Зрадный квартал. Именно так украинские революционеры должны называть первую четверть 2017 года, когда внешне- и внутриполитическая ситуация для местной власти резко обострилась.
По сути, режим лишился внешней поддержки. Новый президент США Дональд Трамп категорически отказывается встречаться с Петром Порошенко и его людьми, тогда как эмиссары нового хозяина Белого дома уже проводят кастинг на роль нового президента Украины (и его, по-видимому, выигрывает Оранжевая принцесса — восставшая из политической могилы Юлия Тимошенко). На Западе считают, что она сможет договориться с Владимиром Путиным и взять под контроль распоясавшихся украинских радикалов.
Конечно, у Порошенко еще есть шанс исправить ситуацию. Но для этого нужно не только показывать противникам готовность бороться до последней шоколадки (это как раз уже было сделано, когда блокирующие транспортные пути радикалы в Кривом Торце получили по торцам от силовиков), но и демонстрировать внешним спонсорам свою способность управлять страной как президент, а не как олигарх.
Последнее у Порошенко пока не получается, ведь, судя по его действиям, приоритетом нынешнего хозяина Банковой является не сохранение своего поста до конца каденции, а достижение краткосрочных финансовых или имиджевых побед ценой стратегического проигрыша. Именно поэтому он оторвал от украинской экономики жирный кусок в виде Донбасса ради лишних нескольких сотен миллионов, реквизированных у Рината Ахметова. Именно поэтому он окончательно добил инвестиционный климат в стране, изгоняя из Украины российские банки ради желания скупить по дешевке их активы. Именно поэтому он поставил под вопрос репутацию Украины, оскандалившись на «Евровидении» из-за нежелания попасть под огонь критики радикалов. И наконец, именно поэтому он решил извлечь «последний дивиденд» из уже, казалось бы, отыгранного бывшего российского депутата Дениса Вороненкова, дабы отвлечь внимание от последствий всех вышеописанных решений.
Медаль за Донбасс
Первой жертвой разгула популизма стали перспективы Донбасса. Украина не просто отдала его России — она отдала его так, чтобы международное сообщество не сильно против этого возражало.
Все началось с того, что попиариться решили украинские патриоты. Они выступили против «бизнеса на крови» — покупки угля из республик ЛНР и ДНР — и перекрыли железнодорожные пути. С логикой тут не поспоришь: как можно воевать с «террористами» и одновременно торговать с ними? Власть их де-факто поддержала — по некоторым данным, таким образом Порошенко хотел нанести удар по бизнес-империи Ахметова (предприятия которого находились по обе стороны от линии разграничения и, по сути, представляли собой производственную цепочку, потеря любого звена которой становилась фатальной для всей империи). Затем, когда ситуация стала выходить из-под контроля, президент решил официально возглавить протест. По предложению президента Совет по национальной безопасности и обороне принял решение о полной транспортной блокаде ЛНР и ДНР, а радикалы, выполнившие свою роль, были либо разогнаны, либо отправлены на новые хлеба. Например, заклеивать монтажной пеной банкоматы Сбербанка и громить офис Альфа-банка, дабы близкие к Порошенко организации по дешевке скупили банковские активы потянувшихся из Украины «дочек» российских структур.
Потеря рабочих мест или даже многомиллиардные убытки для украинской экономики президента Украины особо не интересовали. Как и ответная реакция России и непризнанных республик. По всей видимости, хозяин Банковой надеялся, что Москва снова покритикует Киев за нарушение Минска и на этом остановится. Он до сих пор не сделал выводы из истории с признанием Россией паспортов ДНР и ЛНР, не понял, что это было доказательством перехода Москвы на двухвекторную политику в отношение Минска. Кремль не отказывается от выполнения Минских соглашений, однако (поскольку Киев не выполняет взятые на себя обязательства) запустил параллельный процесс «приднестровизации» Донбасса и переориентации его на российскую экономику. В соответствии с разработанным заранее планом предприятия республик перешли под внешнее управление и оказались встроены в российские производственные цепочки. И, что самое важное, Запад даже не раскритиковал Москву за это решение — на Порошенко там махнули рукой.
В итоге перемога над Ахметовым превратилась в зраду электоральную. Оппозиция обвиняет президента в сдаче Донбасса и требует досрочных парламентских и президентских выборов, которые должны прояснить, кто должен править в городе на Днепре. Порошенко понимает, что без поддержки Запада их проиграет, особенно если переговоры Юлии Владимировны и представителей Дональда Фредовича приведут к появлению между ними согласия и взаимопонимания. Поэтому и отвечает отказом. «Я хочу успокоить этих оппозиционеров и отметить, что никаких досрочных парламентских выборов, в которых заинтересована Россия, которая заинтересована в дестабилизации ситуации, я им не подарю», — заявил хозяин Банковой. В итоге сейчас, по некоторым данным, несколько группировок в Киеве серьезно озабочены подготовкой переворота против президента.
