С тех пор, как в мае 1783 года русские корабли вошли в Ахтиарскую (ныне Севастопольскую) бухту, имена черноморских адмиралов и офицеров стали символом многих славных побед русского флота. Федор Ушаков - и взятие французской крепости на острове Корфу. Михаил Лазарев — и Наваринское сражение, Павел Нахимов и Синопский бой, Владимир Корнилов и Владимир Истомин - и первая Севастопольская оборона…
Для России флот на Черном море стал не просто стратегической необходимостью. Выйдя к черноморским берегам, наша страна навсегда обеспечила свое присутствие здесь. А флот играл — и играет — в этом особую, если не сказать ключевую, роль.
От Таганрога до Ахтиара
Вынужденная на протяжении нескольких столетий воевать с крымскими ханами и стоявшими за их спиной турками, Россия нуждалась в вооруженной силе на Черном море давно. Построить корабли и суда было не так сложно. Труднее было обеспечить им хорошую гавань, защищенную равно и от капризов природы, и от нападения врага.
Азовское море, к которому русские войска ценой колоссальных усилий вышли в самом конце XVII столетия, и которое Россия почти потеряла в начале XVIII века, было лишь перевалочным пунктом на пути к Черному. Ни днепровские лиманы, ни возвращенные Азов и Таганрог, ни Керчь с Еникале (будущей Феодосией) не позволяли держать там сильный флот. Азовские порты отличались мелководьем, а пункты базирования в Керченском проливе — суровыми зимами, во время которых ледоходы срывали корабли с якорей. Изменить положение мог только военный порт, устроенный на побережье Крымского полуострова.
Для этого требовалось полностью овладеть Крымом, вывести крымское ханство из орбиты влияния Османской Порты и включить в сферу российских интересов. Решить эти проблемы удалось только в 1779 году. Предприняв попытку вырвать Крым у России, Турция вынуждена была отказаться от начала боевых действий и высадки десанта на крымские берега. С моря ей угрожала построенная в Таганроге Донская флотилия вице-адмирала Алексея Синявина, с суши — войска генерал-поручика Александра Суворова. Почтя за лучшее подтвердить условия заключенного в 1774 году Кючук-Кайнарджийского мира, Порта отступилась. Крым окончательно перешел под эгиду России, у которой наконец-то появился шанс «ногою твердой встать при море», теперь — при Черном.
«Завести порт, как в Кронштадте»
О существовании удобной якорной стоянки у селения Ахтиар неподалеку от древнего Херсонеса русские моряки хорошо знали. Первый план Ахтиарской бухты еще в 1773 году составил азовский штурман прапорщик Иван Батурин. А спустя десять лет, 2 мая (13-го по новому стилю) 1783 года в нее вошел первый отряд русских кораблей под командованием вице-адмирала Федора Клокачева: пять фрегатов, два донских корабля, три шхуны, два полакра и один бот. Еще недавно Клокачев командовал Азовской флотилией, но 11 января 1783 года был назначен на должность командующего новым русским флотом — Черноморским. Переименование должности пусть и было формальным, но отражало роль, которую в Санкт-Петербурге отводили новому флоту: обеспечить присутствие России на Черном море и безопасность ее продвижения на Кавказе.
Когда корабли обустроились в бухте, адмирал Клокачев отправил в Петербург донесение на имя вице-президента Адмиралтейств-коллегии графа Ивана Чернышева. Документ этот достаточно примечательный, поэтому его текст стоит привести полностью:
«При сем не премину я Вашему сиятельству донести, что при самом входе в Ахтиарскую гавань дивился я хорошему ее с моря положению; вошедши и осмотревшись, могу сказать, что во всей Европе нет подобной сей гавани — положением, величиной, глубиной. Можно в ней иметь флот до 100 линейных судов, ко всему же тому природа устроила лиманы, что сами по себе разделены на разные гавани, то есть — военную и купеческую. Без собственного обозрения нельзя поверить, чтоб так сия гавань была хороша. Ныне я принялся аккуратно сию гавань и положение ее места описывать и, коль скоро кончу, немедленно пришлю карту. Ежели благоугодно будет Ея Императорскому Величеству иметь в здешней гавани флот, то на подобном основании надобно здесь будет завести порт, как в Кронштадте».
Решение Федора Клокачева в столице утвердили без долгих обсуждений. Пришедшая в Ахтиар эскадра осталась зимовать в удобной бухте. А поскольку корабли ни теперь, ни тогда не умели подолгу существовать без береговой инфраструктуры, ее пришлось спешно организовывать. Первые постройки будущего Севастополя заложили 3 (14 по овому стилю) июня 1783 года под руководством начальника эскадры, контр-адмирала Фомы Мекензи, назначенного одновременно командиром нового порта. На западном берегу Южной бухты начали возводить первые севастопольские каменные строения: часовню в честь покровителя русских моряков святого Николая Чудотворца, дом начальника порта, парадную пристань и адмиралтейскую кузню.
Вскоре новый военный порт и быстро растущий вокруг него город получили собственное имя. Указом императрицы Екатерины Великой от 10 февраля 1784 года он стал именоваться Севастополем, что в переводе с греческого означало «Священный город» или «Достойный город».
