Юн Сок Ёлю удалось сделать, казалось, невозможное – вчера поздно вечером он сместил с поста главного ньюсмейкера планеты самого Дональда Трампа, который тот занимал целый месяц после победы на президентских выборах 5 ноября. Причем, для этого Юну понадобилось, в общем-то, совсем немного: всего лишь объявить в Южной Корее военное положение, а через несколько часов его отменить.
Сейчас о Юне, спровоцировавшем политический кризис на юге Корейского полуострова с международными последствиями, не пишет разве что ленивый. Правда, эта слава, скорее всего, обойдется 63-летнему президенту дорого. Оппозиция обвиняет его в государственной измене, требует отставки и собирается начать процедуру импичмента.
Последний раз военное положение вводилось в Южной Корее 45 лет назад, 27 октября 1979 года. Сейчас подавляющее большинство корейцев даже не заметило изменений, потому что все произошло ночью, причем, только в столице, и продлилось всего лишь 6 часов.
Вчерашний день не обещал никаких сюрпризов. Большинство южных корейцев уже начали готовиться к новому рабочему дню, когда на экранах телевизоров по всей стране в 22.35 неожиданно появился Юн Сок Ёль. Весь сон у тех, кто собирался ложиться спать, как рукой сняло. Южнокорейский лидер огорошил соотечественников вводом в стране военного положения. Свое неожиданнее решение он объяснил желанием защитить отечество от «антигосударственных сил» и тех, кто поддерживает Северную Корею.
Скорее всего, у Юна просто не выдержали нервы. Масса негатива накапливалась все 2,5 года (с 22 мая 2022 года) его руководства Южной Кореей, потому что он не имел большинства в однопалатном парламенте, Национальной Ассамблее. Парламент не пропускал большинство его решений и указов, в результате чего он сильно смахивал на одного из тех недееспособных президентов, которых на Западе называют «хромыми утками».
В конце осени – начале зимы президент Юн, как обычно, безуспешно воевал на нескольких фронтах с имеющим стабильное большинство в парламенте оппозиционным блоком, возглавляемым Демократической партией. Напряженность достигла кульминации в последние пару недель, когда парламентарии обсуждали бюджет на следующий год. В Южной Корее подобные ситуации в порядке вещей, но раньше, в отличие от 2024 года, независимо от разногласий стороны договаривались и бюджет принимался. Кроме этого, оппозиция планировала объявить импичмент нескольким членам кабинета Юна и хотела начать широкомасштабное расследование в отношении первой семьи Южной Кореи по большому списку вопросов, начиная от обвинений во вмешательстве властей и лично Юна в выборы и заканчивая его женой, которую обвиняли в подозрительной покупке дорогой женской сумочки.
Президент утверждал, что военное положение, которое заключалось в запрете политической деятельности и забастовок, а также в полном контроле властей нас СМИ, сорвет попытки врагов государства парализовать работу правительства. Однако с самого начала все пошло, очевидно, не так, как планировал Юн Сок Ёль и его помощники.
Трудно сказать, на что рассчитывал президент (возможно, на армию), но его решение было встречено в штыки всей страной. Достаточно сказать, что его не поддержали даже однопартийцы, явившиеся в ту ночь в парламент, то есть мало того, что в неурочный час, но еще и игнорируя приостановку работы высшего законодательного органа на период военного положения.
Министр обороны, отставки которого сейчас тоже требует оппозиция, правда, ввел в Сеул войска и даже попытался взять парламент штурмом и арестовать законодателей, которые (190 из 300 человек) около часа ночи срочно собрались на внеочередное заседание, чтобы проголосовать за отмену военного положения (само по себе такое голосование конституционно и при наличии большинства голосов действительно ведет к его отмене).
Однако стадия решительных действий властей оказалась еще короче длительности самого военного положения. Арестовать или разогнать парламент не удалось. Депутаты с крайне редким для Южной Кореи единством проголосовали за отмену военного положения. Причем, за это проголосовали и все 18 членов партии Юна, присутствовавшие на голосовании. К утру Юн, очевидно, понял, что ставка на военных тоже оказалась ошибочной, и дал задний ход. На срочно собранном в президентском дворце в 5 часов утра заседании кабинета министров решение президента об отмене военного положения, оглашенное им публично за полчаса до этого, было единогласно поддержано. Но не станет ли это одним из последних случаев, когда президент Юн имел поддержку со стороны кого бы то ни было?
Согласно конституции Южной Кореи, президента можно отправить в отставку при помощи импичмента, если сторонники отставки сумеют набрать в Национальной ассамблее две трети голосов. У консервативной партии «Сила народа» в парламенте 108 мест, но, учитывая, что немалая часть «народников» была против решения Юна о военном положении, неизвестно, сколько однопартийцев поддержат его во время голосования по импичменту. Голосование, кстати, должно пройти не позднее чем через 72 часа после внесения предложения об импичменте.
Окончательное решение об отстранении президента от власти должен принять Конституционный суд Южной Кореи не позднее чем через 6 месяцев после голосования в парламенте. За отстранение главы государства от власти должны проголосовать как минимум 6 из 9 судей. Не позднее чем через 60 дней после утверждения главным корейским судом отстранения президента должен быть избран новый глава государства.
Возможно ли было путем введения военного положения разрешить сложившийся кризис? К этому шагу многие наблюдатели с самого начала отнеслись весьма скептически. Так или иначе, чрезвычайный режим давал президенту рычаги, от использования которых он уже отказался и впредь вряд ли сможет ими воспользоваться.
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.