Восемь стран ОПЕК+: Россия, Саудовская Аравия, Ирак, ОАЭ, Кувейт, Казахстан, Алжир и Оман, 3 мая провели видеоконференцию, на которой было решено продлить увеличение добычи нефти в июне этого года в майских объемах — 411 тыс. баррелей в сутки. Необходимо отметить, что заседание провели на два дня ранее, чем было запланировано на заседании 3 апреля. Тогда договорились, что ситуацию на мировом рынке будут обсуждать 5 мая.
Как правило, подвижка даты встреч, что называется, влево, говорит о необходимости скорректировать первоначальные планы в сторону их смягчения. Но 3 мая представители «восьмёрки» подтвердили планы дальнейшего увеличения добычи в июне, причем теми же бодрыми темпами, о которых договорились 3 апреля, месяц назад (то есть, пролонгировали на июнь рост добычи в размере 411 тыс. б/с, тогда как до упомянутой даты ежемесячный рост добычи не должен был превышать 138 тыс. баррелей в сутки).
На первый взгляд, у ОПЕК+ оказались «не все дома». Всего за несколько часов до видеоконференции 3 мая цены на эталонный сорт Brent падали до 61,42 доллара за баррель. Учитывая скидки на российскую нефть, Urals торговался в пределах 50-51 долларов.
При этом российский бюджет сверстан на цене отсечения в 60 долларов за баррель Urals, а саудовский -- 92 доллара за бочку Arab light. К тому же, мировой рынок нефти профицитен.
Избыток предложения оценивается по-разному в ОПЕК и в Международном энергетическом агентстве (МЭА). В картеле считают, что профицит не так уж велик. Но в общем можно говорить о том, что в среднем до 1 млн баррелей в сутки не находят сбыта. А в современных геополитических и торговых условиях нефтяной профицит, скорее всего, будет расти, если верить МВФ, прогнозирующему существенное сокращение роста мирового ВВП.
В «восьмёрке» ОПЕК+ и не спорят. Так, российский вице-премьер Александр Новак после майской видеоконференции заявил: «Мы наблюдаем торговые войны между странами, снижение темпов экономического роста. И по прогнозам многих аналитиков, в мире экономический рост в этом году будет ниже первоначальных прогнозов, что также будет влиять на обеспечение спроса (нефти)».
Но тем не менее «восьмёрка» продлила дополнительный майский объем добычи (411 тыс. б/с) на июнь. В коммюнике секретариата ОПЕК было указано, что «рынок здоров», баланс спроса и предложения стабилен.
Не странная ли стабильность при ценах, стремящихся упасть ниже 60 долларов за баррель североморской нефти?
Но такова ситуация с сырой нефтью при первом приближении. На самом деле она намного сложнее.
Для начала речь не идет о фронтальном повышении добычи. Напомним, что восемь стран ОПЕК+, дважды в 2023 году добровольно и дополнительно сократили производство сырой нефти на 1,66 б/с и 2,2 млн. Сейчас рост добычи идет именно за счёт последних добровольных сокращений на 2,2 млн б/с.
И делается это хотя и с опережением графика ОПЕК+ от декабря 2024 года, но все равно с некоторой осторожностью. В марте этого года Россия в среднем добывала 8,963 млн б/с. Но исключая самоограничения, можно было бы добывать до 10 млн баррелей в сутки, а чисто технически Россия сейчас могла бы выдавать на гора до 11 млн бар./с. В то время как в июне без учета компенсаций сверхдобычи это будет 9,161 млн б/с.
Саудовская Аравия в марте качала 8,958 млн б/с, не сильно выходя из ограничений. Исторический рекорд — 12 млн б/с, достигнутый в апреле 2020 года.
Высокие добычные возможности двух ключевых стран ОПЕК+ были подчёркнуты Александром Новаком 3 мая по окончании переговоров в рамках добровольческой «восьмёрки».
Однако, семь из восьми стран ОПЕК+ в последние два года постоянно нарушали взятые ими самими обязательства по снижению добычи. А ряд стран, например, Казахстан, даже и обязательные квоты. Не делал этого только Алжир. Саудовская Аравия нарушала графики понемногу, Ирак, Казахстан и ОАЭ — по-крупному. Нарушители дисциплины раздражают Эр-Рияд и Москву. 3 мая Александр Новак в очередной раз призвал всех добровольцев без исключения вносить свой вклад в стабильность рынка.
