Российская спецоперация на Украине обострила проблемы, которые назревали в нашем обществе давно. Понятно, что военные действия не могут никого радовать, однако в период политической напряженности становится предельно ясно, кто является гражданином страны, а кто расценивает ее как теплую кормушку и не более.
Но даже патриотично настроенные граждане все чаще указывают на недоработки власти в сложившихся обстоятельствах.
Это факт: подавляющее большинство россиян в регионах выражает искреннюю поддержку СВО. В целом ситуацию можно описать следующим образом: в приличном обществе выступать против политики государства не принято и даже неприлично, а в кругах попроще за определенные высказывания можно получить в глаз «за Донбасс и погибших детей». Никто не удивится.
Провинция — за
Социальные сети давно уже стали лакмусовой бумажкой настроений, которые наиболее распространены в обществе. И, конечно, логично, что ОК и VK пестрят словами поддержки военных и государства. Паблики заполнены пожеланиями скорее победить (в чем мало кто сомневается, кроме обладателей фейковых аккаунтов, где грязь в отношении России льется без купюр), скорее вернуться, освободить Донбасс и отомстить фашистам. Слова поддержки фактически не меняются с марта 2022 года.
Подобные мнения люди высказывают не только в соцсетях.
«Я, когда услышала про спецоперацию, рада была без памяти. Наконец-то! Ведь Путин, он что сделал? Он нас с колен поднял. Мы все помним, как один нас продал, а второй — пропил (речь, по-видимому, идет о Михаиле Горбачеве и Борисе Ельцине — ред.). Нищету 90-х помим хорошо. И теперь мы снова стали великой страной, с нами считаются. А на Украине давно надо было навести порядок, еще в 2014-м. Сразу, как Крым нашим стал. Сейчас сложно, конечно, а у меня сын в армии. Но надо потерпеть. Немного, потом еще сколько-то. Ну и надеяться надо», — рассказывает в интервью «Эксперту» жительница районного центра в Орловской области (граничит с Белгородской, Курской и Брянской областями, в которых постоянно происходят нападения ВСУ и велика террористическая опасность) Татьяна П.
«Всегда была уверена, что Россия опять соберет свои земли, и поэтому не удивилась спецоперации. Считаю, что надо было еще в 2014-м ее проводить. Из моего окружения практически все поддерживают СВО. Очень многие оказывали и оказывают поддержку армии», — отметила в беседе в «Экспертом» историк, преподаватель СОШ№24 Орла Светлана Прохорова. Когда в марте во время передислокации войск через город шли колонны военных машин, их приветствовали флагами (особенно дети), выносили воду и еду, напоминает она.
Вообще, указывает педагог, позитивное отношение к СВО имеет исторические корни. Многие поколения чтут память о Великой Отечественной. Тогда Орел находился в оккупации, жители видели бомбежки, голод и геноцид мирного населения. Конечно, то поколение практически ушло, но память перешла в разряд генетической.
Светлана Прохорова отмечает, что в Орле никогда не было случаев осквернения памятников, могил и Вечного огня.
«Спрашивала детей, как в их семьях отнеслись к мобилизации. Ответили, что с оптимизмом. “Разобьем врага и вернемся”. Орел — небольшой город, жизнь в нем патриархальна и статична. К счастью, многие современные ценности обошли его стороной», — говорит учитель. И такие настроения, нет сомнений, царят в большинстве регионов.
Провинция — за и против
Вместе с тем, по ряду причин, количество недовольных в последнее время в тех же регионах увеличивается. Не спецоперацией, нет, тут все стабильно. Ситуацией в экономике, проведением мобилизации, длительностью конфликта. В числе основных причин пессимизма чаще всего называют затянувшиеся военные действия и уход мужей и сыновей в армию, неудачи на фронте, недостаточно честную информацию о происходящем на Украине, плохое снабжение войск и падение благополучия на фоне роста цен.
Победные настроения первых месяцев СВО сильно пострадали от объявления мобилизации. Можно даже сказать, что это стало своеобразной чертой, которая поделила отношение простых россиян на «до» и «после». Особенно это коснулось женщин: матерей, невест, жен.
«Я не могу говорить на эту тему. Сижу как на пороховой бочке. Сыну 25, могут забрать в любой момент, для этого есть основания. Я с самого начала поддерживала СВО, помогаю пункту сбора вещей для армии. Но сын единственный, для меня он все. Я армию с трудом пережила, не представляю, что буду делать, если его заберут на войну», — говорит Валентина Н.
Люди разные — подход разный. У Клавдии М. мобилизовали мужа. Он сапер, служил в спецчасти — тут было без вариантов.
