Молодые люди, в силу тех или иных причин не получившие после окончания школы профессиональное образование, более других уязвимы на рынке труда. Об этом в понедельник заявила вице-премьер правительства РФ Татьяна Голикова.
«Пандемия оголила самые болевые точки рынка труда, указала на некоторые проблемы, которые связаны с трудоустройством молодежи, с наличием на рынке труда молодых людей, которые не имеют никакого образования, никакой профессиональной подготовки и вынуждены получать совсем минимальное пособие по безработице либо заниматься какими-то совершенно не требующими квалификации вспомогательными работами», — сказала Голикова.
Она добавила, что особенно горячей проблемой трудоустройство неквалифицированной молодежи стало в период пандемии. Массовое закрытие малых компаний и локдауны привели к тому, что такие люди в первую очередь оказывались без средств к существованию (за исключением символического пособия по безработице).
Эксперты, однако, указывают, что тренд, на который обратила внимание вице-премьер, является далеко не очевидным. Рынок труда в условиях то ужесточающихся, то отменяемых коронавирусных ограничений «дышит» такими же волнами: вслед за закрытием компаний и увольнением сотрудников следует период роста, когда наступает уже черед предпринимателей охотиться за кадрами.
Сейчас в России именно такой период. Власти Москвы, а следом и Санкт-Петербурга, объявили о завершении третьей волны эпидемии и, соответственно, сняли или существенно смягчили ограничения, не дававшие малым компаниям работать в полную силу.
Поезд проследует в тупик
На прошлой неделе предприниматели и эксперты, опрошенные Expert.ru, сетовали на то, что из-за исчезновения с российского рынка труда малоквалифицированной иностранной рабочей силы из стран бывшего Союза ССР застопорилось производство целых отраслей. В результате молодые россияне без профессиональной подготовки оказываются на этом рынке вне конкуренции, и опасения вице-премьера за их судьбу могут быть преувеличенными.
С другой стороны, надежда на то, что эта категория соискателей спасет малый и средний бизнес от кадрового голода, тоже не имеет под собой прочной основы, призывает снизить ожидания заместитель директора Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ, членкор РАН Ростислав Капелюшников.
«Я не очень понимаю тревогу Татьяны Голиковой по поводу трудоустройства неквалифицированной молодежи по одной-единственной причине: таких людей — и в абсолютных цифрах, и в процентах — в России ничтожно малое количество. По нашим данным, людей с образованием 9—11 классов, не получивших никакого другого образования, на рынке труда исчезающе мало. И давайте говорить откровенно: это почти сплошь какие-то совершенно потерявшиеся в жизни люди, тупиковая ветвь социального развития», — говорит эксперт.
Он приводит в качестве обоснования перепись населения 2015 года, согласно которой людей трудоспособного возраста с неполным средним образованием насчитывалось менее 4-х процентов. Причем, уточняет эксперт, большая их часть уже далеко не послешкольного возраста, а как минимум отслужившие в армии.
Эти два фактора — малочисленность и социальная «тупиковость» людей без образования — не позволяет бизнесу «импортозаместить» исчезнувшую миграционную рабочую силу, продолжает Капелюшников. И предпринимателям есть смысл, что называется, посмотреть на себя в зеркало советует он.
«Если предприниматели жалуются на то, что им не удается найти работников на те места, которые до пандемии занимали мигранты, так это потому, что на предлагаемые условия и оплату не хотят идти даже те россияне, кто остановился в развитии на уровне 9-го класса. Они скорее пойдут работать таксистами», — считает эксперт.
По его словам, вообще неправильно выделять таких людей в отдельную категорию соискателей с точки зрения востребованности на рынке труда.
«Положение вчерашних школьников, решивших, что полученных знаний им хватит на оставшуюся жизнь, не так уж кардинально отличается в худшую сторону от положения тех молодых людей, кто следующие пару лет обучался в техникумах или колледжах. Да, у вторых на руках имеются дипломы о профессиональном образовании, но у них точно так же отсутствует профессиональный опыт, который для частного работодателя важнее любого диплома. С этой точки зрения шанс устроиться на автомойку или кассиром в магазин абсолютно одинаковые и у тех, и у других», — констатирует эксперт.
Косят трын-траву — то есть, «рубят капусту»
Не испытывает, в отличие от вице-премьера, особого беспокойства за судьбу неквалифицированных молодых россиян и аналитик НП «Эксперты рынка труда» Юлия Левина. Она трактует ремарки Голиковой, скорее, как констатацию положения с трудовыми ресурсами в период пандемии, чем как негативный прогноз на будущее.
