История подчас бывает несправедлива. В какой-то степени так случилось и с событием, годовщину которого мы отмечаем каждый год 12 апреля: сохранив имя первого космонавта Земли — Юрия Гагарина, история оставила в тени имя того, кто непосредственно руководил его подготовкой к полету.
Почему так случилось — понятно. В Советском Союзе все, связанное с космосом, было окутано плотным покровом государственной тайны: околоземное пространство осваивалось не только с мирными целями. Фамилии космонавтов становились широко известны только после того, как они отправлялись на орбиту, а имена начальников Центра подготовки космонавтов (ЦПК) и вовсе старались не предавать широкой огласке.
Поэтому даже сегодня мало кому известно имя первого из них — полковника медицинской службы Евгения Карпова. Между тем, именно он стал первым руководителем ЦПК и командиром войсковой части 26266 в подмосковном поселке Зеленый городок, в то время еще не переименованном в Звездный.
Кому же лететь, как не летчикам
Запустив 4 октября 1957 года первый искусственный спутник Земли, Советский Союз навсегда закрепил собой титул передовой космической державы. Никто ни в нашей в стране, ни в мире не сомневался, что и первый космонавт тоже будет советским. Ракета Р-7 была не только носителем ядерного оружия или искусственных спутников: она с самого начала создавалась с расчетом на отправку человека в орбитальный полет.
Генеральный конструктор Сергей Королев хорошо понимал, что первое в истории космическое путешествие потребует уникальной подготовки, которую до сих пор никто не получал. Поэтому в январе 1959 года, когда на высшем уровне начал обсуждаться вопрос о первом пилотируемом космическом полете, сразу же зашел и разговор о создании специального центра. Он должен был взять на себя функцию «школы космонавтов» и подготовить первых кандидатов на это звание к тому, чего не делал еще никто в мире.
Для такой непростой работы требовались универсальные специалисты, способные в одиночку — первый космический корабль планировался одноместным — справиться с любой задачей и не растеряться в нештатной ситуации. Поэтому, по мнению Сергея Королева, лучше других на роль первых космонавтов подходили военные летчики-истребители. Он так сформулировал свою позицию: «Для такого дела лучше всего подготовлены летчики и, в первую очередь, летчики реактивной истребительной авиации. Летчик-истребитель — это и есть требуемый универсал. Он летает в стратосфере на одноместном скоростном самолете. Он и пилот, и штурман, и связист, и бортинженер».
Мнение Королева разделяло и руководство советских ВВС в лице командующего главного маршала авиации Константина Вершинина. Он поддержал ходатайство генерального конструктора о формировании центра подготовки космонавтов. Оставался открытым только вопрос, кому доверить решение этой крайне непростой задачи. В конце концов выбор сделали в пользу врачей военной авиации. Решение это может показаться странным, если не брать в расчет одно обстоятельство. Именно военные медики ВВС были, по сути, последней инстанцией, определявшей пригодность кандидатов к первому полету в космос. В итоге 11 января 1960 года маршал Вершинин подписал приказ о формировании войсковой части 26266, получившей официальное название Центра подготовки космонавтов ВВС. А 24 февраля вышел приказ о назначении его начальником полковника медицинской службы Евгения Карпова.
Военврач из блокадного Ленинграда
Судьба Евгения Карпова, ушедшего в отставку в звании генерал-майора медицинской службы, была типичной для того времени. В 1938 году он, сын фельдшера Анатолия Карпова и певицы Антонины Карповой, окончил киевскую школу и отправился в Ленинград. Молодой человек собирался продолжить дело своего отца и посвятить себя медицине. Надвигавшаяся война все отчетливее грохотала на горизонте, и Евгений Карпов решил, что станет военным врачом, и подал документы в ленинградскую Военно-медицинскую академию.
