На тонком рынке – а вчера, в связи с сезоном отпусков, объемы торгов американскими акциями упали ниже средних значений – резкие движения не удивительны. Тем более что понедельник был в смысле динамики лишь продолжением пятницы. Но это, конечно, не делает снижение индексов незаметным.
Подобные двухдневные потери они в прошлый раз демонстрировали, когда ни у кого не было сомнений в том, бычий ли на дворе рынок или медвежий. Так, Nasdaq Composite, который упал за две последние сессии на 4,55%, до этого выглядел хуже лишь 2 месяца назад – по итогам пятницы 10-го и понедельника 13 июня.
Падение шло вчера широким фронтом: упала каждая из 30 акций в Dow Jones Industrial Average, снизились все 11 секторов S&P 500, а число растущих акций на NYSE превзошло количество падающих в 5,15 раз. В итоге DJIA упал на 1,91%, S&P 500 – на 2,14%, а Nasdaq Composite – на 2,55%. Для последнего это худший результат с 28-го, а для двух первых – с 16 июня.
«Медвежье ралли», стартовавшее в июне, но по-настоящему разогнавшееся лишь во второй половине июля, смутило многих и смогло породить разговоры о начале нового бычьего рынка. Оно и понятно: S&P 500, например, удалось отыграть более половины падения от исторического максимума. Обычно после такого отскока минимум он не переписывал.
Для S&P 500 июль и первая половина августа, вообще, стали лучшим началом III квартала с 1932 года. Но сама эта дата и напоминает, в каких условиях возникают подобные рекорды – это был третий год грандиозного медвежьего рынка Великой депрессии. Бычьим он тогда не стал, а об отыгрыше половины падения (оно доходило до 89%) речи и близко не шло. «Дно», впрочем, было пройдено именно тогда – в июле 1932-го.
Падение первого полугодия текущего года было более скромным, но и не рядовым. Для S&P 500 первые 6 месяцев 2022 года стали худшими с 1970-го, так что сильный отскок был естественным явлением. Аналитики Citigroup недавно отмечали, что его масштаб хорошо укладывается в статистику «медвежьих ралли». Собственно, это подсчитали не только они.
Вчера Bloomberg цитировал исследование Glenmede, из которого следовало, что на четырех из последних шести медвежьих рынков, фиксировались 6-7 подобных краткосрочных восходящих трендов. И недавний рост на 17% по сравнению с июньскими минимумами вполне соответствовал средним историческим данным.
Другое дело, что без активного участия ФРС ситуация могла оказаться и другой. Регулятор очень не заинтересован в росте акций и снижении доходности облигаций. Он борется с инфляцией, ужесточая политику, а «медвежье ралли» действует ровно наоборот. За июнь-июль ФРС подняла ставку в общей сложности на 150 б.п., но финансовые условия, согласно индексу US Financial Conditions, в середине августа смягчились до уровня трехмесячной давности.
Неудивительно, что Федрезервом убито немало сил на то, чтобы развеять фантазии рынка о том, что ужесточение денежно-кредитной политики замедлится, остановится, а то и пойдет вспять. Они были одной из основ этого ралли и оказались живучими. Несмотря на чуть ли не ежедневные «ястребиные» выступления президентов федеральных резервных банков, рынок долго не хотел верить ФРС. Дело сдвинулось лишь на прошлой неделе, когда после обновления максимумов апреля, индексы все-таки покатились вниз.
Теперь ФРС надо поддерживать возрожденные ею с таким трудом страхи. Пока что для этого используется симпозиум в Джексон-Хоул, начинающийся в четверг. Ожидание и обсуждение предстоящего на нем в пятницу выступления председателя ФРС Джерома Пауэлла должно давить на психику инвесторов. Поддерживать атмосферу намерены и другие спикеры – сегодня, например, выступит президент ФРБ Миннеаполиса Нил Кашкари.
Но тут есть сложность. Ралли в июле ускорилось именно после выступления Джерома Пауэлла. Потом представители ФРС долго убеждали всех, что их председателя не так поняли. Рынки, вообще, склонны выискивать в его словах что-то приятное. Уже четыре раза подряд после подъема ставки и слов об этом Пауэлла, начиналось ралли – пусть даже и на закрытии «шортов». Так что, если к концу недели настроения окажутся более медвежьими, а председатель ФРС столь же неловким, то возможен и конфуз.
