Оно живое
Пик казахстанского кризиса уже пройден. Местные силовики при поддержке сил ОДКБ, взявших на себя задачу охраны ключевых объектов, продолжают зачищать Алматы и другие города Казахстана от бандитов и мародеров (собственно, обычные протестующие в массе своей уже давно разошлись по домам). Внутри элиты, раскол которой и стал одной из причин нынешних массовых беспорядков, идут переговоры на предмет назначения виновных и крайних. С большой долей вероятности влияние т.н. «Клана Назарбаева» будет серьезно ограничено, но в то же время лишать его заводов/пароходов никто не собирается, поскольку передел власти такого масштаба вызовет новую волну беспорядков.
В свою очередь, эксперты уже не только подводят промежуточные итоги кризиса, но и обрисовывают новую реальность, в которой будет существовать Казахстан, Россия и страны постсоветского пространства.
Так, одной из этих реальностей является ОДКБ. Ни для кого не секрет, что до начала нынешних беспорядков многие считали организацию исключительно «бумажной» - формальным объединением стран, никому ничего не должных. Ну или формальной организацией, в рамках которой Россия раздавала гарантии безопасности, которые не собиралась исполнять. Только в 2021 году было два события (вторжение Азербайджана на территорию Армении и киргизско-таджикский пограничный конфликт), где ОДКБ скромно промолчала. Да, разбор полетов покажет, что премьер-министр Никол Пашинян намеренно отказался соблюдать процедуру подачи заявки, а вмешательство в конфликт двух членов ОДКБ выглядело бы как-то странно – однако это не имело особого влияния на сформированную картинку. В результате страны региона стали оглядываться в поисках иных гарантов безопасности – и, прежде всего, Турции, которая с огромной радостью разместила бы военные базы в среднеазиатском регионе. Однако ввод войск ОДКБ (ну или, если говорить точнее, российского контингента с союзниками) в Казахстан всех очень резко отрезвил. Москва продемонстрировала, что (как и в 2008, и в 2014 годах) способна быстро принимать сложные решения. Способна контролировать то пространство, которое включает в свою сферу ответственности.
Подеремся или поделим?
Это увидит Запад – и сделает для себя выводы. Да, формально это негативные выводы – Госсекретарь США Энтони Блинкен возмущен тем, что Казахстан обратился за помощью в ОДКБ, и считает эту помощь чуть ли не незаконной. Однако по факту ряд западных элит даже рады действиям Москвы. И не потому, что Кремль обнуляет исламских радикалов и террористов, угрожающих западной цивилизации и всему миру, а потому, что Россия втягивается в среднеазиатское болото проблем. И чем глубже оно будет в этом болоте, тем меньше у нее будет времени и сил заниматься решением европейских вопросов. Кроме того, чем сильнее будет присутствие России в Средней Азии, тем вероятнее возникновение конфликтных ситуаций между ней и Китаем, тоже осваивающим этот регион.
Однако в Китае, вероятно, делают несколько иные выводы из произошедшего. Да, Китай считает Среднюю Азию своей сферой ответственности, однако так уж получается, что его интересы в нем практически идентичны российским. В отличие от той же Турции (видящей Среднюю Азию как ориентированное на Анкару исламистско-пантюркистское пространство, враждебное иным цивилизационным центрам), Китаю требуется стабильная, развивающаяся, светская Средняя Азия. Регион, который будет надежным тылом для КНР, поставщиком энергоресурсов, а также транзитной территорией для китайско-европейских торговых маршрутов. При этом в Пекине понимают, что не могут обеспечить эту надежность при помощи своих вооруженных сил, и не только из-за недостатка политической воли – по целому ряду культурно-исторических причин среднеазиатские народы китайцев не любят, и за военной помощью вряд ли обратятся. Поэтому сейчас, когда Москва продемонстрировала готовность взять на себя функцию военно-политического гаранта региона, китайцы могут ей только аплодировать. И если Пекин не будет жадничать (теснить российские компании с рынка и месторождений региона) или мешать культурной интеграции региона с Россией, то Москва и Пекин будут и дальше вести региональную политику в режиме кооперации. В том числе и через институты ШОС.
Конец вмешательств?
Однако многое в этой новой реальности будет зависеть от самих местных властей – как Казахстана, так и других стран региона. От того, смогут ли они сделать правильные выводы о том, что на самом деле произошло и почему это произошло.
По сути, Казахстан является уже вторым – после Белоруссии, - звоночком о необходимости кардинального изменения внутренней и внешней политики государств постсоветского пространства. Ставка на развитие местного национализма не привела ни Минск, ни Нурсултан (пока казахстанская столица называется именно так) к успешному созданию национального государства – лишь к внутренним конфликтам и осложнению отношений с Москвой. Единственным игроком, который рассматривает жителей региона как чуждых марионеток в большой геополитической игре, а как родственников в рамках большой российской семье народов. Поэтому если правители других среднеазиатских государств не хотят дальнейшей деградации и этнических беспорядков на своей территории, то со ставкой на антирусский национализм им придется завязать. И если Россия к тому времени продемонстрирует готовность заниматься «мягкой силой» в регионе, то они не должны ей мешать.
Наконец, еще одним следствием будет отказ от многовекторности в нынешнем ее понимании. Да, государства Средней Азии пытались сбалансировать свои отношения с Россией и Китаем за счет стран Запада. Особенно в этом преуспел Казахстан, пытавшийся выглядеть как самое современное и прозападное государство региона. Однако нынешний бунт показал, что эта ставка была ошибочной. Как бы не старались казахи, турки и другие азиатские нации, они в глазах Европы остались варварами с периферии, которых нужно поучать и, - если придется, - дрессировать. Запад не может выстраивать отношения с другими странами, не вмешиваясь при этом их внутренние дела (даже в том случае, если за это невмешательство платятся огромные деньги – как поступает, например, Саудовская Аравия). И именно вмешательство Запада во внутренние дела провоцирует нестабильность. Поэтому власти региона пересмотрят свои отношения с Соединенными Штатами и Европой. Если, конечно, у них осталось чувство самосохранения.
