Красноярский экономический форум (КЭФ) в этом году проходит на два месяца позже: по инициативе премьер-министра Дмитрия Медведева линейка федеральных экономических мероприятий приобрела новую конфигурацию. Но содержательная модель осталась та же. Темы, заявленные на форуме, рисуют будущее для всей страны.
— Когда стало известно об изменении сроков проведения КЭФ, звучали и предложения отменить его вообще. Мол, зачем нам это нужно, какая от него польза, сплошная трата денег…
— Нет, отказываться от форума мы не хотим. И дело не в наших желаниях, а в том, что экспертное сообщество к этому не готово. Я хорошо помню, как на форуме в Сочи осенью было объявлено о возможном переносе сроков КЭФ. И вы не представляете, сколько людей ко мне стали подходить, даже совершенно мне незнакомых: «А как же Красноярск, февраль же ваш, как же Красноярск?» Мне уже тогда было понятно, что нет никаких возможностей от этого форума отказаться.
Я, конечно, не стоял у истоков традиции форума, хотя участвовал в нем еще со времен работы полпредом. По ощущениям, красноярский форум серьезно отличается от многих других — качеством, уровнем и остротой экспертных дискуссий. Мы, может быть, с несколько большими амбициями, чем надо, ставим себя в ряд всех ведущих форумов (петербургский, сочинский, владивостокский). Но все-таки те форумы либо транслируют политическую повестку, либо погружаются в какую-то отдельную проблематику. Модель, по которой работает КЭФ, обусловлена самой площадкой, ведь Красноярский край — это уникальная бизнес-площадка, где сочетаются все направления и интересы: и ресурсная экономика, и инновационная экономика. У нас сочетаются нефтедобыча и металлургия, производство спутниковых систем и атомные технологии. Особый наш приоритет — развитие университетов, образования, науки. Так что вряд ли у кого-то возникнет вопрос, почему форум нужно проводить в Красноярске. Здесь все интересно!
Сюда тянутся и бизнес, и политика, потому что это огромный регион, который выражает общественные настроения всей большой страны. Мы, кстати, ждем серьезного увеличения доли иностранных участников. Потому что все-таки конец февраля часто был связан с китайским Новым годом и лишал нас возможности принять участников из азиатских стран. Так что увидите, какая будет активность!
Новым в программе нынешнего форума будет первый «молодежный» день, полностью посвященный экологии. Раньше в «молодежный» и в основной день форума обсуждали примерно одинаковые повестки. А сейчас мы проводим, по сути, два форума в одно время и в одном месте, с насыщенной программой. Учитывая нашу не самую простую экологическую ситуацию, я думаю, эта тема вызовет очень серьезную активность молодежи.
Повесткой нынешнего форума мы говорим: это Россия в перспективе — экономика, общество, производительные силы. Я уверен, дискуссии будут острыми и продуктивными.
— Чем конкретно мы готовы привлекать инвесторов и какие инвесторы нам нужны?
— Мы планируем представить программу развития университетов, показать возможности Универсиады, которая пройдет в 2019 году. У нас уже разработаны новые программы освоения нефтяных месторождений: с Ванкора мы пошли дальше, в прошлом году ввели в эксплуатацию Сузунское месторождение, в этом году еще два введем. Построен нефтепровод Куюмба—Тайшет с юга Эвенкии. Все это — еще пять-семь миллионов тонн нефти в ближайшее время. Открывается новое уникальное производство по добыче антрацитных углей на Диксоне. Активно ведут разведку на Таймыре, в Хатанге — «ЛУКойл», «Роснефть». Огромные планы у «Норникеля» по модернизации производства и наращиванию производственных мощностей. Большой проект у «Русской платины», тоже по добыче горнорудного материала. Крупные инвестпрограммы у «Полюс-золота»…
Вообще, вся горнорудная промышленность переживает своеобразный ренессанс, вводятся новые мощности по обогащению, по более глубокой переработке. Впервые за последние годы стали привлекательными цены на золото, на металлы платиновой группые, на другие металлы, и это подстегивает промышленность.
