Разговор об уровне доходов населения и производительности труда идет уже не одно десятилетие. В СССР о производительности труда первым заговорил Ленин, а потом эта мантра повторялась каждым новым генсеком от Сталина до Михаила Горбачева. Начиная с Хрущева, постоянным рефреном стала и тема «неуклонного роста благосостояния советского народа». Однако именно низкий уровень жизни и низкая производительность труда стали основными причинами политического кризиса конца 1980-х – начала 1990-х и распада СССР. После этого прежние лозунги были надолго забыты хотя бы потому, что российское правительство потеряло действенные рычаги влияния как на первое, так и на второе.
Главное – выжить. Страна выжила и теперь снова встает вопрос о направлении: куда идти.
Тем временем уровень жизни в России в 2000-х годах значительно вырос и без определенных директив в области производительности труда. Люди стали работать значительно больше по времени и значительно интенсивней. Не имеет большого смысла сравнивать прирост уровня жизни за истекшие десятилетия с советскими официальными показателями, в которые включались миллионы квадратных метров хронического недостроя и миллионы тонн неликвидной продукции и потерь. Сейчас заработанный рубль имеет гарантированную материальную «начинку» благодаря насыщенному национальному рынку. И мы это видим и в новенькой инфраструктуре, и в изобилии жилья, и в полных корзинках в супермаркетах.
Довольно популярна точка зрения, что «мы ничего не производим». Имеется в виду, что мы производим НЕ ВСЁ, что потребляется в стране. Но в мире нет ни одной страны, которая производит всё, что потребляет. Даже Северная Корея и бывший СССР не могли этим похвастаться. Достаточно посмотреть свои собственные структуры семейных расходов – что приходится на отечественную продукцию, а что на импорт. Главные статьи расходов – это жилье, питание, вода, энергия. Жизненно важные компоненты. Почти 100 процентов – собственное производство. Импорт – это одежда, электроника, примерно половина рынка автомобилей. Одежда и электроника теперь занимают исчезающе малое место в денежной структуре потребления. Времена дефицита прошли. А импортный автомобиль за время своей эксплуатации потребляет отечественное топливо и отечественные автоуслуги, превышающие его стоимость. То есть импортный автомобиль создает рынок для отечественной топливной промышленности и автосервиса.
С 2016 по 2025 г. средняя заработная плата в России утроилась вследствие роста государственных расходов и усиления конкуренции на рынке труда. Уровень безработицы за тот же период снизился с 5,9 процента до исторического минимума в 2,3 в апреле-мае 2025 года. Центральный банк считает нехватку рабочей силы ключевым фактором, заставляющим сохранять жесткую денежно-кредитную политику. Тем не менее, количество занятых в экономике растет - исторический минимум в 60,4 млн человек был зарегистрирован в январе 1999 года, а исторический максимум в 74,8 млн человек - в ноябре 2024 года.
Доля заработной платы в ВВП России в 2023 году составила 41 процент. Много это или мало? В США в том же году эта доля составила 40, а в ЕС - 38 процентов. То есть, отличий с развитыми западными странами по этому показателю уже практически нет.
А как мы выглядим в сравнении с богатыми странами Запада не по доле в ВВП, а по уровню заработной платы? Чтобы получить более-менее объективное сравнение, используем индекс покупательной способности и зарплату после вычета налогов. Произведенный расчет показывает, что по состоянию на начало 2025 года российский реальный уровень зарплаты составлял 60-67 процентов от заработных плат в США, Германии и Франции. Сам факт, что приходит в голову сравнивать наши российские зарплаты с зарплатами в богатейших странах Запада говорит о многом. Тридцать лет назад никто бы этого и делать не стал. Всё было и так ясно. Без расчетов. Пустые карманы, пустые полки.
Теперь становится понятен смысл задачи, поставленной Президентом Путиным: впереди нас по реальному уровню зарплат – только лидеры. Значит, надо самим становиться лидерами. Как это сделать? Понятно, что нужен опережающий рост спроса и достаточно быстрая реакция со стороны предложения. Если между спросом и предложением будет возникать разрыв по времени, как это было в 2023-2024 годах, результирующая инфляция заставит финансового регулятора пытаться гасить спрос увеличением ключевой ставки, одновременно тормозя рост предложения из-за удорожания кредита. Другими словами, сложившийся механизм финансового регулирования вряд ли сможет вывести нас в лидеры по доходам.
Нужно, наконец, научиться эффективно перекачивать избыточный денежный спрос в рост предложения через фондовый рынок. Тогда вместо инфляционного давления на рынок товаров и услуг будут возникать новые инвестиционные возможности для их производства.
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.