Ловушка для Кремля
В этой ситуации Банковой как никогда нужно событие, которое поднимет авторитет Порошенко перед Западом и одновременно унизит Россию. Таким событием должно было стать «Евровидение» 2017 года. Однако в итоге главная перемога-2017 тоже превратилась в зраду. Ведь Москва выиграла конкурс еще до его начала.
Ни для кого не секрет, что этот музыкальный конкурс уже давно превратился в политико-музыкальный, особенно для России. Даже слепые могли это увидеть на «Евровидении-2016», когда национальные жюри (дающие половину баллов от общего числа) присудили российскому участнику Сергею Лазареву лишь 130 голосов, тогда как этнически корректной украинской певице Джамале с политически корректной песней о сталинских репрессиях против крымских татар — 211. И несмотря на то, что Сергей Лазарев занял с 361 баллом первое место по результатам зрительского голосования, по совокупности очков он оказался лишь на третьем. В результате Киев получил право проводить «Евровидение» 2017 года, и из конкурса собрались сделать образцово-показательное шоу с важнейшим политическим и патриотическим подтекстом.
Во-первых, он должен был вернуть на передовицы западных СМИ картинку успешной Украины. Не объятой гражданской войной и коррупцией страны с пикирующей вниз экономикой (как сейчас она позиционируется уже даже на Западе), а как страну — страдальца от российской оккупации, где, несмотря на все проблемы и сложности, живут улыбчивые и красивые люди, с энтузиазмом стучащие в европейские двери и предлагающие гостям хлеб-соль, сало и горилку. Страну, у которой есть будущее и которую Трампу должно быть стыдно бросать, а распорядителям МВФ стыдно отказывать ей в очередном транше.
Во-вторых — и это для украинских националистов было гораздо более важным, — конкурс должен был превратиться в сеанс показательной порки и унижения России. Местные революционные активисты уже обещали российской делегации «теплую встречу», намекая не только на возможные перфомансы, но и на проблемы со здоровьем для приехавших россиян. Ну и, естественно, особые надежды возлагались на европейских либеральных артистов (которые входят в национальные жюри «Евровидения»): планировалось, что они улучшат достижение 2016 года и проставят российскому участнику еще меньшее количество баллов. За счет этого шоу украинские власти намеревались отвлечь внимание местных националистов и озабоченных содержанием платежек за ЖКХ простых украинцев от реальных проблем, стоящих перед страной.
В Москве, безусловно, осознавали суть украинского плана. Ряд российских политиков и звезд предлагали не участвовать в устроенном Киевом шоу и вообще не посылать на второсортное музыкальное состязание (каковым давно и является «Евровидение») в этом году своего участника. Проблема в том, что такой вариант тоже устраивал украинскую сторону. И дело даже не в том, что это внешне выглядело бы как трусость России, а в том, что это выглядело бы как доказательство ее международной изоляции или же самоизоляции, изгнания из европейской семьи.
Другие российские эксперты предлагали примиренческий вариант в виде отправки на «Евровидение» от России украинского исполнителя Александра Панайотова с какой-нибудь песней о дружбе и любви. Считалось, что его националисты гнобить не будут, а западные либералы дадут ему высокие баллы как символу российско-украинского примирения.
Однако Кремль поступил гораздо умнее и эффективнее.
Двойной удар
«Первый канал» принял решение делегировать на Украину певицу Юлию Самойлову. И тем самым нанес по хитрому плану Киева два критических удара.
Во-первых, российская участница была в Украину невъездная по политическим причинам. Да, имени Юлии Самойловой не было в списке запрещенных к въезду на Украину «пропутинских» артистов, однако певица выступала в 2015 году в Керчи, а значит, де-юре с точки зрения украинского законодательства нарушила местные нормы, и посему СБУ запретила ей прилетать в страну. Тонкость в том, что это запрет все-таки внутриполитического характера, а «Евровидение», как верно отметил пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков, является международным конкурсом. И Украина вроде как обязана не переносить туда своих тараканов (как, например, США позволяют находящимся под американскими санкциями лидерам третьих стран выступать в ООН, штаб-квартира которой находится в Нью-Йорке). То есть Украина должна была либо пойти поперек собственных понятий и пустить Самойлову (тем самым создав прецедент, который мог бы трактоваться как признание Крыма частью России), либо не пустить ее в страну. В этом случае Киев не только не смог бы позиционировать отказ Москвы посещать «Евровидение» как символ изоляции (ибо сам и не пустил российского конкурсанта), но и создал бы иной прецедент, после которого вряд ли Украине еще доверили бы проведение международных состязаний.