Разработан проект «Красноярская технологическая долина» по глубокой переработке алюминия, чтобы продукция высоких переделов производилась внутри края. В правительстве лежит проект постановления — программа территорий опережающего развития. В Железногорске построен промышленный парк со всей инфраструктурой, туда уже приходят инноваторы и начинают производить наукоемкую продукцию. Подписано несколько десятков соглашений о дальнейших инвестициях.
В прошлом году объем инвестиций у нас составлял 420 миллиардов рублей, это примерно 27 процентов валового регионального продукта, очень достойный показатель. И он растет! И на этом форуме жду достаточно большой активности инвесторов, нам есть что предложить.
— В начале года вы поставили перед правительством края амбициозную задачу: за год выйти в лидеры рейтинга АСИ, рейтинга инвестиционной привлекательности регионов. Не слишком ли планка задрана — за год сделать такой рывок?
— Я сказал «быть в первой десятке», сейчас мы где-то за двадцатой позицией находимся. Но дело не в рейтинге самом по себе: меня не устраивает диспропорция между сущностью и формой. Я просто прошу: давайте научимся содержательный процесс оформлять в правильную форму. Давайте то, что мы делаем по существу, дополним правильными инструментами ведения всего дела. Согласитесь, мало найдется в России регионов, где доля инвестиций к валовому региональному продукту составляет 27 процентов. В целом по России в 2016 году объем инвестиций сокращался, а у нас вырос, хоть и ненамного. Можно, наверное, говорить, что это рост на базе больших общефедеральных проектов: несколько лет назад мы закончили Нижнее Приангарье, построили Богучанскую ГЭС… Но такие огромные стройки не могут быть каждый год! Проект завершен, а инвестиции не сократились. У нас очень серьезный прирост налоговой отдачи, налоговой эффективности. В начале 2015 года я поставил задачу за два бюджетных цикла, за шесть лет, увеличить бюджет на 100 миллиардов рублей за счет разных процессов, связанных с ростом экономики и повышением ее эффективности. Тогда, в январе 2015-го, никто не верил, что это возможно. Прошло два года из шести — и у нас уже прирост собственных доходов бюджета на 42 миллиарда! И в то же время мы далеко не лидеры в инвестиционной политике. Вот я хочу это противоречие разрешить.
Давайте где-то уточним наши законы и нормативы господдержки, дадим больше внимания малому бизнесу. Например, почти с нуля мы вошли в десятку лучших регионов по инновационной политике и получили в числе 11 регионов России право на формирование инновационного кластера. Кто и когда говорил о Красноярске как о городе инноваций? В мою бытность губернатором Новосибирской области я бы только улыбнулся: все знают, где в Сибири наука и прорывные технологии. Но сейчас Красноярский край растет и в этом направлении. Поэтому, когда обсуждается инвестиционная политика, я говорю: не столько надо убеждать инвестора в привлекательности нашего края, сколько обновлять и усиливать социальную и инфраструктурную привлекательность.
Бизнес сегодня точно чувствует, в какой среде находится регион: какой аэропорт, дороги, университеты, школы, медицинские центры, какое настроение у людей. А это быстро не формируется. Это не сделаешь дорожной картой «сколько мы тратим времени на подключение линии электропередачи», это более сложная система.
Мы получили право на опорный университет — технический, и это было очень непросто, потому что базовая политика — опорные вузы в первую очередь создавать в регионах, где не было федеральных университетов. А у нас он есть, Сибирскому федеральному десять лет было в прошлом году. У нас повышается качество школьного образования. Мы сразу, чтобы не терять время, пошли на создание специальных классов — математических, физических, химических, биологических. Их сейчас 78, будет, думаю, около 250. Завершается строительство физико-математической школы с интернатом при Сибирском федеральном университете — будем так же, как новосибирский Академгородок, привлекать самых талантливых ребят со всей страны. Мы прибавили в достижениях в олимпиадах школьников. Буквально в дни форума откроем детский технопарк, и это, поверьте, тоже будет очень важным элементом повышения качества образования и улучшения качества всей социокультурной среды.