«Общеизвестно, что именно неквалифицированный персонал при сокращении бизнеса увольняют в первую очередь. Возьмите наиболее пострадавший от локдаунов сегмент общественного питания. Владельцы ресторанов удерживали шеф-поваров до последней возможности, потому что хорошего повара днем с огнем не найдешь. А официантов и хостес — их на рынке труда толпы ходят», — объясняет она.
Левина, однако, готова согласиться с вице-премьером в том, что малоквалифицированный персонал всегда является первым кандидатом на вылет в любой индустрии при любых экономических пертурбациях. Но в этом, добавляет она, есть определенная социальная справедливость, поскольку такие люди редко когда бывают лояльными своему работодателю и в целом рассматривают собственную карьеру как «трудовое кочевничество» длиной в жизнь.
«Таких “кочевников” видно уже по резюме: они нигде дольше нескольких месяцев, от силы года, не задерживаются, и готовы уйти без предупреждения в любую компанию, где им предложат на тысячу рублей больше, — констатирует эксперт. — Это их потолок осознанности, ответственности, стремлений, наконец. Естественно, что и у работодателей не возникает к таким сотрудникам какой-то привязанности. То есть, по большому счету, те люди, которых упомянула Голикова, сами виноваты в своем неустойчивом положении на рынке труда».
Левина также обращает внимание на то, что чем ниже в плане требуемой профессиональной квалификации уровень работы, тем эластичнее этот сегмент: скорость обвала в таких нишах велика, но настолько же быстро они восстанавливаются, когда исчезают внешние негативные факторы.
Надо отметить, кстати, что общая численность безработных в России сократилась в мае до 4,9 процента трудоспособного населения или 3 млн 685 тысяч человек. Причем, снижается уровень безработицы стабильно: если в январе он составлял 5,8%, то в феврале — 5,7%, в марте — 5,4%, в апреле — 5,2%. Это доказывает, что нет причины сильно переживать за карьерные перспективы «трудовых кочевников», убеждена Левина.
«Мы сегодня наблюдаем, как рынок труда в этом сегмента всасывает обратно тех работников, которых он “выплюнул” на пике пандемии. Пока докризисный уровень еще не достигнут, но я лично вижу высокую степень оптимизма у соискателей в тех сферах, где не требуются какие-то специальные знания. Например, официант в дорогом столичном ресторане в проходном месте может за месяц в режиме “семь дней через семь” заработать до 200 тысяч рублей. Это, кстати, ответ на вопрос, почему не происходит замещения россиянами трудовых мигрантов. Потому что работать в уютном ресторане — это не кирпичи на стройке таскать в любую погоду», — заключает Левина.
«Не дождетесь». Менталитет стал экономическим фактором
У самих предпринимателей тоже формируется понимание того, что в новых экономических реалиях рассчитывать на привлечение работников по «доковидым» схемам будет уже не везде и не всегда возможно.
На то, что работодателям, как и работникам, придется менять менталилет, чтобы выжить в постковидном мире, указывает гендиректор ЗАО «Российское агентство поддержки малого и среднего бизнеса» Виктор Ермаков.
«Менталитет стал экономическим фактором. Если бизнес видит, что с рынка труда исчез целый слой работников-мигрантов, которых работодатели десятилетиями привыкли видеть как целевой резерв для найма, то наивно рассчитывать, что эту нишу самотеком заполнят безработные россияне, даже те, квалификация которых не отличается в лучшую сторону от мигрантов», — говорит он.
По мнению Ермакова, те бизнесы, которые традиционно работают с трудовыми ресурсами из ближнего зарубежья, должны принять и принять как факт, что того размера рентабельности, которую обеспечивал труд мигрантов, привлечение российских работников дать не сможет.
«Выходя на российский рынок труда, работодатели должны кардинально менять имидж предлагаемых работ, чтобы россияне воспринимали их как адресованные именно им. Сейчас те отрасли, где всегда были заняты мигранты, российские соискатели просто не видят, они не воспринимают ту же стройку как место, где их ждут. Если предприниматели предлагают гражданам РФ тот же уровень прав и ответственности, который они предлагают мигрантам — они не дождутся притока кадров, даже повышая зарплаты», — предвидит предприниматель.
