Энергетический кризис стал серьезным испытанием на прочность европейской экономики. Рекордно высокие цены на газ в 2022 году больно ударили по конкурентоспособности европейской промышленности и заставили их искать более подходящие условия для работы. Одновременно с кризисом в Старом Свете на другом побережье Атлантики был принят закон о борьбе с инфляцией, который содержит щедрые субсидии для компаний, готовых развивать «зеленую» экономику. Этот закон осложнил отношения между Вашингтоном и Брюсселем, который не без оснований увидел в нем переманивание европейского бизнеса в Америку.
Особенно остро энергетический кризис проявился в энергоемких отраслях: производстве стекла, металлов, химических веществ, удобрений, бумаги, керамики и цемента, где заняты 8 млн человек. Часть компаний из этих отраслей в разгар кризиса громко заявили о переезде в США и даже начали переводить производство через Атлантический океан. В октябре, например, крупнейший в мире химический концерн BASF объявил о сокращении производства в Европе, причем, о сокращении не временном, а постоянном. В ноябре о том, что Европа перестала быть конкурентоспособной по ценам во многих отраслях промышленности, особенно, в цене электроэнергии и газа, заявил Volkswagen.
В результате многие, включая европейских лидеров, заговорили о деиндустриализации Европы, т.е. развале европейской промышленности. Борьба с этой угрозой будет одной из приоритетных задач Брюсселя в 2023 году, пишет Politico. К примеру, еврокомиссар по вопросам внутреннего рынка Тьерри Бретон в электронном поздравлении своих подчиненных с Новым годом назвал усилия по усилению конкурентоспособности европейской промышленности на международной арене не просто приоритетной, а главной приоритетной задачей.
«Без сильной производственной базы,- написал Бретон,- безопасности поставок, экспорту и созданию рабочих мест в Европе будет угрожать очень большая опасность».
Пик энергетического кризиса для европейской промышленности, считает Politico, пришелся на декабрь прошлого года. Тем не менее, к концу года первой экономике континента – Германии удалось снизить потребление газа на 15% без такого же снижения производства. Однако расслабляться рано. Несмотря на длительное снижение цен на газ они все еще остаются почти в 6 раз выше средней цены за последние 10 лет и более чем в 4 раза выше, чем у конкурентов, например, в США. Поэтому в Брюсселе по-прежнему боятся, что крупные компании начнут переводить производство на другие континенты, а маленькие – просто разорятся и закроются.
Потеря производства означает потерю многих тысяч рабочих мест, а это, по словам Люка Трайэнгла, генерального секретаря федерации профсоюзов IndustriALL European Trade Union, объединяющей миллионы промышленных рабочих, будет иметь политические последствия. Он считает, что ускоряющийся спад производства в Центральной и Восточной Европе может снизить, например, поддержку электоратом Евросоюза.
Трайэнгл также уверен, что европейская промышленность находится сейчас в экзистенциальном кризисе.
Согласно ежегодному анализу рынка труда Еврокомиссии уровень безработицы в Евросоюзе упал в июле 2022 года до 6%. Однако авторы анализа предупреждают, что высокие цены на энергию будут главной угрозой для рабочих в ЕС, особенно, в энергоемких отраслях, в этом году.
Последствия высоких цен на энергию пока еще незначительные, но они уже заметны на рынке труда. Их, к примеру, уже можно найти в анализе European Foundation for the Improvement of Living and Working Conditions (Eurofound). Авторы пессимистично отмечают, что, очевидно, потери на европейском рынке труда еще только начинаются.
От Брюсселя все сейчас требуют спасения производственной базы Европы. Париж, к примеру, призывает разработать всеобъемлющую стратегию «made in Europe», которая должна будет защищать европейскую промышленность.
На декабрьском саммите ЕС европейские лидеры заявили, что прекрасно понимают всю сложность ситуации, и потребовали от ЕК как можно быстрее разработать меры борьбы с энергетическим кризисом и кризисом конкурентоспособности, которые подтачивают европейскую экономику. Эта тема будет главной на саммите ЕС, который запланирован на 9-10 февраля. Однако процесс этот будет трудный и сложный из-за многочисленных разногласий между членами ЕС по поводу конкретных мер. В самом Брюсселе считают, что, в первую очередь, необходимо сосредоточить усилия на ослаблении жестких правил по оказанию помощи и поддержки, существующих в ЕС, и на финансовой поддержке производственного сектора.
В краткосрочной перспективе европейским властям придется вновь залезть в уже существующие фонды, например, в Next Generation EU COVID, средства которого идут на восстановление европейской экономики после коронавирусной пандемии, и RePowerEU, средства которого должны помогать европейским странам отказываться от российских энергоносителей.
На данный момент наиболее сильная реакция на угрозу деиндустриализации наблюдается, главным образом, на национальном уровне. Германия, например, выделила на поддержку немецкой промышленности и населению 200 млрд евро, а также собирается ограничить цены, которые предприятия и компании платят за газ и энергию. Париж объявил о новом законе, который будет поддерживать развитие «зеленой» экономики.
Министр финансов ФРГ Кристиан Линднер недавно выразил уверенность в том, что Европа и Германия преодолеют этот кризис без обвала промышленного производства. Однако есть и такие экономисты и политики, которые считают, что без вмешательства Брюсселя на общеевропейском уровне странам, у которых в отличие от Германии нет свободных сотен миллиардов евро, придется очень трудно.
