1. В субботу в 31-й раз отмечается государственный праздник, официально называющийся сейчас День России. Но такое название он получил не сразу, и первоначально именовался Днем независимости России. С чем связано это переименование?
— Оно связано с тем, что к самой дате в обществе существует достаточно противоречивое отношение. Праздник учредили на волне эйфории, больших ожиданий преобразований — в такой атмосфере, собственно, принималась и сама Декларация о государственном суверенитете России. Но все эти преобразования виделись именно в рамках Советского Союза – даже суверенитет РСФСР на тот момент не трактовался расширительно до степени создания отдельного государства. Это, кстати, подтвердил и референдум 17 марта 1991 года, когда большинство граждан высказалось за сохранения России в составе Союза ССР. Поэтому провозглашение Россией независимости уже и в тот момент выглядело странно. А спустя год после принятия Декларации о суверенитете и вовсе мало кто мог внятно объяснить, что, собственно, Россия от этого суверенитета приобрела такого, чего она была лишена, будучи «главной» республикой СССР. Собственно, все население РСФСР и остальных четырнадцати республик органично воспринимало СССР как «большую Россию». Поэтому совершенно правильно, что от названия «День независимости» впоследствии отказались. Название «День России» не носит политической окраски, оно не разъединяет, а объединяет людей. У независимости России могли и могут быть сторонники и противники, а у России как таковой среди ее граждан противников быть не может по определению.
2. Ни для кого не секрет, что большая часть граждан современной России, особенно тех, кто родился уже после распада СССР, имеет весьма смутное представление о том, почему и что празднуется 12 июня…
На то есть причины как субъективного, так и объективного характера. Во всех странах избирают президентов, принимают конституции и совершаются те или иные события общенационального значения. Но я не уверен, что есть государства, где торжественно оформляется особым праздником событие, в результате которого страна больше потеряла, чем приобрела — а уход России из Союза (что синонимично распаду Союза) стал именно потерей. Причем такой, от которого страна не оправилась и 30 лет спустя.
3. Но так или иначе мы имеем свершившийся факт: Союз распался и Россия, даже если она приложила к этому руку, вынуждена иметь дело с последствиями такого решения. Может быть, День России как раз и служит таким ежегодным напоминанием гражданам страны, чтобы они не забывали: впереди еще длительная и трудная дорога?
— Россия три десятилетия назад выбрала путь создания собственной государственности. Я не уверен, что это было верное решение, что не было иных альтернатив. Особенно если вспомнить, что процесс распада Союза распространился и на саму Российскую Федерацию, когда регионы один за другим тоже стали провозглашать свои «суверенитеты». Первые лет десять независимости для экономического развития России были потеряны. Мы и сегодня по ряду отраслей не вернулись на тот уровень социально-экономических показателей, который существовал в границах РСФСР. Кстати, в том числе и поэтому первоначальное название праздника, отмечаемого 12 июня, несло негативные коннотации.
4. А два десятилетия назад, по вашему мнению, вектор развития государственности сменился на правильный?
— Говорить о том, правильный вектор или неправильный, современникам очень сложно, и даже, я бы сказал, недопустимо. Когда ты сам являешься частью ситуации, у тебя нет права давать ей оценки. Нужна какая-то историческая дистанция, чтобы понять, реализованы ли предоставившиеся возможности, или они упущены. В целом же общее направление понятно: идет работа по институциональному оформлению условий, которые позволят стране наверстать упущенное в 1990-е годы, чтобы система государственных институтов перестала зависеть от субъективных причин, как это случилось в начале 1990-х. Среди конкретных представителей власти ведь не было тех, кто сознательно желал России плохого. В каком-то смысле откат в развитии страны стал неизбежным последствием скороспелых, на коленке принимавшихся решений, когда всё шилось на живую нитку.
5. Что и было прекращено, когда из политики ушел Борис Ельцин, и управление страной стало более вменяемым и предсказуемым…
— Приход в Кремль Владимира Путина стал сам по себе рывком в развитии России – в первую очередь, конечно, институциональном. Главным стратегическим поворотом стало дистанцирование президента от олигархов — тогда это называлось «равноудаленность». Это давало надежду на возвращение к нормальному поступательному экономическому развитию, и первые восемь лет так и было. Именно в те годы были заложены в том числе эмоциональные основы, позволившие россиянам почувствовать: им есть, что праздновать 12 июня, потому что у всё большего процента населения стало появляться, что терять. К сожалению, «больший процент» так и не превратился в большинство. По большому счету, те базисные принципы, которые были заложены в экономический строй постсоветской России, никогда не подвергались ревизии — максимум, исправлялись совсем уж вопиющие перекосы.
6. Вы говорите просто как сторонник Геннадия Зюганова...
— Я всегда привожу в пример опыт Китая, ВВП которого в год, когда Россия провозгласила суверенитет, был в четыре раза ниже советского, а сегодня Россия и КНР по этому показателю поменялись местами. Не вижу ничего зазорного в том, чтобы отдавать должное экономической политике Дэн Сяопина, который имел мужество признать, что предыдущая социально-экономическая политика была неэффективной, и поменять ее самым кардинальным образом. В России же 30 лет происходят только косметические ремонты, без какого-либо коренного пересмотра курса.
7. Но, возможно, это вызвано тем, что современные российские элиты прямо наследуют тем, при ком День России отмечался впервые, а от собственной тени не убежишь?
— Сегодняшние элиты, что совершенно объяснимо, стремятся сохранить завоеванные за 30 лет позиции и сдать командные высоты. И не просто сохранить, а приумножить. Сегодня в России не время идеологических метаний – власть руководствуется очень утилитарными задачами. С этой точки зрения любые нововведения рассматриваются ею как угроза status quo. Но я хотел бы обратить внимание на исследование Всемирного Банка, из которого видно, что экономически успешными являются 52 процента демократических, по критериям ВБ, стран и 48 процентов авторитарных. То есть, успех или неуспех той или иной страны никак не связан с устройством ее политических институтов! А значит, надо оценивать, в правильном или нет направлении идет страна, не по тому, сколько в парламенте представлено партий или на какие сроки избирается президент, а по тому, насколько успешно страна справляется с вызовами. Если такой успех будет ощущать каждый гражданин России на примере своего бизнеса, своих доходов, то и ее главный праздник перестанет быть для большинства просто еще одним выходным днем.