Многие аналитики рынка поэтому считают, что саудиты намеренно наказывают нарушителей, играя на снижение цен. В последнее время саудиты неофициально дают понять, что готовы прожить длительный срок при низких ценах, сокращая незащищённые бюджетные расходы, наказав при этом злостных нарушителей договорённостей, к тому же не обладающих крупными инвестиционными ресурсами. Известно, что к такой тактике Эр-Рияд прибегал неоднократно, например, в 1985-1986 годах, в 1998-ом и 2020-ом. И что важно, успешно.
Свои пять копеек в раскручивание ценовой интриги накануне видеоконференции «восьмёрки» 3 мая дополнительно внес и министр энергетики Казахстана Ерлан Аккенженов. Он заявил о том, что его страна в первую очередь будет соблюдать национальные интересы, а только потом коллективные интересы ОПЕК+. Объясняется позиция казахстанского министра тем, что его страна в полной мере не может соблюдать императивы на сокращение добычи, так как её большая часть в рамках соглашений о разделе продукции контролируется американскими компаниями Chevron и ExxonMobil.
Но вряд ли позиция Астаны оказалась ключевой в решении «восьмёрки» продолжить увеличении добычу. Музыку всё-таки заказывают в Москве и Эр-Рияде.
И необходимо учесть, что рост добычи в рамках ОПЕК+ сопровождается противоположным курсом на компенсацию сверхдобычи.
Напомним, что по решению совещания восьмёрки добровольцев от 3 апреля участники самоограничений добычи представили в секретариат ОПЕК ужесточённый график компенсаций сверхдобычи.
Если согласно мартовскому графику досокращения добычи должны были завершиться 1 сентября 2026 года, то по апрельскому — до 1 июня. При этом более года компенсационного срока получили только три страны-нарушителя: Ирак, Казахстан и ОАЭ. Остальные страны компенсируют сверхдобычу досрочно: Саудовская Аравия — еще в минувшем апреле, Россия и Кувейт — до октября, Оман — до ноября этого года.
Компенсировать предстоит в общей сложности 4,572 млн б/с. Ираку больше всех — 1,934 млн. Казахстану, как занявшему второе после Ирака место по сверхдобыче, придется придерживать добычу на 1,299 тыс б/с. ОАЭ — на 386 тыс. б/с. Кувейту — 150 тыс. Саудовской Аравии — на скромные 15 тыс., России -- на 691 тыс., Оману — на 97 тыс.
Возникает вопрос, как совместить две противоположные тенденции — рост добычи с компенсациями за переработку?
В МЭА подсчитали, что на самом деле добыча в апреле увеличилась не на 138 тыс. б/с, запланированные в декабре прошлого года, и не на тот, меньший уровень (88 тыс.), что был предусмотрен на апрель, а только на 20 тыс. б/с и практически лишь за счёт Саудовской Аравии.
В мае ожидается 225 тыс. б/с (а не официальные 411 тыс.). По подсчётам РИА «Новости» — 253 тыс. в мае +359 тыс. б/с к уровню мая в июне.
Таким образом, рост добычи в реальном времени прогнозируется в более скромных величинах по сравнению с формальными планами. К тому же, этот рост в любой момент может быть остановлен. Например, после окончания запланированного на середину мая госвизита президента США Дональда Трампа в Саудовскую Аравию. Впрочем, Трампу, похоже, тема низких цен на нефть сейчас не чужда.
Следующую сверку часов восьмёрка добровольцев проведет 1 июня. Пока же российскому Минфину пришлось сократить планы по нефтяным допдоходам федерального бюджета на 1,8 трлн руб (с 40,3 трлн до 38,5 трлн), что увеличит дефицит с заложенных в бюджет 0,5% ВВП до 1,7%. Эта коррекция уже привела к дискуссиям о снижении цены отсечения по бюджетному правилу с 60 долларов за баррель до 50 долларов.
Напомним, что доходы государства, соответствующие цене ниже отсечения, поступают в бюджет, а доходы выше нее — в ФНБ. При низкой цене нефти и относительно высокой цене отсечения перестает наполняться ФНБ. При снижении цены отсечения падают доходы бюджета, что, при его напряженности (дефицитности) неизбежно сказывается на части незащищенных расходов.
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.