Предстоящая встреча президентов России и США уже вызывала и продолжает вызывать массу комментариев и рассуждений касательно ее возможных итогов. При этом еще ни один саммит лидеров наших стран после Второй мировой войны не вызывал столь откровенного и все более нагнетаемого скепсиса по поводу его результативности. Случайно ли это?
Москва и Вашингтон делают, кажется, все возможное, чтобы снизить ожидания от встречи Владимира Путина и Джо Байдена практически до нуля. Мол, никаких прорывов не ждите, никаких совместных документов не будет. Нет общего понимания даже относительно повестки (упрощенно пока она выглядит как перепалка – обмен претензиями). Даже место встречи согласовали не сразу: Москва отказалась проводить ее в том же отеле, где Горбачев встречался с Рейганом, – мол, «чур меня». До сих пор непонятно, будет ли совместная пресс-конференция и т.д.
Иной раз становится вообще непонятно: зачем им встречаться? Чтобы просто обменяться взаимными обидами и угрозами? Но их каждая сторона и так уже заранее озвучивает. Вашингтон уверяет, что стремится к ровным и предсказуемым отношениям с Россией, но в случае, если она «не изменит своего поведения», готов обрушиться с новыми санкциями. Москва, в свою очередь, дает понять, что вопрос об «изменении поведения» не стоит в принципе и что она готова к самым худшим вариантам.
Отключите SWIFT? Мы готовы и к этому. Новые санкции? Мы и так исходим из того, что санкции – это навсегда (поразительный фатализм для внешней политики, типа «мы все умрем»). А заодно мы готовы отказаться даже от долларов (отморозить уши назло дяде Сэму), поскольку это лишь «инструмент манипуляций и давления». И увеличить долю юаней в ФНБ, и нефтью торговать хоть за евро, хоть за рубли. Да, невыгодно, да, потери. Но нас не нагнешь!
При этом с российско-американскими отношениями (соответственно, и с саммитом тоже) имеется одна важная – и пока не особенно озвучиваемая – проблема. Она состоит в том, что российско-американские отношения более не являются определяющими ни миропорядок, ни даже основную мировую повестку. Это теперь всего лишь одна из важных тем мировой политики. Не менее, но и не более того. В этом смысле относиться к нынешнему и возможным последующим саммитам России и США как к «судьбоносным» – все равно что будировать фантомные боли Ялты-1945. Никакой Ялты 2.0 не будет. И не только потому что мир более не двухполярный, а многополярный, а потому что его повестка – намного сложнее и шире, чем противостояние самоуверенной сверхдержавы, не способной отказаться от роли то ли мирового жандарма, то ли мирового учителя, с одной стороны, и хранителя равного по силе ядерного потенциала, отстаивающего свое «жизненное пространство» (не только постсоветские территории, но и определенный внешнеполитический функционал, унаследованный от СССР), но при этом отстающего в экономике и технологиях, с другой.
Эффект «фантомных болей» присутствует и с американской стороны. Противостояние с ядерной державой Россией (пост-СССР) – привычно и удобно для правящего класса. На этом противостоянии воспитано не одно его поколение. Столь откровенный «противник» (adversary, так нашу страну называют в официальных документах), в общем-то, не страшен в противостоянии. Бороться с ним – пока дело не дошло до применения ядерного потенциала – относительно легко и практически ничего не стоит. Во многом поэтому со стороны американского политического класса сегодня нет никакого запроса на улучшение отношений с Россией. Все идет к тому, что такую страну вообще можно начать полностью игнорировать, за исключением отдельных беспокоящих (и с точки зрения внутренней политики полезных) тем – вроде «русских хакеров». Если же договориться по этим отдельным темам об относительной сдержанности, то дальше можно закрыть русский вопрос на пару-тройку десятилетий, чтобы посмотреть куда она вырулит из нынешнего состояния экономики и технологий.
Это пока точно не Китай с растущими амбициями, по-прежнему внушительным ростом ВВП и стремительно развивающимися технологиями. Товарооборот с КНР у США превышает 700 млрд долл. (с Россией – менее 30 млрд), а суммарные китайские инвестиции в США перевалили за полтора триллиона.
