Рыночных событий на этой неделе хватило бы на иной год. На товарном рынке продолжался хаос.
Тут и взлет цен на Brent до максимума с июля 2008 года ($139,13 за баррель) с последовавшим падением до $106. Здесь и никель, подорожавший по сравнению с февралем вчетверо и достигший невероятных $101365 за тонну прежде чем упасть до $80000. И без малого удвоение цен на пшеницу в сравнении с зимой, за которым также последовало мощное падение. Это и скачки котировок на другие виды сырья.
Попутно разразился небывалый скандал на LME, которая остановила торги после того, как цены на никель удвоились за несколько часов, и отменила совершенные за это время сделки примерно на $3,9 млрд. Это спасло часть участников торгов от маржин-коллов, но лишило прибыли или ввело в убытки тех, кто находился на другой стороне позиции. Теперь хедж-фонды говорят о нечестной игре и часть из них покидает лондонскую площадку.
Для американских акций это была худшая неделя с января. Волатильность зашкаливала. S&P500, например, в понедельник показал худший результат с 2020 года, а в среду – лучший. Но в итоге за неделю Dow Jones Industrial Average потерял 2%, S&P 500 – упал на 2,9%, а Nasdaq Composite – на 3,5%. Для Dow это была уже пятая неделя падения подряд.
Все это – лишь отражение не самых приятных для инвесторов новостей из реального сектора. «Мы находимся на рынке, управляемом заголовками, такие рынки случаются в периоды неопределенности, — говорил Bloomberg главный рыночный стратег Truist Advisory Services Кит Лернер. – У нас всегда есть неопределенность, но когда ее выше нормы, каждый заголовок имеет тенденцию чрезмерно экстраполироваться в обоих направлениях».
Сбои поставок, антироссийские санкции и инициативные разрывы отношений с Россией будоражили товарные рынки. На это, в свою очередь, реагировали и акции. Но хватало плохих новостей и помимо этого.
Например, максимальная с января 1982 года инфляция в США в феврале (7,9%), имеющая перспективу в марте приблизиться уже к 9%. Важной причиной ее взлета был опять же рост цен на товарных рынках, особенно подорожание нефти. Но сверхмягкая денежно-кредитная политика, конечно, тоже имела значение.
В марте ФРС прекратила наращивать свой баланс, а на заседании в ближайшую среду с высочайшей вероятностью поднимет ставку на 25 б.п. Затем чиновники приступят и к сокращению баланса: одними небольшими подъемами ставки с такой высокой инфляцией не справиться. Но рынок не уверен, что и это поможет в борьбе с ростом потребительских цен, связанным с подъемом котировок сырья на мировом рынке.
А вот в то, что ужесточение денежно-кредитной политики ударит по экономическому росту, немало инвесторов, напротив, верит. Сценарий стагфляции рассматривается ими все чаще – и это пугающая перспектива для любых ценных бумаг.
Схожие проблемы в Европе заставили на этой неделе ЕЦБ объявить о более раннем, чем ожидалось, прекращении программы стимулирования. Здесь уже также не исключают подъема ставки в этом году, хотя совсем недавно звучала иная риторика. Но инфляция растет везде и на рынке складывается все более устойчивое впечатление, что это надолго. В четверг уже даже министр финансов США Джанет Йеллен, зимой уверявшая американцев, что в 2022 году темпы роста цен снизятся до 2%, говорила о еще одном годе «очень неудобно высокой» инфляции.
Но в пятницу стало известно еще и о том, что индекс потребительских настроений Мичиганского университета упал до 59,7 по сравнению с 62,8 в феврале. Это самый слабый результат с сентября 2011 года и очень плохая новость перед заседанием ФРС, считает главный инвестиционный стратег Leuthold Group Джим Полсен. «Новости о том, что доверие потребителей упало еще ниже, так как опасения домохозяйств по поводу инфляции усилились, усиливают и опасения по поводу серьезного замедления экономики США или, возможно, даже рецессии», — пояснил он CNBC.
