будут востребованы в общей работе.
