Перечень технологий для специнвестконтрактов (СПИК) в версии 2.0 может серьезно расшириться. Сейчас в нем 630 утвержденных позиций, а бизнес подал в Минпромторг заявки еще на 400 технологий.
«Сегодня заявлено более 400 разных технологий, которые отрасли подали нам на рассмотрение. Мы с отраслевыми объединениями это оперативно отработаем и правительством это также будет добавлено», — сообщил на совещании президента Владимира Путина с членами правительства глава Минпромторга Денис Мантуров.
По словам министра, в ближайшее время ожидается подписание нескольких обновленных специнвестконтрактов: по тракторам малой мощности, насосам, агрегатам для нефтегазовой отрасли.
«Мы рассчитываем, что это повлияет на привлечение инвестиций в основной капитал и в целом будет мотивировать компании на локализацию своих технологий», — отметил Мантуров.
По словам главы Минпромторга, механизм СПИКов востребован и компании активно участвуют в конкурсах.
Новый СПИК громоздкий, но перспективный
В России пока заключен один СПИК 2.0 — компания «Эколант» на заводе, который будет построен в Выксе в 2025 году, планирует внедрять технологию DRI (железо прямого восстановления) для производства стали, круглой заготовки и высококачественных слябов.
В целом же СПИКи — далеко не новость. Механизм в версии 1.0 был запущен еще в 2015 году и в этом варианте проработал до сегодняшнего момента.
«Времени прошло не так много, поэтому в полной мере эффективность оценить достаточно сложно. Тем не менее, за 5 лет было заключено 45 контрактов на общую сумму более 800 млрд рублей», — комментирует работу СПИКов первого поколения доцент экономического факультета РУДН Андрей Гиринский.
По его словам, у старой версии было несколько недостатков — в частности, высокий минимальный входной порог по инвестициям — от 750 млн рублей.
«Версия СПИК 2.0 от 2019 года доработана и оптимизирована. Был сделан акцент на инновации, введен конкурсный отбор, увеличен срок с 10 лет до 15, а по ряду условий до 20 лет», — добавляет Гиринский.
Еще одна доработка — специнвестконтракт версии 2.0 может быть заключен как на внедрение собственной технологии с нуля, так и на локализацию разработок, уже освоенных за рубежом.
Механизм, конечно, нужно дорабатывать и дальше — пока он все-таки излишне громоздок, полагает Гиринский. Однако схему он считает перспективной: подобные концепции в том или ином виде используются в международной практике.
«Необходимо как можно более эффективно реализовывать такие преимущества СПИК как стабильность условий ведения хозяйственной деятельности, налоговой нагрузки, создание инфраструктуры под проект и ряд других», — резюмирует эксперт
Любая поддержка хороша, но не любая достаточна
Впрочем, дополнительная настройка нужна не только на федеральном уровне, но и на местах.
«У нас примерно в 20% регионов еще не принята нормативная база для того, чтобы они могли принимать участие в этой работе. Это, пожалуй, единственное, что на сегодняшний день нужно», — заявил на совещании Денис Мантуров, попросив президента дать регионам поручение сформировать необходимую нормативную базу для СПИК 2.0.
По мнению первого вице-президента «Опоры России» Павла Сигала, в развитии механизма заинтересованы сами субъекты.
«Это мощная поддержка экономики. Бизнес получает всестороннюю государственную помощь и создает новые рабочие места в регионах. Развиваются востребованные технологии — например, в области химической промышленности или создании сельскохозяйственных машин (они особо актуальны в кризис, так как помогают обеспечить большой урожай). Это важно для небольших населенных пунктов, где не так много возможностей для трудоустройства», — говорит Сигал.
Безусловно, любой механизм, способствующий привлечению инвестиций, тем более, крупных, будет полезен. Однако достаточно ли его в условиях, когда экономика страны пытается восстановиться после кризиса 2020 года? Ведь инвестиционный климат в России оставлял желать лучшего еще до пандемии.
Мешает нестабильность — экономическая и регулятивная
Заместитель начальника отдела аналитических исследований ИКСИ Вера Кононова отмечает: инвестклимат в условиях коронакризиса пострадал во многих странах, однако в России его текущее ухудшение наложилось на «хронические болезни» прошлых лет. Ключевые проблемы — слабая доступность заемных средств в любой форме и постоянные риски изменения условий ведения бизнеса, причем в сторону их ухудшения для компаний, считает эксперт.
«Проблема недоступности долгового финансирования существует в России уже много лет, — констатирует Кононова. — Несмотря на попытки Правительства исправить эту ситуацию — например, с помощью субсидий по инвестиционным кредитам для бизнеса, или на предоставление доступных кредитов для отдельных инвестпроектов, прошедших отбор, — широкого охвата такого рода финансированием не сложилось. Его и не могло сложиться в ситуации, когда денежно-кредитная политика имеет четкую направленность на ограничение доступности кредита», — поясняет Кононова.
По ее словам, в свете последних решений ЦБ РФ ждать улучшения ситуации не приходится. Напротив, она усугубляется: в последнее время ставки по кредитам для бизнеса снова начали расти. По данным Банка России, средневзвешенная ставка по кредитам для нефинансовых организаций на срок 1—3 года (что соответствует многим инвестпроектам) в апреле 2021 года составила 7,5%, что выше уровня конца 2020 года.
«Разумеется, после недавнего очередного повышения ключевой ставки этот уровень снова повысится, — уверена Кононова. — В результате инвестиции, которые осуществляются внутри страны, продолжают финансироваться, в основном, за счет собственных средств. Например, в I квартале 2021 г. собственные средства стали источником 63,7% инвестиций в основной капитал, а кредиты банков — только 9,6%».
Второй стопор для инвестпотоков — постоянная нестабильность. Причем, не только экономическая, вызванная объективными факторами, но и регулятивная, когда налоговые условия или режим работы целых направлений бизнеса может быть пересмотрен в сжатые сроки, констатирует эксперт.
«Бизнесу крайне сложно спрогнозировать такие изменения, особенно когда речь идет о перспективе нескольких лет — периода, необходимого для реализации многих инвестиционных проектов и выхода на окупаемость, — говорит Кононова. — И все это происходит на фоне продолжающегося падения реальных доходов населения и низких темпов восстановления экономики, что само по себе ухудшает перспективы для реализации многих проектов».
На сложную ситуацию с инвестклиматом в России обращено внимание и в последнем докладе ВЭФ о глобальной конкурентоспособности. По ряду факторов Россия находится в нижней части глобального рейтинга, а по отдельным позициям и вовсе занимает последнее место среди 37 рассматриваемых экономик.
В частности, у России слабые позиции в таких вопросах обеспечения конкурентоспособности, как стимулирование вложений средств в долгосрочные инвестиционные проекты и инновации, создающие «рынки будущего», инвестиции в развитие инфраструктуры, обеспечивающие трансформацию в энергетике, повышение эффективности госуправления и укрепление общественного доверия, констатирует Кононова.
«В этой ситуации действительно необходимы новые инструменты, нацеленные на обеспечение стабильности условий ведения для бизнеса (такие как СПИК), — резюмирует эксперт. — Однако многое зависит от конкретных условий заключения таких соглашений, а также от того, какими темпами будет восстанавливаться экономика после кризиса».
Пока это восстановление прогнозируется на весьма скромном уровне. МВФ, например, ожидает, что в 2021 г. мировая экономика вырастет на 6,0%, США — на 6,4%, страны Еврозоны — на 4,4%, а Россия — всего на 3,8%.
