Отказ Индии от российской нефти взвинтил бы цены до небес

— До 2022 года мы не входили даже в десятку крупнейших поставщиков нефти в Индию, а они не входили в десятку наших крупнейших рынков сбыта. 

Однако в 2022 году с 1 апреля США запретили импортировать к себе нефтяные продукты из России. Европейцы сначала просто опасались покупать дополнительные партии, поэтому их уже тоже нужно было куда-то деть, а потом, с 5 декабря 2022 года, Европа запретила поставку к себе российской нефти морским транспортом.

А у Индии к этому моменту, к 2022 году, уже был налаженный бизнес, на побережье страны работали крупные нефтеперерабатывающие заводы.

На протяжении того года мы постепенно вышли на первое место по объемам поставки нефти в Индию, подвинув предыдущих лидеров. Крупнейшим поставщиком у них был Ирак, потом Саудовская Аравия, потом Объединенные Арабские Эмираты, которых мы сдвинули на второе, третье и четвертое места соответственно.

И с 2022 года по объемам поставки нефти в Индию мы уже не уступали первое место.

— Что можно сказать об этом товаропотоке нефти и нефтепродуктов и его объемах сегодня, что является его характеристиками и отличительными чертами?

— Индийцы покупают нефть, перерабатывают ее, часть нефтепродуктов поставляют на внутренний рынок, но существенную долю полученных нефтепродуктов отправляют опять на экспорт. Поэтому они увеличили поставки и в США, и в Евросоюз, по сути, и там, и там, частично, но заменив Россию, с нефтепродуктами, сделанными из российской нефти. 

Для нас Индия это крупный рынок сбыта, и по тем объемам нефти, которые мы поставляем морским транспортом, она вообще находится на первом месте. Как правило, индийцы берут где-то 1,6−1,7 млн баррелей нашей нефти в сутки – то есть даже Китай берет меньше. Хотя бывает, что они меняются местами, и Китай выходит на первое место. 

Если мы добавим наши трубопроводные поставки в Китай по ответвлению от ВСТО (трубопроводная система «Восточная Сибирь − Тихий океан» − Монокль), по транзиту через Казахстан, то Китай на первом месте сохраняется в любом случае. Если же мы берем только морские отгрузки, то Индия, как правило, остается на первом месте.

Что касается нефтепродуктов, то мы тоже туда их поставляем, но Индия не крупнейший рынок сбыта для наших нефтепродуктов – крупнейший это Турция, а все остальные страны берут уже значительно меньше. 

— Насколько важен для нас индийский рынок – и насколько мы важны для Нью-Дели как поставщик? 

— Мы крупнейший их поставщик, они берут много нашей нефти, потому что это для них наиболее выгодные поставки. Для нас индийский рынок тоже очень значим – если не он, то нам сложно будет где-то разместить свою нефть.

Для нас еще что важно: у России есть по крайней мере два крупных покупателя, Индия и Китай, на них приходится примерно 90% экспорта нашей нефти. И получается, что они конкурируют между собой: если бы не было бы Индии, то мы пытались бы всю свою нефть продать в Китай. И тут не факт, что китайцы все взяли бы, но если бы взяли, то, естественно, просили бы больший дисконт, чем он есть сейчас. Поэтому для нас важно, чтобы хотя бы два крупных игрока конкурировали между собой за поставки нашей нефти.

Если не будет нашей нефти, что для Индии появится проблема в том, что индийцы не смогут покупать нефть со скидкой – пусть она и небольшая сейчас, но все-таки есть. 

Есть и другой момент: если сейчас они бы отказались от российской нефти, то нам, как минимум, потребовалось было какое-то время, чтобы эти самые 1,6−1,7 миллионов баррелей в сутки перенаправить на какой-то другой рынок. Но это был бы прежде всего китайский рынок. И на это время мы сократили бы добычу на соответствующие объемы, а, значит, начался бы глобальный дефицит, цены ушли бы выше 100 долларов за баррель, были бы трехзначные значения. 

