— Впервые за долгое время Москва и Вашингтон возвращаются к прямому разговору: уже сегодня (скорее всего и по московскому времени), 15 августа, на Аляске начнется встреча президентов стран Владимира Путина и Дональда Трампа. Центральной темой мероприятия названо урегулирование украинского кризиса. Но тут стоит, наверное, вспомнить и выдвинутые в декабре 2021 года Россией предложения к США и НАТО о гарантиях безопасности, ведь, по сути, ситуация на Украине является лишь одним из аспектов и следствий тех проблем, что были тогда обозначены нашей строной. Тогда попытка предметного разговора не увенчалась успехом – однако не настало ли время вернуться к этому предложению, в его прежнем или в обновленном варианте?
— Начать, наверное, нужно с самых общих оценок. В связи с темой российских предложений от декабря 2021 года, естественно, возникает вопрос: изменился ли набор этих предложений?
Я думаю, что набор наших предложений по вопросам безопасности не изменился по той причине, что позиция коллективного Запада в отношении России также не изменилась. И все без исключения предложения России от декабря 2021 года остаются актуальными.
Эти предложения по-прежнему неприемлемы для элит Запада, за исключением администрации Дональда Трампа, для которой, в отличие от администрации Джо Байдена, стали возможны переговоры по конкретным вопросам. А вот возможны ли какие-то обязывающие договоренности – это вопрос, ответ на который может появиться после завершения переговоров Путина и Трампа.
Если говорить о российских предложениях 2021 года более конкретно, то их можно условно разделить на «программу-минимум» и «программу-максимум». «Программа-минимум» включала отказ Украины от вступления в НАТО и отказ США и Европы от попыток вовлечения Украины в НАТО; отказ, который должен быть закреплен надежными гарантиями.
И определение этих надежных гарантий появилось в российской позиции уже позже, после начала Специальной военной операции. Такие гарантии известны: это демилитаризация Украины и возвращение ей нейтрального статуса. Но также в рамках «программы-минимум» нужно отметить отказ США и НАТО от политики расширения на восток, продвижения на восток.
Была и «программа-максимум», которая касалась как наших предложений НАТО, так и наших предложений Соединенным Штатам. Вкратце, суть этой программы сводилась к изменению глобальной архитектуры безопасности в интересах России. То есть, на самом деле, это просто гигантская по своим масштабам задача. Тем не менее, несмотря на свои масштабы, российская «программа-максимум» опиралась на реальные основания.
Ведь «программы-минимум» недостаточно, потому что помимо антироссийской Украины и НАТО, у Запада есть и другие инструменты, способные создавать угрозы безопасности для России, не только в Европе и не только через НАТО.
Прежде всего, сама НАТО превратилась в глобальную организацию, она может расширяться не только на восток. Во-вторых – и это гораздо более важно – США заключают двусторонние военно-политические соглашения с любыми странами по своему выбору. Все это делает «программу-максимум» России по обеспечению своей безопасности обоснованной и оправданной.
— Если переговоры двух лидеров пройдут успешно, и мы сможем увидеть некие договоренности, учитывающие наши предложения, насколько они будут жизнеспособными?
— Здесь нужно сказать о том, как следует оценивать принципиально сами переговоры и, самое главное, соглашения с иностранными государствами.
В последнее время очень часто и совершенно обоснованно вспоминают опыт Минских соглашений, которые, как известно, были заключены при участии западных стран и которые заключались только для того, чтобы ввести Россию в заблуждение и обнулить результаты военных действий, которые складывались не в пользу киевского режима.
Я думаю, что эти уроки остаются актуальными, но к ним следует также добавить и позднесоветский опыт. Потому что необходимо помнить о уроке так называемых Хельсинских соглашений по безопасности в Европе и о том, что там делала «третья корзина» (гуманитарная, послужившая основанием для политического давления на СССР — Монокль).
У нас не очень любят об этом вспоминать, но тогда советское руководство договорилось о неприкосновенности государственных границ в Европе и считало такой результат очень большим достижением внешней политики СССР. Проблема заключалась в том, что соглашение о неприкосновенности государственных границ было заключено в тот самый момент, когда способность государственных границ гарантировать безопасность оказалась ослаблена в связи с появлением новых трансграничных инструментов иностранного проникновения и вмешательства во внутренние дела.
