Сведения о том, что цена основного экспортного сорта российской нефти Urals ускорила падение, стала распространяться западными информационными агентствами еще с конца ноября прошлого года. Вначале утверждалось, что контракты стали заключаться на уровне немногим более $43 за баррель. Между тем, по информации российского Минфина, средняя цена экспортной нефти в ноябре составила $66,47. Правда, при этом учитывались цены не только Urals (две трети экспорта), но и ряда других сортов, прежде всего ESPO, поставляемой по трубопроводной системе ВСТО. А последний продавался в среднем на $10 дороже, чем Urals.
Западные СМИ, описывая ситуацию на нефтяном рынке, основываются на оценках аналитического нефтяного агентства Argus. Насколько они соответствуют действительности, сказать сейчас трудно, так как российская сторона после начала СВО стратегические и коммерческие данные не раскрывает. Но при этом тот же Минфин до сих пор рассчитывает фискальную нагрузку на нефтяные компании вслед за зарубежными экспертами и аналитиками, ориентируясь именно на Argus.
Ситуация, как полагает ведущий эксперт Финансового университета при правительстве РФ и Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович, давно стала неприемлемой. России нужна своя структура, отслеживающая нефтяные контракты. Вероятно, государственная.
Впрочем, 10 января Минэнерго России распространило информационное сообщение, согласно которому в ближайшее время будут опубликованы «подробности относительно порядка мониторинга цен и дисконтов».
Однако пока приходится базироваться именно на данных, предоставляемых Argus. Что и сделал автор Bloomberg Аларик Найтингейл (Alaric Nightingale) 9 января.
Он сообщил, что 6 января Urals в порту Приморск (Ленинградская область) стоила $37,8 за баррель. В этот же день Brent торговался на уровне $78,57. То есть, дисконт составил более 50%? Между тем еще два месяца назад ценовой разрыв между Brent и Urals оценивался примерно в $20 с барреля — около 20-25%.
Необходимо отметить, что такие низкие цены находятся на значительно более низком уровне, чем было зафиксировано странами ЕС, G7 и Австралией в рамках ценового потолка — $60 за баррель. Не исключено, что Минфин США, который придумал потолок и поэтому определяет его высоту, в конце января снизит потолочную стоимость Urals. О чем первый замминистра Уолии Адейемо уже заявил.
Аларик Найтингейл объясняет указанный им рост дисконта новыми нефтяными санкциями Запада против России: эмбарго на морские перевозки в порты стран ЕС (две трети российского экспорта в Европу в 2021 году) и ценовой потолок. По его мнению, пул покупателей российской нефти сократился до «крошечного пула крупных покупателей, в первую очередь Китая и Индии».
А поскольку, подчеркивает автор Bloomberg, «танкерам приходится преодолевать тысячи миль, чтобы доставить грузы из западных портов России этим покупателям, стоимость фрахта резко возросла». Что вынуждает «продавать баррели со скидкой, чтобы конкурировать с поставками с Ближнего Востока».
Что в этой «дисконтной» ситуации делать российскому правительству, Найтингейл, естественно, не знает. Но предполагает, что «слишком большое снижение может побудить Москву ответить сокращением производства, чего она не исключала и в прошлом».
Об этом же говорил в интервью ТАСС в конце декабря вице-премьер Александр Новак. Он не исключил, что сокращение добычи в 2023 году может составить 5-7% — до 490 млн тонн. Признал он тогда и резкое увеличение дисконта. Но уверил, что ситуация, как и в 2022 году, через три-четыре месяца выправится, так как проблемы с подорожанием фрахта будут решены.
Но вопрос в том, за счет каких именно средств это удастся сделать.
10 января российское Минэнерго заявило, что результаты обновленного мониторинга «будут использоваться для подготовки в случае необходимости дополнительных мер, направленных на ограничение возможного дисконта до пределов, основанных на рыночных ценах». Кроме этого, в Минэнерго подчеркнули, что «опубликованный в декабре указ Президента запрещает российским компаниям ссылаться на незаконные ценовые ограничения, введенные западными странами в любом виде, напрямую или косвенно». При этом «запрет относится к любым сделкам с российской нефтью вплоть до конечного потребителя, что предполагает в том числе отказ от работы с трейдерами, которые не соблюдают данную норму указа».
Более подробная информация о механизме мониторинга цен и дисконтов и о применении мер против ценового потолка будет опубликована Минэнерго позднее. Но Александр Новак на совещании с президентом 11 января предупредил, что попытки некоторых контрагентов включить в контракты требования ценового потолка тут же пресекаются, несмотря на то, что президентский указ начинает действовать с 1 февраля.
Высокий дисконт обеспокоил и президента Владимира Путина. На совещании с правительством 11 января он спросил у Александра Новака о причинах снижения цен на Urals и основных рисках в сфере нефтяного экспорта.
Вице-премьер пояснил: «Я надеюсь, что эта ситуация будет носить временный характер. Дисконт должен со временем уменьшиться, как это мы наблюдали в течение 2022 года, когда в марте-апреле дисконт сильно вырос, а потом начал постепенно падать и в два раза уменьшился». Само повышение дисконта он так же объяснил удорожанием фрахта, что произошло из-за усиления рисков при транспортировке нефти (по причине введения ценового потолка и эмбарго ЕС).
Западные СМИ при этом проблему рисков раскручивают все сильнее, вбрасывая якобы точные сведения о намерении индийской стороны все же официально присоединиться к западному потолку. Однако Россия уже четвертый месяц подряд удерживает первое место в индийских закупках нефти — 1,17 млн баррелей в сутки. Это более половины от объема поставок в ЕС год назад. Индийцам выгоднее большой дисконт, а не жесткий потолок.
Поэтому, по мнению Новака, «сейчас основной риск — это дисконт». «Второе — это вводимые эмбарго на поставки нефтепродуктов и вводимый потолок цен. Будем реагировать, будем докладывать, принимать все необходимые меры, чтобы обеспечить поставки на новые рынки, логистику, транспортировку», —обещал президенту замглавы правительства.
Правда, он не уточнил перечень такого рода спасительных мер, но, как мы уже отмечали выше, Минэнерго обещало опубликовать их в самое ближайшее время. Видимо, дискуссии на этот счет еще не завершены.
К тому же чисто административный ресурс в нефтяной отрасли ограничен. В декабре при разработке проекта президентского «антипотолочного» указа вносились предложения прописать в нем максимальный уровень дисконта. Но хорошо, что на это не пошли. Как заметил эксперт Митрахович: «Не эффективно противопоставлять ценовому потолку ценовой плинтус».
Необходимо сочетание рыночных мер с административными. О чем, собственно, Новак постоянно говорит, подчеркивая необходимость дальнейшей переориентации логистических цепочек и развития собственного танкерного флота.
Но последнее — дело не ближайшего года. Скорее, как и надеется Александр Новак, мировые цены на нефть перестанут стремиться вниз, а хотя бы немного подрастут к марту-апрелю. Когда, как надеются большинство экспертов даже в Международном энергетическом агентстве, спрос на нефть вырастет. Эти ожидания основаны и на прогнозах по росту в еврозоне, и на грядущем оживлении китайской экономики после отмены нулевой терпимости к коронавирусу. К тому же, не торопятся существенно повышать добычу и экспорт нефти страны Персидского залива.
