На этой неделе состоится саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Как ожидается, одной из обсуждаемых участниками тем станет тема проведения расчетов в национальных валютах между странами, входящими в организацию. При этом предполагается задействовать национальные системы передачи финансовых сообщений.
В интервью «Эксперту» старший банкир ВЭБ.РФ Сергей Сторчак рассказал о том, что на саммите может быть представлена Дорожная карта по увеличению доли нацвалют в расчетах между странами — членами ШОС, а также оценил перспективы роста рубля и юаня в таких расчетах.
– В ходе Восточного экономического форума вы заявили, что Китай может сделать юань резервной валютой…
– Да. Только я люблю больше слово «интернационализация» юаня. Но китайские власти, так скажем, не форсируют события. Они смотрят, как происходит изменение спроса на китайскую валюту со стороны нерезидентов.
– А каковы перспективы рубля как резервной валюты?
– Не сомневаюсь, что рубль состоится как резервная региональная валюта. У нас в рамках Союзного Государства больше 70 процентов расчетов между хозяйствующими субъектами происходит в российской национальной валюте. Как минимум, две международные организации используют облигационные займы, выпущенные в рублях российскими корпоративными заемщиками и сувереном для управления ликвидностью. Это и Европейский банк развития и Российско-Кыргызский фонд развития. Уже давно, и с моей подачи, в том числе, мы убеждали правление этих институтов в том, что, во-первых, это надежные финансовые инструменты, а во-вторых, что на фоне нулевой доходности бумаг, номинированных в долларах, рублевые бонды приносили достаточно хорошую прибыль. Это обеспечивало, по крайней мере, компенсацию текущих накладных расходов этих институтов. Они точно не проедали капитал благодаря управлению ликвидностью на основе наших долговых инструментов. Так что рубль на евразийском пространстве, под которым мы понимаем прежде всего пространство Евразийского Союза, уже приобретает признаки резервности, и его интернационализация тоже происходит.
– Можно ли ожидать, что интерес к рублю будет повышаться у наших европейских партнеров?
– Политические факторы будут доминировать еще долго. Поэтому я бы не стал слишком оптимистично оценивать ситуацию, что европейцы будут активно интересоваться рублевыми активами. Но были времена, когда иностранцы владели крупным пакетом ОФЗ. По-моему, максимально доходило до 40 процентов. Им это было выгодно, удобно, важно с точки с точки зрения диверсификации финансовых активов.
– Недавно в рамках Межбанковского объединения ШОС обсуждались вопросы проведения расчетов между странами в национальных валютах и развитие корреспондентских отношений. Какие перспективы у этих двух направлений?
– На площадке МБО ШОС вопросы более активного использования национальных валют в торговле и инвестициях обсуждается с разной степенью интенсивности достаточно давно. Когда в прошлом году заседал совет МБО, я должен был выступить с предложением более активно работать в этом направлении, поощрять заинтересованные компании. Но выступали там все по очереди, по алфавиту и когда до меня очередь дошла, все уже высказались в этом же ключе. Уже не было необходимости «масло масляное» говорить. Поэтому внутри МБО желание активно использовать национальные валюты есть, не нужно никого переубеждать. На последнем МБО, которое состоялось в Самарканде и Ташкенте буквально три недели назад пошли еще дальше. Речь о том, чтобы запустить клиринговые расчеты в национальных валютах. Не просто разовые сделки, а клиринг сначала двухсторонний, потом многосторонний. Начать с того, что проводить расчеты в клиринге там, где у стран сбалансированное сальдо.
Теперь все мы ждем саммита, на который регуляторы — Центральные банки и Минфины — собираются вынести дорожную карту по постепенной трансформации, расчетов во взаимной торговле в национальных валютах. Мы, члены МБО и коммерческие игроки этих финансовых рынков, не можем здесь формировать повестку, это — функционал регуляторов. Они дорожную карту утверждают, намечают ряд мероприятий, которых я насчитал более двух десятков.
Начинается все с изучения национальных систем расчетов в национальных валютах. И дальше идет определение препятствий для использования национальных валют во взаимной торговле. Эта дорожная карта рассчитана, по-моему, на три года. Никто не собирается события форсировать. Основной замысел — идти за спросом, а спрос рождают те, кто участвуют в экспортно-импортных операциях. Параллельно вместе с активным использованием национальных валют будет развиваться и направление передачи финансовых сообщений.
