Реальный ВВП России в минувшем году, согласно первой оценке Росстата, сократился лишь на 0,2%. Это хорошая новость, так как исходя из тенденций первых трех кварталов года мы шли на спад примерно в полпроцента. Впрочем, это «перевыполнение» порадует, вероятно, лишь МЭР и статведомство — обычные люди эти знаки роста (спада) после запятой, конечно, не чувствуют.
Здесь уместно напомнить блестящую классификацию темпов экономического роста экономиста Якова Паппэ из ИНП РАН. Если рост ВВП (или спад) составляет от 0 до 2%, о нем знают только статистики; при росте в диапазоне от 2 до 5 процентов его ощущают бизнесмены в растущих секторах экономики; рост темпом 5–8% в год ощущает большинство населения (какому же поколению россиян посчастливится дожить до тучных лет, аналогичных отрезку 2000–2007 годов?), и, наконец, темпы свыше 8% дают феномен экономического чуда: когда такие темпы сохраняются в течение хотя бы десяти лет, страна переходит в другое качественное состояние. Мы же пока можем порадоваться только вместе со статистиками.
Одновременно Росстат уточнил оценки ВВП РФ 2014–15 годов с учетом предварительных данных сплошного наблюдения за деятельностью малого и среднего бизнеса. В итоге прирост ВВП в 2014 году не претерпел изменений (+0,7%), но спад 2015-го стал менее глубоким (–2,9%, оценка годичной давности — –3,7%, потом она еще немного смягчалась). Структурно основной точкой спада осталось потребление населения, хотя темпы его сжатия замедлились ровно вдвое с 10,3% в 2015 году до 5,1% в 2016-м. Соответственно, в секторальной структуре добавленной стоимости максимальный вклад в спад сохранила розничная торговля. Спад инвестиций в основной капитал оказался радикально меньше, чем год назад: всего 1,4% против 9,9%. Тогда как сжатие в строительстве практически сохранило темп, набранный в позапрошлом году, и составило –4,4% против –5% в 2015-м.
В распределении доходов чуть снизилась доля валовой прибыли, однако она осталась существенно выше уровня 2014 года. Конкурентоспособность производства, понятное дело, выиграла от курсового и таможенного протекционизма, даже несмотря на некоторый рост трудовых издержек в прошлом году. А основным «потерпевшим» от него остались доходы бюджета в части налогов на продукты, потерявшие 3% ВВП.
Быстрого роста потребительской активности россиян в наступившем году ожидать не следует. Хотя реальная зарплата в последние месяцы восстановила слабый рост (и в целом по итогам 2016 года увеличилась на скромные 0,6%), реальные доходы населения продолжают снижаться. Среднедушевой реальный доход к началу 2017 года полегчал против максимумов трехлетней давности на 12%.
Не способствует оживлению потребления и сохранение высоких реальных процентных ставок в экономике. Оставляя неизменной свою ключевую ставку в прошлую пятницу, ЦБ дал следующую аргументацию: «Для поддержания склонности к сбережениям и закрепления тенденции к устойчивому замедлению инфляции под влиянием ограничений со стороны спроса необходимо сохранение умеренно жестких денежно-кредитных условий. Положительные реальные процентные ставки будут поддерживаться на уровне, который обеспечит спрос на кредит, не приводящий к повышению инфляционного давления, а также сохранит стимулы к сбережениям». Более того, регулятор дал понять, что и на следующем своем плановом заседании по ставке 24 марта вероятность ее снижения невелика: «С учетом изменения внешних и внутренних условий потенциал снижения ключевой ставки Банком России в первом полугодии 2017 года уменьшился».
