Согласно данным Росстата, по итогам первых двух месяцев года промышленное производство просело на 0,3% к январю–февралю прошлого года, в том числе в феврале спад и вовсе составил внушительные 2,7%. Более того, даже с учетом сезонной и календарной корректировок Росстат показывает снижение февральского выпуска по отношению к среднемесячному значению 2014 года на 0,7% — это первый столь значительный спад с января прошлого года (см. график).
Эти данные Росстат разместил на своем сайте в позапрошлую субботу, 18 марта, на сутки позже официального графика, а уже во вторник, 21-го, глава Минэкономразвития Максим Орешкин публично выразил недоверие к данным статведомства: «Опубликованная Росстатом статистика за февраль является нерепрезентативной и по фундаментальным, и по техническим причинам. База прошлого, високосного, года, принятая за основу, и перенос на февраль этого года дополнительных праздничных дней исказили статистические данные». Министр добавил, что данные могут быть значительно пересмотрены.
Глава МЭР также отметил, что проект перехода Росстата на новую методологию оказался крайне неудачным с технической точки зрения, и текущие оценки не всегда базируются на реальных отчетных данных: «В начале года возникли частые переносы сроков публикации, текущие оценки не всегда базируются на реальных отчетных данных».
Независимые эксперты тоже подвергают сомнению адекватность данных Росстата. «Прошлый год был високосным, это означает, что при прочих равных объем производства непрерывных производств оказывается ниже на 3,4% (28/29 = 0,966), — объясняет заместитель гендиректора ЦМАКП Владимир Сальников. — Кроме того, в нынешнем году ввиду переноса выходных дней праздничным было не только 23-е, но и 24 февраля, таким образом, рабочих дней у нас оказалось не 20, как в прошлом году, а всего лишь 18. Это обстоятельство отнимает у прерывных производств 10% (18/20 = 0,9). С учетом того, что доля непрерывных производств для февраля оценивается в 70–75%, совокупный эффект календарного фактора составит 90% × 0,25 + 96,6% × 0,75 = 94,9%. Таким образом, оценка индекса промышленного производства для февраля с устранением календарного эффекта составит не 97,3%, а 97,3% / 94,9% = 102,5%. Однако, думаю, более осторожной является чуть меньшая оценка — 102,2–102,3% — в связи с тем, что часть прерывных производств могли корректировать свои производственные планы — учитывать, что будет много выходных, и повышать план работ на оставшиеся рабочие дни».
Тем не менее речь идет о росте, а не о спаде промышленного производства. С Владимиром Сальниковым согласен и Владимир Бессонов, заведующий лабораторией исследования проблем инфляции и экономического роста НИУ ВШЭ: «Итоги февраля 2017 года позволяют говорить о сохранении тенденции умеренного промышленного подъема, сформировавшейся с начала 2016 года. Сезонно скорректированный уровень промышленного производства уже превысил докризисный максимум, достигнутый в 2014 году. Рост продолжается как в добывающих, так и в обрабатывающих производствах. В разрезе видов деятельности ускорился рост добычи нефти и газа, уверенно растет производство железнодорожных локомотивов и подвижного состава, автотранспортных средств. Наблюдается оживление в производстве пищевых продуктов, текстильных изделий, одежды, в обработке древесины и производстве изделий из дерева, в производстве бумаги и бумажных изделий, компьютерного, электронного и оптического оборудования. После длительного и глубокого спада появились признаки стабилизации в производстве цемента, кирпича и ряда других строительных материалов».
Владимир Бессонов также посетовал на затеянную Росстатом реформу: «Начиная с отчетных данных за январь 2017 года Росстат перешел на использование новой версии Общероссийского классификатора видов экономической деятельности — ОКВЭД-2. Эта реформа была совмещена с изменением технологии обработки первичной информации. В результате произошла утрата сопоставимости многих показателей и снижение качества оценок. По этой причине обсуждать итоги первых двух месяцев 2017 года следует с большой осторожностью».