На какой платформе — без разницы. Или на нашей, или на платформе других крупных экономик. А в конечном итоге я думаю, что на большом Евразийском пространстве будет формироваться собственная международная финансовая система как определенная альтернатива международной валютно-финансовой системе, в которой доллар, к сожалению, стал токсичным финансовым инструментом.
– В этой системе доллар — превалирующая валюта.
– Да.
– А в системе ШОС какая валюта может стать превалирующей?
– Есть разные точки зрения, почему доллар стал основной резервной валютой. Есть мысль, что это был коварный замысел, что специально так было сделано, рассчитано. Хотя, когда создавался этот Международный валютный фонд и шла Бреттон-Вудская конференция, первая реакция американцев была такая — они были против, чтобы доллар был резервной валютой. Только потом они дали согласие, чтобы капитал МВФ формировался в долларах. В результате капитал был МВФ сформирован и в долларах, и, частично, в национальных валютах.
Ключевая причина — в долларе стали номинироваться экспортно-импортные контракты. Когда в глобальной экономике товарные финансовые потоки стали в основном связанны с нефтью из-за скачка цен, доллар вышел на первое место как резервная валюта. Это объективно, потому что инвойсы выписываются в долларах, и цены формируются тоже в долларах.
Конвертируемость доллара — прежде всего основывается на том, что за эту валюту можно купить любой товар, который только существует в мире. Не из-за того, что он обменивается на другие валюты, а потому, что вы можете все купить.
Значит, как только на большом Евразийском пространстве появляется экономика, производящая всю номенклатуру товаров и на ее национальную валюту можно все купить, то она и станет резервной.
– Получается, это будет юань?
– Конечно, да. Китайский юань же вполне бы мог еще лет 15 назад пойти по пути ускоренной интернационализации. Но, видимо, по внутриполитическим или внутрисоциальным причинам китайские власти воздерживаются от стимулирования интернационализации. Они шаг вперед, два назад делают. Но они все же учредили Шанхайскую нефтяную биржу, где котировки и расчеты идут в юанях.
Вот это уже четкая тенденция.
– А возможно, допустим, увеличение бартерных операций в рамках ШОС без расчетов в нацвалютах?
– Прежде, чем мы перепрыгнем в нацвалюты, в использовании в широком смысле, скорее всего, придется пройти через этап развития бартерной торговли.
– Как долго он может длиться?
– Зависит от компаний, здесь банки ни при чем. И, скорее всего, при оплате российского экспорта нам придется активно этим заниматься. И, если исходить из исторического опыта, в котором ВЭБ СССР работал, то здесь нужно два элемента. Это наличие межправительственного соглашения, в котором власти поддерживают компании, занимающиеся экспортными-импортными операциями. И наличие банков-корреспондентов с двух сторон, которые физически обрабатывают распорядительные документы, ведут учет, на основе которого происходит балансировка.
Как будут формироваться цены при бартерной торговле — это, конечно, вопрос очень сложный. Но каким-то образом в период существования Советского Союза эти вопросы решались, с той же Индией. Цены формировались. По биржевым товарам это не сложно сделать. Даже если доллар не использовать, то иметь его в виду и на основе его котировок делать калькуляцию. Сложнее с промышленной продукцией. Наверное, в каждом индивидуальном случае производитель и его посредник - экспортер будут сами считать свои издержки и понимать, каким образом они эти издержки покроют. И плюс — заработают прибыль.
– Тут, как мне кажется, может быть такая проблема: с нашей стороны, допустим, в ту же Индию экспорт значительно больше, чем импорт из нее.
– О чем и речь. Но если будут запущены механизмы бартерной торговли, найдены товары, которые будут иметь хороший спрос на российских рынках, может быть, здесь что-то удастся сделать.
– В рамках выполнения бюджетного правила мы сейчас хотим наполнять резервы валютами дружественных стран. Соответственно, нам придется их покупать. Не получится ли так, что валюта этих стран начнет укрепляться, что будет для них проблемой?
– Я бы не стал здесь какие-то долгосрочные прогнозы делать. В любом случае управление международными резервами происходит через приобретение ценных бумаг разной дюрации, номинированных в этих валютах. Скорее всего, методом проб и ошибок Центральный банк определит, какие конкретно финансовые инструменты, присутствующие на национальных рынках, можно использовать в этих операциях. Я не думаю, что это одномоментный процесс. Придется достаточно долго выстраивать отношения между центральными банками, как регуляторами национальных финансовых рынков.
