Сразу же следует оговориться: Эстония — парламентская республика. От президента здесь, в общем-то, не так уж и много зависит. Но это не значит, что должность номинального главы государства совсем ничего не значит. Во многом, он задает вектор внешней политики страны. Не случайно наименее проблемными российско-эстонские отношения были в период президентства бывшего председателя президиума Верховного совета Эстонской ССР Арнольда Рюйтеля, а наиболее проблемными — при Тоомасе Хендрике Ильвесе, чье детство и юность прошли в США.
Алар Карис, которому в этом году исполнилось 63 года, по своей биографии никак не связан ни с Россией, ни с Америкой, ни даже с политикой. Его поприще иное: наука. В советское время Карис мирно учился и трудился в Эстонской сельскохозяйственной академии и Тартуском университете. Первую руководящую
должность (заведующий кафедрой зоологии) он получил в возрасте за сорок. Правда, потом двигался исключительно по административной, а не научной линии. Последнее место работы — директор Эстонского национального музея.
По идее, такая биография должна предвещать неприятности в отношениях с Россией. Творческая восточноевропейская интеллигенция, традиционно, и сама имперскую метрополию не особенно любит, и в Кремле к ней симпатий не питают. И как правило, крепкому хозяйственнику из бывшей советской номенклатуры и комсомола найти общий язык с Москвой куда проще, чем ботанику из Тарту. Однако Карис попал в тренд, который может многое поменять в отношениях двух стран, сейчас переживающие не лучшие времена.
Тренд этот задала Керсти Кальюлайд, предшественница Кариса. Ее неожиданный визит в Москву в 2019 году и переговоры с Владимиром Путиным, где она предложила российскому президенту приехать с визитом в Эстонию, произвел у нее на родине эффект разорвавшейся бомбы. Вот уже много лет местные политики считают самоочевидным, что политических контактов с Россией быть не должно. Торговать — пожалуйста. Развивать деловые связи — но так, чтобы российский капитал не был сильно представлен на местном рынке. А контакты на высшем уровне исключены.
Кальюлайд это табу нарушила. Правда, никаких особых последствий эта политическая смелость не повлекла. Напротив, сейчас Эстония и Россия пребывают в состоянии «войны высылок»: уже несколько дипломатов той, и другой страны объявлены персонами нон-грата.
И в этих условиях Карис сделал заявление, которое свидетельствует о том, что он намерен продолжить курс предшественницы. Новый президент высказался за встречу с Владимиром Путиным и даже пообещал ради нее, и ради русскоязычных сограждан подучить русский язык. По словам Кариса, у двух стран «много вопросов в воздухе, будь то пограничный вопрос или здешние граждане, которые смотрят скорее в сторону Москвы, чем вовнутрь Эстонии, а также их положение». Для местных патриотов это уж вообще ни в какие ворота не лезет. Десятилетиями эстонский политический класс стоял на том, что русские Эстонии обсуждению с Кремлем не подлежат. А Карис вообще готов уделить проблеме разделения страны на две общины повышенное внимание. Как он выразился, «Эстонию необходимо начать сшивать вместе. Нитки и иголки у меня нет, но я непременно постараюсь их найти».
Можно, конечно, видеть в этих заявлениях Кариса попытку быть, в глазах избирателей, не хуже, чем Кальюлайд. Она относится к числу самых популярных президентов в истории страны. По
опросам, ее рейтинг высок. Переизбраться Кальюлайд не удалось исключительно потому, что она не нашла общий язык с правящей коалицией. А можно вспомнить, что в Эстонии сейчас — период некоторых сомнений в том, что со вступлением страны в ЕС и НАТО все проблемы с ее безопасностью решены. Этим, в частности, объясняется успех на парламентских выборах 2019 года Консервативной партии — местных евроскептиков.
Говорить о том, что политическая элита Эстонии повернется на восток, разумеется, нельзя. Но желающие поиграть во многовекторность в стране имеются. В этой связи нельзя не вспомнить нашумевшее интервью той же Кальюлайд одному из украинских изданий. В нем все было, как полагается: признание Крыма украинским, одобрение курса страны на вступление в ЕС и НАТО. Вот только помимо всех этих ожидаемых пунктов была и критика судебной системы Украины, и возмутившее Киев заявление, что стране потребуется «наверное, лет двадцать», чтобы приблизиться к членству в Евросоюзе. Одни углядели в этом интервью всего лишь честное, хотя и резкое указание на слабости Украины, другие — реверанс Москве в преддверие шагов навстречу. Избрание Кариса заставляет предположить, что второе вероятнее первого.