Курсант Карпов проходил специализацию на кафедре физиологии человека, что и определило его дальнейшую биографию. В 1942 году он окончил обучение и по знаменитой «Дороге жизни» отправился на Большую землю. Прозрачного от недоедания медика-лейтенанта, специалиста по физиологии отправили в авиацию, где его знания и умения были как нельзя кстати. Службу Евгений Карпов начал в должности старшего врача батальона аэродромного обслуживания, а к концу войны успел дослужиться до начальника медицинской службы авиационной дивизии дальнего действия.
Летчики дальней авиации тогда как никто другой требовал особого внимания медиков. Ведь им приходилось проводить в небе по нескольку часов (а то и десятков часов!), выполняя самые необычные задания в самых необычных условиях. Достаточно сказать, что знаменитый полет наркома иностранных дел Вячеслава Молотова в Англию и США в мае-июне 1942 года обеспечивали летчики дальней авиации. Подготовку к таким операциям, а главное, восстановление после тяжелых перелетов дало Евгению Карпову бесценный опыт, который так пригодился ему после войны, когда в 1947 году из действующей армии он перешел на службу в НИИ авиационной медицины ВВС на должность старшего научного сотрудника.
Очень скоро институт стал активно участвовать в исследованиях, связанных с космосом. В частности, его специалистов привлекали к решению задач, связанных с орбитальными полетами животных, в том числе знаменитых Белки и Стрелки. А когда 5 января 1959 года вышло правительственное постановление «О медицинском отборе кандидатов в космонавты», НИИ стал называться институтом авиационной и космической медицины. Именно его сотрудники, в том числе и Евгений Карпов, сформулировали требования к будущим участникам орбитальных полетов, которые в июне того же года превратились в официальный документ — «Инструкцию по отбору космонавтов».
Космическое сито
Сито отбора для отвечающих критериям летчиков-истребителей получилось очень мелким. Первоначально сотрудники НИИ авиационной и космической медицины провели заочный отсев. На протяжении четырех месяцев специалисты придирчиво изучали личные дела, летные и медицинские книжки и другие документы кандидатов, отобранных по трем показателям: возраст, рост и вес. Претенденты на звание космонавта должны были быть не старше 35 лет и не выше 175 сантиметров и весить не более 75 килограммов. Ограничения по росту и весу были связаны с особенностями конструкции кресла космонавта на первом отечественном орбитальном корабле
Работа была колоссальной: в первоначальный список попал 3461 летчик-истребитель! До очного этапа дошел только каждый десятый — всего 347 человек. Еще 141 кандидат отсеялся во время первых личных бесед, когда отобранных претендентов стали вызывать в Москву. К медицинскому обследованию, организованному на базе Центрального военного научно-исследовательского авиационного госпиталя в Сокольниках, допустили 206 человек. И пятьдесят два из них отказались от встречи с медиками. Кто-то опасался, что у него найдут болезни, препятствующие дальнейшим полетам, а кто-то просто не хотел рисковать и предпочел остаться простым истребителем, чем не попавшим в космонавты неудачником.
В итоге в руки медиков авиационного госпиталя и их коллег из НИИ авиационной и космической медицины попали 154 человека. Годным к началу подготовки к полету в космос признали только 29 из них — каждого пятого. А в состав первого отряда космонавтов вошли всего двадцать кандидатов: остальные по разным причинам выбыли из этой гонки. Простой подсчет показывает, что начать учиться «на космонавта» смог только один претендент из ста семидесяти!
Первый отряд советских космонавтов, именовавшийся «Группа ВВС №1», сформировали 7 марта 1960 года. В течение трех месяцев в него вошли Иван Аникеев, Павел Беляев, Валентин Бондаренко, Валерий Быковский, Валентин Варламов, Борис Волынов, Юрий Гагарин, Виктор Горбатко, Дмитрий Заикин, Анатолий Карташов, Владимир Комаров, Алексей Леонов, Григорий Нелюбов, Андриян Николаев, Павел Попович, Марс Рафиков, Герман Титов, Валентин Филатьев, Евгений Хрунов и Георгий Шонин.
