География гастролей охватила как крупнейшую концертную площадку Еревана — Концертный зал имени Арама Хачатуряна, так и исторические локации — «Храм бдящих ангелов» в окрестностях города Звартноц и Церковь Святой Богородицы «Семь ран» в Гюмри. События стали возможны при участии Министерства Экономики и Министерства Образования, Науки, Культуры и Спорта Республики Армения, а также при личной инициативе и поддержке Vardoui Nazarian. Иван Нечаев рассказывает о первых гастролях musicAeterna в Армении.
Гений и страдание
Открытием первых гастролей по Армении стал концерт Теодора Курентзиса и оркестра musicAeterna с тремя сочинения гения русской композиторской школы, Петра Чайковского. Три знаковых для Чайковского темы — почтительность к старшим, любовь и уважение к близким и сострадание к бедам людей — воплотились в этот вечер. От присутствия на концерте легендарного армянского композитора Тиграна Мансуряна до исполнения на бис армянского гимна гимна верности, дружбы и любви, полного душевных переживаний, — адажио из балета Арама Хачатуряна «Спартак».
В первом отделении прозвучала симфоническая поэма Чайковского «Франческа да Римини». Интерпретация Курентзиса — рефлексивна. Вместо того, чтобы с самого начала выплеснуть на волю чистое безумие, дирижер постепенно погружается в музыкальное изображение дантовского ада, и напряжение, которое достигается к финалу, буквально оглушает. Бурные темпы, плотные звуковые потоки, ритмичность духовой секции изящно контрастируют с почти эротической откровенностью, которую исполнители обнаружили в знаменитой центральной любовной сцене.
Второе отделение открылось увертюрой-фантазией «Ромео и Джульетта» — одним из самых ярких и типичных образцов психологически обобщенного программного симфонизма Чайковского. В этом материале Теодор Курентзис, кажется, делает ставку на преемственности материала раннему ученическому сочинению композитора — увертюры «Гроза», подчеркивая в музыке стремление к истинному счастью, душевные метания, апогей отчаянной борьбы и обретение смерти как высшего блаженства. Кульминационной точкой этого пути стала фанфарная тема следующего сочинения программы — «Итальянского каприччио» Чайковского, где особенно выразительно прозвучал мягкий экспрессивный, чуть покачивающимся напев, которым интонируют гобои на фоне отрывистых звуков струнных басов. Танцевально-маршевый ритм, который так органичен Курентзису, сменяется лирической, полной томления и печали мелодией, безупречно артикулированной, которую впоследствии вытесняет стремительная тарантелла, в интерпретации оркестра musicAeterna — неудержимое вихревое движение, которое, ускоряясь, обрывается мощными аккордами, немедленно провоцируя длительную и бурную овацию.
После концерта Тигран Мансурян подчеркнул, что ничего более значительного по качеству исполнения в стенах Концертного зала имени Арама Хачатуряна еще не происходило. Чайковский в исполнении musicAeterna оказался не столько о битве с судьбой, сколько о выражении скорби и ностальгии со стороны того, кто уже этой судьбой раздавлен.
Страдание на всех языках
Второй день гастролей оказался одним из самых ажиотажных — впервые перед публикой должна была выступить новая танцевальная труппа musicAeterna Dance, создание которой Теодор Курентзис инспирировал в сентябре этого года на базе резиденции в Доме Радио. Перформанс получил название «Страдание на всех языках звучит одинаково» и прошел прямо у подножия священной горы Арарат в древнейшем храмовом комплексе Звартноц — Храме Бдящих Ангелов. Хореограф Владимир Варнава и режиссер Анна Гусева представили танец-плач, воссоздавая в телесном обряде ритуал оплакивания невинных душ. Простые и понятные движения, прямые жесты, мета-примитивизм, безошибочно считывающиеся носителями любого культурного кода, разворачивались на закате, в окружении древних каменных валунов и открытого огня под гипнотическую звуковую многоканальную инсталляцию, созданную саунд-инженером Викой Краа, соединившей ритуальный плач в исполнении профессиональной плакальщицы из Армении, электронный нойз со звуками ветра, гуляющего вокруг храма Звартноц, и шумом голосов и вздохов участников постановки. Кульминационной точкой перформанса стал опять же акустический эффект разносимой ветром по плато фразы «страдание на всех языках звучит одинаково», произносимой с атакой и аспирацией, пробуждающий одновременно глубокую тревогу и религиозную покорность.