При этом любому здравый смысл подсказывает: ядерный потенциал России – это, конечно, мощное средство устрашения, однако вряд кто-то готовится его применять – разве что настанет тот самый «судный день». А значит, такую державу не стоит «загонять в угол», потому как даже в случае «победы» таковая не будет никакой иной, кроме как пирровой.
Что же касается России, то для большей части ее правящего класса определение «Америка – враг номер один» – фактор, прежде всего, внутренней политики. И здесь, как и в Штатах, он тоже удобен. Под него хорошо «сплачивать народ». Его происками хорошо объяснять собственные провалы. Санкции – отличная возможность перераспределить «потоки» в пользу «правильных пацанов», невзирая на повышенные с точки зрения общественного блага издержки и даже коррупцию. Вот и курс на импортозамещение «любой ценой» уже возобладал – но, к сожалению, не в наиболее эффективной его форме – экспортно-ориентированной (то, что конкурентноспобно на внешнем рынке, заведомо выиграет и внутренний).
Но зато складывается просто-таки мифология противостояния с Америкой, и она во многом заменяет ту самую «государственную идеологию», о которой так истово мечтают охранители. Посему в нынешнем правящем классе России тоже нет запроса на улучшение отношений с Америкой. Максимум – на то, чтобы нас «оставили в покое».
Согласно этой же квази-идеологии, мы, что называется, «пойдем на Восток». В объятия Китая. Уже который год идем, но особо далеко не зашли. И слава богу. Да, наш взаимный товарооборот с КНР внушителен: даже в год ковида он сохранился на уровне более 100 млрд долларов. Однако тогда же произошло самое настоящее бегство китайских инвесторов из России. Если на начало года объем накопленных инвестиций из КНР составлял по российским оценкам 3,7, а по китайским около 12 млрд долларов, то за год он рухнул наполовину (по данным российского ЦБ до менее чем 2 млрд долл.), а объем вложений китайских резидентов в капитал российского бизнеса упал почти в 5 раз.
Китайский бизнес категорически отказывается участвовать в инфраструктурных российских проектах: ни в газопроводе «Сила Сибири», ни в высокоскоростной железной дороге из Берлина до Пекина, в общем – нигде. Остался Китай холоден и к планам создать совместную альтернативу SWIFT. А наш большой взаимный товарооборот – всего лишь следствие того, что прежний «старший брат» (СССР) в лице России превратился в сырьевой придаток Поднебесной.
Так кто же главный инвестор в экономику России? ЦБ считает, что Кипр и Нидерланды (на США, по версии ЦБ РФ приходится немногим более 3 млрд). Однако если применить принцип учета по конечному источнику инвестиций (как делает, например, ООН), то инвестором номер один в Россию будут как раз Соединенные Штаты, которые просто инвестируют средства через свои кипрские, нидерландские или ирландские низконалоговые дочерние филиалы. По данным Торговой палаты США, накопленные американские инвестиции в Россию превысили 85 млрд долл. И этот фактор, конечно, тоже оказывает охлаждающее действие на желание «удавить» нашу страну до конца – хотя 85 млрд для Америки не бог весть какая сумма. Но вполне сопоставимая с инвестициями США в Китае: на 2019 год прямые вложения Штатов в этой стране составили 119 млрд долларов.
Как видим, экономическая рутина российско-американских отношений – там, где она хоть как-то свободна от токсичной санкционной риторики – разительным образом контрастирует со сверхнапряженной политической атмосферой в отношениях двух стран. Кажется иной раз, что если бы политики вовсе отступились от всяких попыток как-то выстроить наши отношения вокруг какой-либо геополитики и неумеренных амбиций, оставив все на усмотрение бизнеса, то всем было бы только лучше.
Но это, конечно, иллюзии. Будут мучиться, будут выстраивать и дальше, несмотря на все взаимное отвращение и идейную непримиримость. Слишком мучают фантомные боли. Слишком громко пепел холодной войны стучит в сердца.