«Живу, ращу школьника, у старшего сына в августе внук родился. Что мне теперь, лечь и помереть? Не дождутся. Я по жизни очень активная и оптимист. Отслужит сколько надо. Пока в части, кормят, всегда на связи, много разговариваем, надеемся, что будет не на передовой. А там — ну как будет».
«Пока не приглашали ни мужа, ни брата (в военкомат — ред.), но если призовут, прятаться никто не станет. Это наша родина. Просто так надо, и все, мы так чувствуем», — соглашается Евгения К.
Обострила ситуацию неразбериха в военкоматах. Видимо, в ряде случаев военкомы и иже с ними переработали. Отдыхали 75 лет, а тут что-то делать надо, — пишет в VК Елена Соколова.
Особое место занимает отношение к беженцам. Никто не сомневается, что помогать надо. Настрадались люди. Но, уверены жители региона, помогать адресно, разбираться, кому и как, притом, что сами беженцы должны работать, а как только станет возможно, — ехать и восстанавливать свои дома и города.
«У нас на работе есть беженка. Мы просто поражаемся. Работает спустя рукава — “меня все равно не выгонят”. Над нами смеется в открытую: мы домой поедем, когда россияне там все восстановят. А нам и тут хорошо, ни сын, ни муж пока не поедут, зачем. Это очень обидно, снижает доверие», — говорит Анна К.
Муж Анны А., жительницы райцентра, работает электриком. По идее, мобилизации не подлежит, но бригады госкомпании по очереди уже давно ездят на Донбасс, восстанавливать ЛЭП.
«Сначала одни ребята ездили, сейчас наших должны послать, пока информации нет, ждем. Отказаться — значит, уволиться, а с работой хорошей у нас плохо, — рассказывает она. — Мы просто не знаем, чего ждать, в прежней бригаде человек от своих отошел на минуту за угол, там местные. В результате множество ножевых ранений. Что там происходит, почему сперва порядок не навести, а потом ехать?»
«Все понятно, война! — пишет в VK Екатерина Андреева (орфография сохранена — ред.). — Но складывается такое ощущение что Российским гражданам на сегодняшней день хуже чем беженцам которые приехали к нам! Пособие , д/ с бесплатный ещё льготы ,Ииии нашим семья из 2х чел его мобилизовали осталась жена и 4 летним ребёнком родных нет ,,,,,, Почему нашим жителям не помогают и таких кучи ! Значит статистикой беженцев занимались лучше , чем статистикой своих граждан!»
Вопросы, согласитесь, логичные.
Нет пока ответа и на вопрос, когда же станет хоть немного легче. Жительница Орла, медсестра Инна З. говорит, что тоже с самого начала поддерживала СВО. Нет сомнений в ее необходимости и сейчас, но «проблемы ведь множатся».
«Мы переживаем за наших ребят. Но Украина где-то там, далеко, а мы тут. Все время собираем то деньги, то вещи. Собирать не жалко, но непонятно, куда делись средства, которые государство тратило на военные нужды. Нам и так тяжело, цены выросли на все, никакой поддержки населению, ну кроме официально малоимущих, не заметно, зарплаты копеечные, прежние. Если бы спецоперация быстро закончилась, как мы все на это рассчитывали, уже было бы легче. А сейчас ощущение, что мы все больше увязаем в каком-то болоте.»
Есть такая профессия: Родину защищать
Мужская часть населения к ситуации подходит во многом проще, но оно и понятно — на фронте надо выполнять приказы. «Поддерживаем, поедем, будем».
Николай А. имеет боевой опыт, работает в системе правоохранительных органов, пока мобилизации не подлежит, но морально к ней готов.
«Поеду однозначно, если призовут. Не сомневаюсь. Да, тут семья, работа, но есть вещи важнее для человека, нас так воспитали. Мы победим, все делаем правильно, давно было пора», — ни секунды не сомневаясь отвечает на вопросы.
«Я пограничник, — рассказывает, в свою очередь, Сергей Е. — Давно и честно отслужил, мне 50 уже. Но если призовут, ни секунды не буду сомневаться. Надо — значит, надо. От этого зависит вся наша жизнь, жизнь уже моих собственных детей, не только донбасских или украинских. У меня сын в военном, так же думает. Я воспитан в Союзе, есть вещи, которые просто нужно делать, даже если страшно. В моем окружении все так считают. Кто не считает — молчат или отвалились».
