На протяжении нескольких последних десятилетий психологи, для того чтобы исследовать, как люди читают и понимают тексты, используют айтрекинг — регистрацию движения глаз. Такой подход считается наиболее близким к естественному чтению, поскольку испытуемые читают не вслух, а про себя, в своем естественном темпе.
Технически процедура реализуется так: участник читает текст с экрана монитора. В это время специальная камера — видеоокулограф — фиксирует все движения его глаз с очень высокой временной точностью, делая до 2000 кадров в секунду. В итоге исследователи получают информацию о координатах фокуса зрения читателя в любой момент времени и видят, как человек изучал глазами содержание текста: в каких местах совершал возвратные движения глаз, перечитывая слово или всю фразу, на каких словах задерживал взгляд, какие слова пропустил.
Читая, человек совершает саккады — быстрые скачкообразные движения обоих глаз, происходящие одновременно и в одном направлении. Каждую секунду мы обычно делаем по 2—3 саккады, как бы ощупывая глазами любые объекты, на которые смотрим. Этот термин в 1880-х годах ввёл французский офтальмолог Эмиль Жаваль. Он обнаружил, что саккады чередуются с относительно продолжительными остановками глаз на одной точке — фиксациями.
Для понимания смысла любых составляющих текста необходимо, чтобы они оказались в фокусе нашего внимания. Чем более сложным для понимания является то или иное слово, тем дольше человек удерживает на нем взгляд. Индикаторами затруднения в понимании прочитанного выступают и регрессивные саккады — возвраты к прежним элементам материала.
В новом исследовании психолингвисты из Центра языка и мозга НИУ ВШЭ совместно с коллегами из Городского университета Нью-Йорка и Университета Штутгарта решили с помощью айтрекинга проверить, нет ли существенных различий в стилях чтения у разных групп людей, читающих на русском. Они сравнили движения глаз взрослых носителей русского языка, русскоязычных детей и двуязычных взрослых с разным уровнем владения русским языком.
В исследовании приняли участие 120 читателей, по 30 человек в каждой группе: взрослые носители русского языка, учащиеся вторых классов
общеобразовательной школы в России, студенты американских вузов, изучающие русский язык как иностранный, и, наконец, «наследники» русского языка. В последней группе оказались билингвы, которые либо родились в русскоязычной семье в США, либо эмигрировали с семьей из русскоязычных стран в раннем возрасте.
Особенности чтения выросших детей русских эмигрантов еще никто никогда не изучал. Русский язык для них — это унаследованный родной язык, однако в большинстве случаев он перестает быть доминирующим по мере взросления, когда дети активно усваивают новый язык окружения, обычно английский. «Наследники» отличаются от других типов русскоязычных читателей — они изучают русский язык дома как разговорный, от родителей, как и одноязычные дети, но их редко учат грамоте и так же редко читают на родном языке. Часто поэтому языковые навыки детей эмигрантов «замораживаются» в возрасте их поступления в школу.
Носители дают фору «наследникам»
В исследованиях, о которых мы говорим, все участники читали одни и те же несложные предложения на русском языке (например: «В магазине Андрей купил молоко, сметану, творог»), а движения их глаз регистрировались видеоокулографом. Оказалось, что каждая из групп участников имеет характерный для нее паттерн или «рисунок» чтения. Так, взрослые носители русского языка следуют «беглому» паттерну: они читают быстро (2 секунды на предложение), производят короткие фиксации на словах (290 мс), редко их перечитывают и часто пропускают — примерно 17% всех слов в предложении. Ученые полагают, что именно такой паттерн характеризует процесс чтения «без усилий» — у взрослых носителей языка нет трудностей в визуальном распознавании слов или в обработке грамматической структуры предложения.
Совершенно иная картина возникает при рассмотрении паттернов чтения у второклассников. Дети читают предложения дольше (6 секунд), производят более длинные фиксации (690 мс), чаще перечитывают слова и намного реже их пропускают (9%). Исследователи определили такой паттерн как «средний» или «промежуточный». Следуя за выводами предыдущих исследований детского чтения, ученые предполагают, что средний паттерн свидетельствует о трудностях, которые дети испытывают на локальном лексическом уровне, — начинающие читатели не так эффективны в декодировании букв в звуки, как взрослые. Это затрудняет визуальное распознавание слов, а значит замедляет доступ ребенка к его «ментальному лексикону» — устным репрезентациям написанного.
А вот взрослые дети русскоязычных эмигрантов разделились на две группы. Кластерный анализ, который авторы статьи использовали для сравнения паттернов чтения, показал, что «наследники» с более высоким уровнем владения русским языком читают по промежуточному паттерну, то есть как второклассники.
Студенты же, изучающие русский как иностранный и «наследники» с низким уровнем языка читают, следуя третьему паттерну — «начинающему». Для этого паттерна характерны самые длинные фиксации на словах (1054 мс) и, соответственно, самое долгое время прочтения предложения (14 секунд), перечитывание слов и очень низкий процент их пропусков (6%). Главное отличие «начинающего» паттерна — перечитывание больших частей предложения или всего предложения целиком два и более раз, а в некоторых случаях — до 5—6. По словам исследователей, такой паттерн сигнализирует не только о локальных трудностях в лексическом доступе, но и о глобальных проблемах с пониманием прочитанного, общей интеграцией информации и восприятием грамматической структуры предложения.
«Раннее усвоение русского языка «наследниками»-билингвами — а они усваивают русский язык с рождения, как и носители языка — не оказало влияния на развитие навыков чтения на русском, — поясняет научный сотрудник Центра языка и мозга Ольга Паршина. — Даже продвинутые «наследники» читают наравне с детьми 8—9 лет».
Оказалось, что для некоторых читателей возвращение и перечитывание слова, фразы или предложения — единственный способ его понять. Для других наиболее эффективный подход — быстрое чтение без перечитывания. Для третьих выбор подхода не статичен: авторы отмечают, что не всегда принадлежность к той или иной группе читателей означала следование единственному паттерну чтения. Так, многие дети и «наследники» (а иногда и студенты РКИ) читали предложения, следуя различным паттернам, что говорит о возможности переключения читателей с одного процесса на другой. Понимание может быть достигнуто разными способами, и важно учитывать индивидуальные различия в овладении грамотностью при изучении русского как второго.
«Мы планируем продолжить исследование лингвистических и индивидуальных факторов, влияющих на процесс такого переключения, говорит научный сотрудник Центра языка и мозга Анастасия Лопухина. — Возможно, в дальнейшем это позволит педагогам ускорять процесс переключения при обучении чтению».
Результаты исследования опубликованы в журнале Reading Research Quarterly.