Большинство кандидатов в отряде— девять человек — представляли Военно-воздушные силы. Шестерых отобрали из летного состава войск ПВО, а пятерых — из военно-морской авиации. Восемь кандидатов из двадцати так и не побывали в космосе. Двадцатитрехлетний Валентин Бондаренко, самый молодой из всех, погиб 23 марта 1961 года в результате пожара в сурдобарокамере, заполненной кислородом. Четверых отчислили за дисциплинарные проступки, троих — по состоянию здоровья. А двенадцать человек в течение последующих девяти лет совершили свои космические полеты, став знаменитыми на весь мир.
Экзамен на «Востоке»
Занятия в отряде космонавтов начались 14 марта 1960 года. Первые шаги в космос слушатели-космонавты, как официально именовались их должности в отряде, совершили не в легендарном Звездном городке, а на московском Центральном аэродроме имени М.В. Фрунзе. Их поселили в маленьком двухэтажном домике ЦСКА на территории аэродрома. Объяснялось это решение просто: временная база находилась вблизи от Института авиационной медицины, где шли текущие медицинские обследования и испытания кандидатов.
Только через три месяца будущие космонавты перебрались на новую постоянную базу, созданную неподалеку от аэродрома Чкаловский в поселке Зеленый городок («Звездным» он стал 28 октября 1968 года). Поскольку оборудование учебных и экспериментальных корпусов еще не закончилось, первые навыки обращения с космическим кораблем «Восток-3А» космонавты проходили тоже не на самой базе, а в Летно-исследовательском институте им. М.М. Громова в городе Жуковский, где в лаборатории №47 находился полноразмерный макет.
На этом макете «Востока» 17-18 января 1961 года и сдавали экзамены на звание летчика-космонавта первые шестеро слушателей Центра подготовки космонавтов, зачисленных в передовую группу. Это были Валерий Быковский, Андриян Николаев, Павел Попович, Юрий Гагарин, Григорий Нелюбов и Герман Титов. Через три месяца, 3 апреля экзамены успешно выдержали еще восемь слушателей-космонавтов, в том числе Алексей Леонов, Павел Беляев и Владимир Комаров.
Как провожают космонавтов
Евгений Карпов проработал начальником Центра подготовки космонавтов всего три года — до марта 1963-го. Срок небольшой, но за это время полковник Карпов не только сумел создать структуру, не имевшую аналогов в стране. Он заложил основу всей программы подготовки советских космонавтов, которая, развиваясь, видоизменяясь и усложняясь, существует и по сей день. Сегодня в ФГБУ «Научно-исследовательский испытательный центр подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина» работают несколько тысяч человек. А в 1960 году весь личный состав войсковой части 26266 составлял всего 189 человек: 20 членов отряда космонавтов, 70 военнослужащих и 99 гражданских специалистов.
Многие традиции, которые соблюдались или соблюдаются советскими и российскими космонавтами и сотрудниками ЦПК, тоже были заложены Евгением Карповым. Например, он лично наблюдал за тем, насколько спокойно и глубоко спал в ночь с 11 на 12 апреля 1961 года один из его подопечных — старший лейтенант Юрий Гагарин. Полковник Карпов лично проводил своего подчиненного сначала до монтажно-испытательного корпуса, где Гагарин надел полетный скафандр, а потом и до стартового стола. Они расстались только перед дверями лифта, поднявшего первого космонавта Земли к космическому кораблю. Точно так же первый начальник Центра подготовки космонавтов Евгений Карпов успел напутствовать еще троих своих питомцев. 8 июня 1961 года он проводил в полет космонавта-два Германа Титова, 8 ноября 1962 года — Андрияна Николаева, а 8 декабря — Павла Поповича.
Через год первый начальник ушел из созданного им Центра подготовки космонавтов. Следующие десять лет Евгений Карпов работал заместителем начальника Государственного НИИ авиационной и космической медицины. Потом генерал-майору Карпову поручили руководить созданием автоматизированной многоканальной системы предполетного медицинского контроля для летных экипажей. И если бы в 1968 году Центру подготовки космонавтов не присвоили имя его самого знаменитого выпускника — Юрия Гагарина, то ему, пожалуй, стоило бы носить имя своего создателя и первого начальника.