Речь идет о «мягкой силе» как средстве политической дестабилизации. И тогдашнее советское руководство недооценило все детали и нюансы Хельсинских соглашений, которые Запад оказался в состоянии повернуть против СССР. То есть и наш нынешний опыт соглашений с Западом, и позднесоветский опыт учат, что на соглашения, как таковые, с Западом полагаться нельзя.
Реальные гарантии безопасности создает реальное соотношение сил в мире. А если конкретно, то укрепление суверенитета России и дальнейшие успехи в продвижении к многополярному устройству.
— Можно ли описать подробнее, в каком положении Россия подходит к этим переговорам – скажем так, какие есть у нас «козыри на руках», чтобы обеспечить себе хороший переговорный расклад?
— Позиция коллективного Запада в отношении России не изменилась, как мы уже говорили. А вот соотношение сил в мире за последние несколько лет, за те годы, когда проводится Специальная военная операция на Украине, стало меняться, и меняется оно в пользу России.
Почему? Потому что суверенная политика России привела не к изоляции, а к росту востребованности России в странах глобального большинства. Это первое. Второе: у России вместо мнимых партнеров появились реальные партнеры, отношения с которыми строятся на основе взаимной заинтересованности и взаимного уважения. Российская экономика продемонстрировала не только повышенную устойчивость к внешнему давлению, но и способность к росту и развитию.
Далее, готовность сопротивляться диктату Запада проявляет в текущей ситуации уже не только Россия, но и Китай, и, с растущей вероятностью, Индия. Наконец, последнее в списке, но не по значимости: политический вес БРИКС в мировой политике существенно вырос, увеличились и возможности России за то время, которое прошло с декабря 2021 года.
Речь идет о потенциале расширения и укрепления наших позиций на постсоветском пространстве и за его границами. К концепции и практике «Русского мира» добавилось позиционирование России как «государства-цивилизации». Совсем недавно появился и был, скажем так, очень лапидарно озвучен тезис, что вообще-то, «в юридическом смысле СССР продолжает жить». И это может стать фактором, который будет влиять на ситуацию на постсоветском пространстве.
Кроме того, мы являемся свидетелями расширения позиций России в Азии и в Африке. Россия активно играет роль в БРИКС, о котором мы уже говорили.
И, наконец, самое последнее, но тоже только в списке, а не по значимости, возможности оказания военного давления на Запад, включая США, также увеличились. И воплощением этих возможностей, тем воплощением, о котором говорят чаще всего, является, конечно же, «Орешник». Ну, а более глобально, это проект, тоже связанный с новым российским ракетным оружием, проект «Буревестник» (новейшая крылатая ракета с ядерной энергоустановкой, о разработке которой президент Путин сообщил в послании Федеральному собранию 2018 года и название которой было выбрано в том же году путем голосования с финалом в прямом телеэфире — Монокль). Расширение спутниковой группировки вместе с возрождающимся ВМФ повышает возможность России проецировать военную силу в глобальном масштабе.
— Как в такой ситуации стоит охарактеризовать планируемый саммит-++ на Аляске – и что представляется возможным прогнозировать в плане результатов встречи с учетов имеющихся вводных данных?
— Встречи первых лиц таких государств, как Россия и Соединенные Штаты, уже имеют определенный запас прочности. Такого рода встречи основываются на большой предварительной работе, на большом объеме предварительно оговоренных и, скорее всего, согласованных моментов и позиций.
И сам факт встречи является уже определенным успехом. Это успех лично Владимира Путина и российской дипломатии. Об этом факте постоянно вспоминает западная печать, которая пытается повернуть этот факт, использовать его для политического ослабления Дональда Трампа.
Что же касается прогнозов, то известно, что в СМИ и экспертами обсуждаются самые разные сценарии. Из всех озвученных сценариев мне представляется наиболее вероятным тот, который стал обсуждаться в последнее время. Упоминают о нем нечасто, и в самых-самых общих деталях.
Его условное название «грузинский сценарий»: при нем Украина не интегрируется ни в ЕС, ни в НАТО, при этом на территории Украины исключается присутствие любых иностранных войск, и одновременно не появляются никакие масштабные гарантии безопасности.
И, если переговоры закончатся успешно, то в решение того гигантского комплекса задач, который был обозначен в предложениях России в декабре 2021 года, будет сделан шаг вперед. Очень важный шаг, но только первый, потому что путь предстоит длинный.
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.