Приезжавший недавно в Москву французский президент Эммануэль Макрон одной из главных задач ставил реанимацию как «нормандского формата» переговоров по Украине, так и увязанного с ним «Минского процесса». И то и другое фактически заблокировано ввиду нежелания (а точнее, политической невозможности для Киева) выполнить Минские соглашения 2015 года так, как они написаны, подписаны тогдашним украинским руководством и как их понимает и трактует Москва. А трактует она их буквально.
Макрон после переговоров с Путиным в Москве и с Зеленским в Киеве поспешил заявить о своей маленькой дипломатической победе: мол, все согласились выполнять Минские соглашения. Даже Зеленский, который ранее утверждал, что ему там не нравится ни один пункт. Еще бы. Ведь эти соглашения были подписаны Порошенко после известного драматического разгрома ВСУ под селом Дебальцево. А теперь и глава МИД Украины Дмитрий Кулеба не устает повторять, что выполнение этих соглашений в той последовательности и по тем пунктам, как хочет Москва, будет означать конец украинского суверенитета. И несмотря на утверждения Макрона (у которого, видимо, просто недостаточно жизненного опыта ведения дел с украинскими политиками), что Зеленский согласен эти соглашения выполнять, сам украинский президент не очень-то распространяется на эту тему.
Порядок выполнения данного документа в Киеве, как, впрочем, и в Вашингтоне, всегда понимали не так, как в Москве. В частности, если по-киевски, то речь об автономии Донбасса могла идти только после проведения там «свободных выборов» по киевскому сценарию, и только после передачи контроля над украино-российской границей в этой части силам ВСУ. Также автономия эта, если опять же по-киевски, могла быть очень ограниченной – без всяких там самостоятельных внешних сношений, собственных вооружений и тем более без права вето на вступление Украины в НАТО. Там, где в соглашениях говорится о гарантированном представительстве ЛНР-ДНР в составе украинской власти, там Киев даже отказывается принимать закон об амнистии всем участникам боевых действий. Отказывается администрация Зеленского (как и раньше администрация Порошенко) вести напрямую диалог с лидерами ЛНР-ДНР и согласовывать с ними вопросы, касающиеся Донбасса. Хотя это тоже прописано в соглашениях напрямую. И именно это имел ввиду Путин, когда употребил после переговоров с Макроном жесткую шутку по поводу «нравится не нравится – терпи, моя красавица».
Кстати, то, как Зеленский избегал подробностей, дав возможность французскому президенту уверять всех, что он обо всем со всеми договорился, несколько напоминает итоги «нормандского саммита» в Париже в декабре 2019 года. Тогда тоже вроде бы даже обговорили выполнение определенных условий – в том числе Киевом – не позднее апреля следующего года. Но в апреле уже была пандемия и всем стало не до Донбасса. Почти ничего из парижских договоренностей выполнено не было.
10 февраля в Берлине прошла встреча политических советников стран «нормандской четверки» (от России – Дмитрий Козак). Без явного прорыва. Предыдущая встреча – 26 января в Париже, первая очная встреча всех представителей за год – продлилась 8 часов и завершилась хотя бы подписанием, впервые за много месяцев, совместного коммюнике о безусловном соблюдении прекращения огня вдоль линии соприкосновения в Донбассе.
При этом уже сами заявления представителей украинского руководства накануне берлинской встречи ничем не свидетельствовали в пользу того, что позиции Киева как-то существенно изменились. Так, помимо традиционных обвинений в адрес Москвы, которая во всем виновата ( в блокировке Минского процесса в том числе) глава офиса президента Зеленского Андрей Ермак (представитель на переговорах в Берлине) рассказал, что украинская сторона на переговорах советников будет добиваться разблокирования работы Трехсторонней контактной группы, а также предлагать способы «улучшить верификацию режима полного прекращения огня». Плюс обмен задержанными лицами.
Как? Всего лишь? И это все?! А как же проведение выборов в самопровозглашенных республиках? А как же с предоставлением им – на конституционном уровне – особого статуса автономии? А как же все остальные ключевые пункты «Минских соглашений», невыполнение которых, собственно и блокирует дальнейший процесс урегулирования?
А вот как: по словам главы МИД Украины Кулебы, Киев по-прежнему не намерен вести переговоры с представителями «оккупационных властей отдельных районов Донецкой и Луганской областей (ОРДЛО)». Тогда как, согласно ожиданиям некоторых других членов «нормандской четверки», именно на встрече 10 февраля можно было бы определить дату, когда Украина проведет переговоры с представителями этих самих ОРДЛО об «особом статусе». То есть «красавица», возвращаясь к фольклору от Путина, терпеть не хочет. А о чем же тогда «договорился» Макрон? Который якобы даже упоминал в Москве возможность «финляндизации» Украины (по образцу Финляндии в годы «холодной войны») с закреплением за ней нейтрального статуса. Что пока никак не выглядит проходным вариантом ни для США, ни для многих остальных членов НАТО.
Судя по всему, Ермак ехал в Берлин с инструкциями соглашаться на минимальные уступки или вовсе не соглашаться ни на какие, а попытаться затянуть процесс, добившись согласия на третий раунд переговоров на уровне советников. Однако было ясно, что терпение Москвы истекает, и без каких-либо подвижек со стороны Киева она на дальнейшее «забалтывание» не пойдет.
Объективности ради стоит признать, что возможности политического маневра по Минским соглашениям внутри страны у Владимира Зеленского весьма ограничены. А если еще проще, то их нет. И он поэтому предпочел бы вариант бесконечного затягивания переговоров вместо боевых действий. Прежде всего потому, что Минские соглашения, предусматривающие децентрализацию политической власти и некие конституционные реформы в координации с представителями, как считается на Украине, «оккупированных Россией» территорий Донбасса, крайне непопулярны в его стране. Именно поэтому ранее уже принимавшиеся попытки принять закон, реализующий хотя бы части этих соглашений, провалились и даже однажды спровоцировали массовые беспорядки со смертельным исходом у стен Рады.
В декабре 2021 года 54% респондентов опроса, проведенного украинским социологическим агентством Rating, поддержали переговоры о новых условиях урегулирования с Россией (то есть кардинальный пересмотр Минских соглашений) при помощи международных посредников. И лишь 12% высказались за соблюдение условий нынешних соглашений так, как они написаны. С учетом этого, даже в случае оказания давления на Киев со стороны Запада в пользу уступок Москве, не очень верится, что такие уступки могут быть существенными в силу внутриполитических раскладов в самой Украине и без существенных уступок со стороны Москвы. Готова ли Москва на такое? В обмен на что? Пока также не очень верится. Но все это покажут самые ближайшие дни после того, как Дмитрий Козак расскажет российскому руководству, о чем же там в Берлине удалось и о чем не удалось договориться.
И может затем замаячить, как вполне реальный, другой вариант. Уже на следующей неделе Совет Думы РФ собирается рассмотреть вопрос об обращении к президенту с просьбой признать независимость ЛНР-ДНР. Если просьба Думы будет удовлетворена (при том, что всем понятно, что такие вопросы не на Совете Думы решаются), это будет означать конец «Минского процесса» и появление «новых вводных» по отношению как к ситуации в Донбассе, так и в целом по отношению к зашедшим пока в тупик переговорам России и Запада по гарантиям безопасности, начатым в декабре прошлого года. Это будет означать, что «по-хорошему» (относительно) не получилось и противостоящие стороны переходят к действиям «по-плохому». Остается лишь понять, насколько этот «план Б» был просчитан заранее и во всех ли подробностях.