Понятно, что между этими двумя вариантами украинского зла логично было бы выбрать первый. Например, Киев мог бы ввести временное разрешение Самойловой на въезд, а дальше реализовывать свой сценарий, немного его модифицировав. Например, как писали некоторые украинцы в соцсетях, сделать так, чтобы Самойлову в аэропорту встречали не радикалы с «коктейлями Молотова» и оскорбительными растяжками, а инвалиды так называемой антитеррористической операции в колясках и с цветами. Однако тут Украину ожидала бы вторая ловушка. Юлия Самойлова — человек с ограниченными возможностями (у нее спинальная мышечная атрофия, и она передвигается в инвалидной коляске), поэтому любая провокация против нее или ее группы поддержки, которую Порошенко не смог бы предотвратить, превращалась бы не в демонстративное унижение россиян, а в демонстративное осуждение нетолерантных украинцев. Даже самые русофобские СМИ не смогли бы «продать» своим читателям унижение человека с ограниченными возможностями в позитивном ключе. Более того, даже самые русофобские европейские члены жюри не смогли бы обойти Юлию Самойлову баллами. А учитывая, что девушка еще и очень хорошо поет, у нее были все шансы победить. Поражение на своей земле от россиянки с ограниченными возможностями не просто обесценило бы весь пропагандистский характер конкурса, но и создало бы серьезные проблемы для украинской власти от местных радикалов.
Предсказуемый президент
Москва прекрасно просчитала Порошенко и поняла, что он скорее выберет провальный для Украины первый вариант, чем провальный для своей гордости второй. Так оно и получилось: СБУ запретило въезд Самойловой на три года. Конечно, украинцы и организаторы конкурса просили Москву пощадить Порошенко и репутацию «Евровидения». Например, предлагали сменить артиста. Однако Кремль великодушие проявлять отказывается. Дмитрий Песков уже заявил, что участника «Евровидения» Кремль менять не собирается. «Есть наш кандидат, он выбран, и мы рассчитываем, что российская исполнительница сможет представить нашу страну на этом международном конкурсе», — отметил чиновник. На второе предложение — организовать выступление Юлии Самойловой на конкурсе не вживую, а через экран — Москва также ответила отрицательно. Тем более что благодаря разгулу популизма на Украине скандал вокруг недопуска «неправильных» артистов разрастается и вовлекает в себя новые страны. «Мы должны проверить всех участников на предмет того, чтобы у них не было случаев такого нарушения, как у российской участницы. Представьте, окажется, что участники других стран тоже там были. Что тогда получается, мы привлечем к ответственности гражданку Самойлову, а что будет с остальными? Что это за дискриминация», — заявил Антон Геращенко, советник главы МВД Украины. И вот под вопросом оказалось уже участие представительницы Армении Арцвик Арутюнян, которая якобы была в Крыму. На момент сдачи статьи ее судьба так и не была решена.
В результате Украине срочно понадобилось отвлечь внимание от скандала, желательно за счет скандала с российским контекстом, и посему был вскрыт специально отложенный под этот случай «консерв». 23 марта в Киеве убивают бывшего российского депутата Дениса Вороненкова — того самого, который сбежал от «режима Путина» и передал украинским правоохранительным органам якобы секретную информацию об участии России в войне на Донбассе. Сразу же после инцидента официальные власти Киева обвинили Москву и ФСБ (хотя давно пора выучить, что операциями за пределами России занимается ГРУ) в заказном убийстве. Правда, вышла заминка: охранник экс-депутата не был в курсе сценария и смертельно ранил убийцу. Им, по предварительным данным, оказался свидомый патриот, бывший боец добровольческих батальонов. Что, впрочем, не помешало Украине в прыжке модифицировать сценарий и заявить, что он-де проходил обучение в тайной российской спецшколе.
Кремль, конечно, возмущен такими действиями. Ряд российских политологов и политиков предлагают переходить от активной обороны к наступательным действиям, начать давить украинский режим. «Всех рабочих с Украины, которые находятся у нас, я бы отправил домой в 24 часа. Пусть стоят там у себя без денег и трудоустройства. Они одну Юлю не пускают, а мы им два миллиона их граждан обратно вернем», — говорит Владимир Жириновский. «Фактически благодаря нашему бездействию, которое, разумеется, обусловлено принципами гуманизма, на наших глазах идет формирование общества, уверенного в российской слабости, что неизбежно приведет к конфликту», — поддерживает эту мысль депутат Госдумы Руслан Бальбек. Однако оптимальной стратегией будет просто не мешать украинским властям делать то, что они делают. Режим агонизирует и добивает себя.
