Россия и КНР вызвали в марте крайнее недовольство в Вашингтоне своими совместными действиями на самых разных фронтах, включая финансовый. Как пишет Financial Times, в США, конечно, обратили внимание на высказанное на двусторонних переговорах в Москве обещание Владимира Путина перейти на юани в торговле России со странами Азии, Африки и Латинской Америки. Речь идет, конечно, о борьбе с долларом, который США превратили в оружие и которым очень активно и эффективно пользуется.
Обещание перейти в расчетах на юани прозвучало на прошлой неделе в российской столице на фоне постоянно растущих платежей в юанях в российско-китайской торговле, объем которой быстро приближается к 200 млрд долларам, а также переходу Центрального банка РФ с валютных резервов в долларах на резервы в юанях.
Дедолларизацией Москва и Пекин занимаются уже не первый год, но до этого момента большинство западных экономистов считали их действия неэффективными и едва ли не бессмысленными. Однако мартовское заявление российского президента, прозвучавшее в разгар банковского переполоха в США, на фоне сохраняющейся высокой инфляции и нависшего, как дамоклов меч, потолка госдолга США, заставило по-новому взглянуть на действия России и Китая на финансовом фронте. Оказалось, что все далеко не так безобидно для доллара, как думали в Америке еще, скажем, в конце прошлого года.
Накануне последнего российско-китайского наступления на американский доллар произошло еще одно малоприятное для Вашингтона событие. Эр-Рияд заявил, что начнет постепенно продавать часть нефти Пекину тоже за юани. Уже на этой неделе появилась тревожная (для американцев) новость о продаже французским нефтегазовым гигантом Total Китаю сжиженного газа за юани, а также о частичном переходе на юани в торговле между КНР и Бразилией.
Пока позиции доллара кажутся незыблемыми. Доллар продолжает доминировать на глобальном долговом рынке, а объем долларовой массы за границами США в XXI столетии резко вырос. К тому же, банковский кризис в марте не помешал американской валюте сохранить почти рекордный курс по отношению к валютам G10, в которую входят 10 развитых стран, и валютам развивающихся стран.
С другой стороны, динамика настораживает: если в 1999 г. доля доллара в глобальных валютных резервах составляла почти три четверти (72%), то сейчас она усохла до 59%, т.е. снизилась на 22%. Причем, процесс дедолларизации может ускориться еще и благодаря постепенно наступающей эре цифровых валют.
Объективно, вполне приемлемое положение доллара в данный момент времени не соответствует финансовым проблемам, которые осаждают Америку. Тем не менее, по-прежнему немало инвесторов выбирают доллар как минимальное зло в злом мире.
Говоря о силе и слабостях доллара, нельзя пройти мимо прошлогоднего исследования Центра исследований экономической политики (CEPR). Десять лет назад одним из факторов силы доллара считалась, как образно выразилась Гита Гопинат, первый заместитель директора МВФ, его «липкость» при выставлении счетов за торговые операции. Однако авторы исследования CEPR считают, что в последние годы эта «липкость» постепенно начала ослабевать по мере расширения китайской торговли и увеличения использования юаней. Рост употребления китайской валюты так вырос в последнее время, что сейчас он даже обошел при выставлении торговых счетов евро. Это удивительно, если вспомнить про сдерживающую усиление юаня и превращение его в резервную валюту низкую открытость счетов движения капитала в Поднебесной. Сейчас, к примеру, за границами Китая уже существует рынок юаней объемом в 200 млрд долларов. Авторы исследования CEPR, между прочим, предсказывают появление в недалеком будущем многополярного валютного мира.
