Крупнейшая экономика Европы пытается сдвинуться с мертвой точки, но удается это ей с большим трудом ввиду многочисленных проблем, часть которых немцы создали себе сами. На прошлой неделе управление статистики ФРГ Destatis опубликовало экономические данные по второму кварталу, согласно которым Германия вышла из рецессии. Кстати, она вообще не должна была в нее входить, как утверждал в январе текущего года канцлер Шольц.
Выход из рецессии, конечно, не может не радовать, но получился он совсем неубедительным, потому что роста в апреле-июне не было даже символического, даже на прогнозируемые экономистами 0,1%. ВВП остался на том же уровне, что и после трех первых месяцев текущего года, что технически все же позволило объявить о выходе из рецессии.
Малоутешительные показатели второго квартала намного более наглядно свидетельствуют о глубине и размахе проблем, с которыми столкнулась первая экономика Европы. Это, конечно, многие видят и в самой Германии, и за ее пределами. МВФ, к примеру, считает, что ФРГ будет по итогам 2023 года единственным членом G7 со спадом в экономике, и прогнозирует спад в 0,3%. В общем, многое говорит о том, что из локомотива европейской экономики, которой немецкая экономика была на протяжении пары последних десятилетий, она постепенно превращается в обузу, которая тормозит рост экономики континента. А это значит, что она все больше «заболевает» и становится «больным человеком Европы». Так вот уже полтора века называют наиболее проблемные страны Старого Света с легкой руки российского царя Николая I, который, как считают многие историки, назвал в свое время в беседе с британским послом «больным человеком Европы» Турцию.
«Ползет ли экономика вперед, как улитка, или у нее небольшой спад, по-моему, это второстепенный вопрос,- приводит Bloomberg слова основателя экономического института Flossbach von Storch Research Institute Томаса Майера.- Думаю, Германия сейчас состязается за право называться «больным человеком Европы».»
Кстати, немцам не привыкать к этому обидному эпитету, потому что их так уже называли треть века назад, после объединения двух Германий в 1990 году. В этот раз причины «заболевания», однако, другие. Главное отличие – энергетический кризис, вину за который европейские экономисты сейчас дружно вешают на Россию и события на Украине, забывая, что европейские страны, включая Германию, сами отказались от дешевых российских энергоносителей, в результате чего цены на углеводороды и, особенно, газ в прошлом году взлетели до небес, и что энергетический кризис начался до 24 февраля 2022 года.
Конечно, есть и немало других причин: плохая демография и все более проявляющийся дефицит рабочей силы и, в первую очередь, квалифицированных рабочих; низкая производительность труда, слабая цифровизация, засилье бюрократии и многое другое.
Поспособствовали «болезни», естественно, и внешние факторы. Главные – резкое обострение геополитической обстановки на востоке Европы, всеобщее ужесточение монетарной политики Центробанков большинства стран и, конечно же, низкий спрос в Китае, крупнейшем торговом партнере ФРГ. Здесь следует напомнить, что немецкая экономика является экспортной и очень сильно зависит от экспорта.
«Низкие (экономические) показатели это даже не прогноз,- говорит главный экономист Commerzbank AG Йорг Кремер.- Мы уже все это видим. Мы прогнозируем возвращение рецессии во второй половине года».
О настроениях среди немецких экономистов многое говорит позиция президента авторитетного мюнхенского Института экономических исследований (Ifo) Клеменса Фюста, который на прошлой неделе, уже после появления новости о выходе ФРГ из рецессии, заявил, что, по его мнению, рецессия… продолжается. Для него главным критерием является не отсутствие спада, а проблемы в экономике и, что самое главное, в производственном секторе, о котором много пишет в последние дни возглавляемый им Институт.
Низкий индекс менеджеров по закупкам (PMI) S&P Global оказался сильнее развития сектора услуг во втором квартале.
Противопоставить этим и другим негативным показателям немецкая экономика может немного. К примеру, неплохой (относительно) уровень безработицы – 5,7%, близкий, между прочим, к рекордному. Оптимисты могут, конечно, сослаться, хотя это и вызывает в данном случае скорее улыбку, на слова главы Puma SE Арне Фройнда, который похвалился «стабильным спросом» среди населения на кроссовки его компании. Из той же, пожалуй, оперы и спокойствие финансового директора Volkswagen AG Арно Антлица, который не ждет рецессии в ближайшие месяцы.
Конечно, слабым утешением для немцев является то, что схожие проблемы сейчас у других европейских стран. Немецкие экономисты сейчас ломают головы над решением проблемы обеспечения экономики энергоресурсами по приемлемым ценам и ускорением перехода от ископаемых видов топлива к возобновляемым источникам энергии.
Здесь, к слову, еще одна проблема немецкой экономики. Одна из главных составных ее частей – автопром сейчас по-прежнему производит сотни тысяч автомобилей с двигателями внутреннего сгорания в то время, как конкуренты наращивают выпуск электромобилей.
«Немцы благодаря своему огромному производственному сектору все больше отстают от США, потому что технологическое отставание их экономики от американской все больше увеличивается»,- объясняет главный экономист Deutsche Bank AG Давид Фолькертс-Ландау.
Причем, американское правительство, добавляет он, постоянно расширяет этот разрыв при помощи все новых программ поддержки бизнеса. Этим же путем, похоже, намерено выходить из кризиса правительство Олафа Шольца. Берлин сообщил на прошлой неделе о планах выделить 20 млрд евро на развитие сектора производства чипов. Однако речь здесь идет в основном о крупном бизнесе. Основой же немецкой экономики остаются малые и средние предприятия, которым сейчас приходится особенно тяжело. Тем не менее, Йорг Кремер видит будущее немецкой экономики именно в них, а не в транснациональных корпорациях.