Получается, что Индия прекрасно понимает, что если сейчас на нее нажмут и она согласится отказаться от российской нефти, то на самом деле она получит гораздо больше негатива, чем просто потери скидочной нефти. Любая остальная нефть в мире будет продаваться по цене выше 100 долларов за баррель. А это значит, что Индии надо будет поднять цены на внутреннем топливном рынке, и, соответственно, меньше можно будет заработать на экспорте.

— Кто является конкурентами России на этом рынке – и какие есть у нас конкурентные преимущества?

— Мы просто продаем нефть дешевле, поэтому вышли на первое место. Но, как я сказал, наши конкуренты это те же самые игроки, которые уже были на индийском рынке, просто мы их всех сдвинули как бы на одно место вниз: Ирак, прежде всего, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты.

Но опять же, когда Россия их подвинула с рынка Индии, они не сократили добычу. Нет, они просто те же самые объемы перенаправили на европейский рынок – то есть, мы поменялись рынками сбыта.

— Какие трудности для такой торговли существуют сегодня – включая и политику (к примеру, недавние санкции США против наших нефтяных компаний, а также давление Трампа на Индию пошлинами или ограничения, вводимые ЕС), и логистику? Насколько они решаемы, и от чего зависит решение такой сложностей?

— Сейчас приходится выстраивать более длинные цепочки поставок из-за того, что США ввели санкции в отношении «Газпромнефти», «Сургутнефтегаза», «Роснефти», «Лукойла».

Это в основном проблема не Индии, а российских компаний. Они оплачивают дополнительные издержки. Что касается Индии, то на нее давят Соединенные Штаты, которые ввели против Индии еще дополнительные 25% импортные пошлины, и теперь импортная пошлина на индийские товары поднялась до 50%. 

Но, во-первых, там есть множество исключений: вся фармакология не попадает под эти дополнительные пошлины, вся электроника и так далее. 

Ну и плюсом к тому надо заметить, что Индия прекрасно понимает – не было бы российской нефти, США бы что-то другое использовали в качестве повода для того, чтобы ввести эти самые дополнительные пошлины. На самом деле дело не в российской нефти, а в том, что США пытаются заставить Индию подписать невыгодное для неё торговое соглашение.

— Имеются ли сегодня трудности с расчетами Индии с Россией за поставляемые ресурсы – и, если да, насколько они решаемы? 

— По поводу финансовых трудностей: в основном они были скорее в 2022 году, когда мы только переходили на тот рынок. Ну и, может быть, в начале 2023 года, такой переходный период был тогда. 

Были проблемы с валютой расчета. Потому что если бы Индия рассчитывалась за нефть в национальной своей валюте, то компаниям просто некуда было бы девать такую массу индийской валюты: у России и Индии нет такого торгового оборота, чтобы, условно говоря, российские компании-экспортеры нефти пришли бы с рупиями на внутренний российский рынок и попытались бы поменять на их рубли.

Мы у Индии мало закупаем товаров. Поэтому нам даже проще, чтобы индийцы рассчитывались китайскими юанями, потому что мы у Китая закупаем много и экспортеры придут на внутренний рынок и спокойно поменяют юани на рубли, потому что им эти рубли продадут и купят у них юани компании-импортеры, которые много чего завозят из Китая.

Поэтому с рупиями были проблемы, скажем так, временного характера, а потом стороны более-менее решили вопрос того, в чем расплачиваться и куда девать эти рупии. Сейчас, в общем-то, нет проблемы с получением денег за поставленную нашу нефть.

— Как может развиваться ситуация в ближайшем будущем, какие факторы будут оказывать влияние на поставки нашей нефти в Индию? Какую линию поведения, по Вашему мнению, выбирает Москва, а какую – Нью-Дели?

— Я думаю, что Индия сохранит закупки российской нефти, и России это выгодно. Несмотря на все угрозы Трампа и заявления, что он договорился с премьер-министром Индии Нарендрой Моди, непонятно, что Моди получит, если откажется от российской нефти. Что взамен будет у индийцев, что им даст США?

Тут они получают дешевую нефть, это, в принципе, позволяет держать нефть на мировом рынке на относительно низких ценах. А если откажешься от российской нефти, начнется дефицит и цены уйдут очень высоко. Ради чего все это Индии? Поэтому, я думаю, Индия не откажется от российской нефти и будет дальше ее закупать.