Конечно, огромный отклик вызывают и сообщения о победах наших солдат. И поддержка звучит далеко не только на уровне власти, которая, кстати, ведет достаточно активную политику в этом отношении (что, конечно, абсолютно понятно). Вообще даже при всех огрехах с военкоматами мобилизационная и патриотическая темы звучат помногу и везде. Причем в подавляющем большинстве случаев поддержка армии оказывается реальная — на уровне глав районов и областей уж точно.
Например, в музыкальной школе райцентра, о котором речь шла выше, действует пункт сбора вещей и продуктов для армии, причем жители поселка активно несут туда все, что могут, покупают специально. Один из жителей в среднем раз в неделю с начала спецоперации ездит в места боевых действий через Белгородскую область, чтобы отвезти солдатам все, что смогли собрать.
«Господи, какой высший дух у ребят, какая сила воли, вот это настоящая наша золотая молодежь, а не те сыночки богачей, которые сбежали и которых называли "золотой молодежью" (орфография сохранена — ред.). Надо в институты тоже и в училища военные брать с народа, а не детей богачей, которые в трудный час бросят Родину на растерзание врагу. А еще поднимать образование и на должности принимать в первую очередь ребят с нашим отечественным образованием, потому, что не известно, какой приедет к нам после учебы за кардоном человек проживший столько лет за границей, их мозги бывают переформатированы на западный лад. Вот если бы не такие ребята патриоты, что бы с нами сейчас было, вопрос, что?» — пишет F AS в соцсети VK.
Тема в самом деле крайне важная. СВО сделала очевидными, в том числе, и провалы в патриотическом воспитании молодежи. Бывшие некогда уважаемой кастой в учебных заведениях, сегодня военруки превратились по большому счету в «ОБЖистов», которых всерьез не воспринимают даже коллеги. В том числе этим объясняется значительный разрыв в отношении к происходящему у подростков и людей старшего возраста.
«Сын-студент пришел и спрашивает: мама, ведь люди гибнут, — рассказывает Татьяна Г. — С нехорошим таким взглядом, и вопрос нехороший. Поговорила, еще буду много говорить. Объясняю, что войны не хочет никто, но иногда ее просто бывает не избежать, чтобы не допустить еще более худшего. Сейчас за нас воюют, чтобы у нас было тепло, чтобы не было взрывов и никто не боялся ядерной войны. С подростками особенно надо об этом говорить. Много, постоянно, чтобы не кто-то на улице рассказывал или в интернете они читали».
Что думают миллионники
Негативные настроения по отношению к СВО характерны, в основном, для многомиллионных городов, где легче жизнь и выше качество жизни. Об этом в разговоре с «Экспертом» заявил руководитель регионального отделения «Волонтёры Победы» Орловской области Кирилл Ишков. По его словам, в Орле значительно больше патриотично настроенных людей.
«И чем дальше в глубинку, в районы, тем их еще больше. Я могу объяснить это тем, что там лучше выстроены семейные отношения, воспитательная работа. Там, как правило, очень сильна связь между молодежью и родителями. Мегаполисы зачастую лишают этого», — говорит он.
Обычно родителям некогда, бабушки с дедушками живут далеко, связь поколений просто отсутствует, не перенимается опыт предков. У кого общение в семье выстроено хорошо, восприятие и правильное понимание ситуации есть. У того же, кто изолирован от общения с окружающими и, в основном, получает информацию в интернете, — ситуация другая. Всегда есть выбор: пойти кому-то помочь, либо потратить свое время на получение недостоверной и хайповой, но привлекающей внимание информации. Недостаток критического мышления, небольшой жизненный опыт — и подросток уже формирует «другое» мнение.
Безусловно, считает представитель волонтерского движения, власть должна сделать выводы из происходящего. Сегодня у педагогических профессий низкий статус. И можно принять законы о патриотизме, но главный вопрос — кто будет их исполнять.
«От личности педагога зависит очень многое, детей должны обучать люди с определенными ценностями. Вопрос очень серьезный, и по-хорошему им надо заниматься даже не в школе, а с детского сада. И это должно все быть на личном примере, а не при помощи приказа», — заключает Кирилл Ишков.
Так что, несмотря на в целом позитивное отношение к СВО в регионах, было бы лукавством отрицать и негативные моменты. Но при этом нужно четко проводить черту между теми, кто изначально увидел в СВО гонения на либеральное общество, «зверство» и «нападение на мирную соседнюю страну», и теми, кто находится на стороне Родины, но не может не ощущать тревогу по поводу происходящих событий.
А дальше — дело за властью. И теми выводами, которые она вынесет из исторического события, свидетелями и участниками которого нам довелось стать.