Время громких побед
Черноморский флот развивался быстрыми темпами. В 1783 году в его составе было всего одиннадцать кораблей, а уже в 1787-м он насчитывал 46 вымпелов: три линейных корабля, 12 фрегатов, три бомбардирских корабля и 28 других военных судов. Правда, до утвержденного двумя годами ранее штата это число все равно не дотягивало. Ведь по расчетам Адмиралтейств-коллегии, Черноморскому флоту полагалось иметь в составе 12 линейных кораблей, 20 больших фрегатов, пять боевых шхун, 18 транспортных и вспомогательных судов. Такие силы позволяли бы морякам-черноморцам не только успешно противостоять флоту Османской Порты, но и обеспечивать поддержку сухопутных войск.
Проверить себя в деле Черноморский флот смог уже очень скоро. В 1787 году началась очередная русско-турецкая война, поводом к которой стало стремление Порты вернуть потерянный Крым и восстановить суверенитет над Грузией. Именно в это время черноморцы под командованием контр-адмирала Марко Войновича, сменившего умершего в 1786 году Фому Мекензи, одержали первую славную победу, разгромив турецкий флот у острова Фидониси. Через год новым командующим флотом стал контр-адмирал Федор Ушаков, и под его началом моряки Черноморского флота одержали еще несколько знаменитых побед: в 1790 году — в Керченском проливе и у мыса Тендра, а в 1971-м — у мыса Калиакрия.
Период Наполеоновских войн стал для Черноморского флота временем становления и развития. Основные театры военных действий находились далеко от Севастополя, и хотя черноморцы участвовали в дальних походах, крупных сражений им не выпадало. Впрочем, и в небольших схватках они проявляли себя настоящими героями. Примером тому может служить подвиг команды брига «Меркурий», 14 (26 по новому стилю) мая 1829 года рискнувшей противостоять двум турецким линейным кораблям, вдесятеро превосходившим по числу орудий и моряков. Русские моряки вышли из этой схватки победителями, в честь чего на протяжении вот уже двух с лишним веков в составе отечественного флота непременно служит корабль с именем «Меркурий» или «Память Меркурия».
Черноморский Феникс
Через четверть века после подвига «Меркурия» началась Крымская война, ставшая для моряков-черноморцев временем тяжелых испытаний. Беспримерная 349-дневная оборона Севастополя окончилась сдачей города, Россия потеряла не только сам Черноморский флот, но и право иметь военные корабли на Черном море. Впрочем, ненадолго: уже к началу русско-турецкой войны 1877-78 годов флот начал восстанавливаться. Именно черноморцам принадлежит пальма первенства в боевом применении торпед: в ночь на 14 января 1878 года катера минного транспорта «Великий князь Константин» атаковали и уничтожили турецкий пароход «Интибах».
Во время Первой Мировой черноморцы проявили себя с лучшей стороны. Пусть на их долю и не выпало крупных военных успехов, но, например, командир подводной лодки «Тюлень» Михаил Китицын одержал 36 побед, а общий тоннаж потопленных им судов составил 8973 брутто-регистровых тонны.
Но вскоре Черноморский флот был фактически потерян второй раз за свою историю. Черной страницей для него стала Гражданская война. В 1918 году часть кораблей флота моряки потопили, чтобы не отдать их в руки немцам, часть уничтожили бывшие союзники по Антанте, а остатки увели с собой в 1920 году отступавшие из Крыма войска барона Врангеля.
Молодой Советской России пришлось приложить невероятные усилия, чтобы восстановить Черноморский флот, но она добилась успеха. Начало Великой Отечественной войны черноморцы встретили в полной боевой готовности, сумев успешно отразить первые немецкие удары. Оборона Одессы и Севастополя, битва за Кавказ, освобождение Крыма, Болгарии и Румынии — во всех этих операциях моряки Черноморского флота проявили невероятное мужество и стойкость. Они сражались и на море, и на суше, поднимались в атаку с криком «Даешь!» и поддерживали сухопутные войска, эвакуировали защитников осажденных городов и высаживали десанты, минировали подходы к советским берегам и охотились за немецкими и румынскими кораблями.
Послевоенный советский флот быстро стал по-настоящему океанским, и черноморцам в этом деле была отведена не последняя роль. В 1954 году корабли Черноморского флота впервые вышли в Мировой океан, пройдя через турецкие проливы. А в 1967 году из состава флота выделили 5-ю Средиземноморскую эскадру, сыгравшую серьезную роль в том, что несколько локальных конфликтов на Ближнем Востоке так и не переросли в полноценные войны.
Черноморцы и сегодня несут боевую вахту как на «своем» море, так и за его пределами. Не так давно они поддерживали ракетным огнем российские войска в Сирии, а с началом специальной военной операции на Украине включились и в нее. Корабли ЧФ обеспечивают наземную операцию, в том числе и действия черноморской морской пехоты. В частности, именно морпехи освобождали знаменитый остров Змеиный — тот самый Фидониси, известный со времен баталии Федора Ушакова.
На войне как на войне: в ходе боевых действий потеряны флагман Черноморского флота ракетный крейсер «Москва» и большой десантный корабль «Саратов». Но история доказала: черноморцы умеют переживать и не такие удары. Какие бы потери ни нес Черноморский флот, он всегда возрождается — и вновь встает на стражу интересов России на южных рубежах страны.