Скорбные песнопения
Центральным событием первых гастролей в Армении стало исполнение хора musicAeterna под управлением Теодора Курентзиса одного из лучших сочинений в жанре религиозной музыки и подлинного шедевра композитора Альфреда Шнитке — Концерта для смешанного хора a cappella, написанного на основе третьей главы «Книги скорбных песнопений» армянского средневекового поэта, философа и богослова, святого Армянской Апостольской Церкви Григора Нарекаци (951-1003).
Сочинение начинается в центре «нигде-бытия», зависая в предельно тихой неопределенности между мажором и минором. Хор виртуозно артикулирует противопоставления крайностей, которыми изобилует текст Нарекаци: «сладчайший — страшащий», «ужасающий — благодатный». Особенно важные слова и антитезы подчеркнуты динамическими и тембровыми сопоставлениями. Скрепляет сочинение фактурный «колокольный ритм», исполняемый одними лишь голосами, выводя к сиятельному и утвердительному мажору.
Вторая часть «Всем тем, кто вникнет в сущность скорбных слов» построена именно на перезвоне колоколов, который здесь также имитируют голоса певцов. В концертном зале достигается почти храмовое звучание. Скорбная мелодия рождается из распетого, ритмизованного слова, а из мелодии вырастает гармония: опевания постепенно наслаиваются друг на друга и складываются в аккорды. Эта часть составляет центр сумрачной покаянной скорби, с завораживающими повторами: вновь и вновь возникают минорные перезвоны колоколов хора, оплакивающие мотивы минорной мелодии.
Третий раздел представляет собой уже импульсивное, напряженное развертывание мысли. Исполнение звучит сурово, оно полно жесткой, порой мрачной экспрессии, и мощно завершается ре-мажором — традиционной тональностью прославления Бога.
Четвертая, завершающая часть — небольшая светлая кода. Здесь встречаются основные приемы и интонации, которые звучали на протяжении концерта, сопровождаясь распевами слова «Аминь», которые создают ощущение замирающего и исчезающего времени, возвращающими все в ту же точку «нигде-бытия».
Хор musicAeterna (хормейстер — Виталий Полонский) в этом произведении показывает всю свою подвижность, исполнительскую осведомленность и мощь, прекрасно обрабатывая элементы музыки, идущие из совершенно разных традиций предельно различных стран и эпох, которые Шнитке объединил в сочинении. Традиция русской духовной музыки в исполнении musicAeterna грациозно переходит в баховскую. Русская манера «сплошного пения», идущая от долгих, «равнинных» песнопений знаменного распева и элементов армянского колорита, бесшовно перетекает к раннему европейскому многоголосию. Получилось, возможно, лучшее воплощение едва достижимого универсального стиля духовной музыки, обильно овеянного архаикой.
Семь скорбей
Заключительным событием гастролей стал ночной хоровой концерт Lux Aeterna («Вечный свет»), объединивший десять веков духовной музыки. Концерт начался в полночь, в двух часах езды от Еревана — на центральной городской площади «культурной столицы Армении», города Гюмри, где расположена самобытная церковь Святой Богородицы, также известная под названием «Семь ран». Двери Базилики, выполненной из обработанного черного туфа и хранящей икону «Семь скорбей Святой Богородицы», были открыты для всех страждущих. Войти на концерт можно было совершенно свободно. Византийское церковное песнопение солистов хора musicAeterna byzantina под управлением Антониоса Кутруписа соседствовало со средневековой западноевропейской духовной традицией музыкальной композиции в интерпретации хора musicAeterna под управлением Теодора Курентзиса. Сочинения без авторства сменялись авторскими произведениями Дьёрдя Лигети и резидентов Дома Радио — Алексея Ретинского и Андреаса Мустукиса. Кульминацией и самой мощной точкой концерта стало исполнение сочинения Crusifixus итальянского композитора эпохи позднего барокко Антонио Лотти. Красивые диссонансы, элегантность и эффектность обрамления словесных конструкций, которые предвосхищают стиль рококо и ранние образцы Моцарта и Гайдна, а также — уже очевидную итальянскую беглость мелодии из того же мира, что и Stabat Mater Вивальди и Перголези. Такая палитра музыкальных стилей особенно органично заполнила своды церкви Святой Богородицы, где расположены сразу пять алтарей, предусмотренных для последователей разных конфессий. Главный алтарь, естественно, предназначен для адептов Армянской Апостольской Церкви, остальные – для православных, католиков, ассирийцев. Сплав музыки и места лишь подчеркнул лейтмотив этих гастролей — вне зависимости от множества различий — боль, страдание и сострадание на всех языках звучат одинаково.