У нас очень серьезно развиваются профессионально-технические образовательные учреждения. World Skills стал для нас уже повседневной работой. В последнем чисто краевом конкурсе было 35 номинаций по различным специальностям, где участвовали и предприятия, и университеты, и школы. Это уже совершенно новая картина будущего.
Мы даем мощный импульс развития городу Красноярску, краевому центру, готовясь к Универсиаде. Это не только новые спортивные объекты, но и новые современные медицинские центры. Это инфраструктура Сибирского федерального университета — новые общежития, конгресс-центр, медицинский центр, который станет поликлиникой для студентов и преподавателей. Новый аэропорт, новые дороги, новые развязки. Мы даже пошли на дополнительное выделение денег Красноярску на снос ветхого жилья, на внешнее благоустройство, на ремонт дорог. Это миллиардные вложения, да, но мы хотим видеть другую городскую среду!
Мы начинаем большую программу обновления авиационного парка нашей краевой авиакомпании, потому что нам нужны внутрирегиональные перевозки, мы принимаем программу развития и модернизации аэродромов, аэропортов. Все это создает ту среду, чтобы инвестор понимал: тут люди образованные, люди здоровые и мобильные. Чтобы не было представлений, что это край пионерного освоения.
Если к этому добавить, что в крае всегда есть резерв электрических мощностей — на вторую экономику хватит, большие коммуникационные ресурсы — инвесторы к нам пойдут сами. Я уверен, что именно неопределенность транспортных коммуникаций, непонимание, насколько качественные здесь кадры, как бюджет развивает социальную инфраструктуру, — вот эти факторы инвестора останавливали. Инвестор не хочет все проблемы коллектива своего предприятия решать высочайшей зарплатой. Никакой зарплаты не хватит, если не будет больницы, не будет спортивного комплекса. Это забота власти. Пусть инвестор максимально вкладывает в производственную сферу, а мы поддержим.
— Один из трендов нового времени — переход на проектное управление как некий продвинутый способ развития. Как оно внедряется в Красноярске и как вы видите эту технологию применительно к территории, на какие практики ориентируетесь?
— Действительно, повышение качества управления я сейчас определяю как наиболее важную, наиболее сложную задачу. У края есть все возможности — производственные, социальные, инфраструктурные — и очень важно иметь адекватное высокое качество управления. С одной стороны, мы делаем то, что делают сейчас везде. То есть у нас создана специальная инфраструктура, специальное управление, специальные проектные группы, проектные офисы. Заработал совет при губернаторе по стратегическому развитию и приоритетным проектам, прошло первое заседание президиума этого совета, который будет уже в еженедельном режиме утверждать паспорта проектов и координировать всю деятельность (паспорт, ответственные от правительства, специальная проектная группа формируется). Даже меняется структура управления наших органов госвласти, чтобы соответствовать этим изменениям. Сейчас трудно сказать, сколько у нас будет утверждено приоритетных проектов, но думаю, что около сотни: это и федеральные, утвержденные президентом России, касающиеся образования, дорог, благоустройства, и проекты общекраевого уровня, их будет, наверное, около десятка, та же Универсиада. И мы не хотим игнорировать отраслевые интересы и допускаем, что каждая отрасль тоже выделит свои приоритеты и задачи.
Я хочу за счет проектного подхода начать разрешать довольно сложную задачу. Согласитесь, у нас сейчас система управления построена таким образом, что преобладают задачи текущего воспроизводства. Это настолько сильно укоренилось во всех механизмах, в ментальности… Любой управленец в администрации, во-первых, убежден, что сильно перегружен, что работает с утра до ночи, что у него куча людей, куча бумаг! Он не успевает понять, нужно ему это или не нужно, эффективно это или неэффективно. Он уже как робот, как белка в колесе. А второе (может, он сам в этом не признается, но мы опытные люди, мы почувствуем) — у него будет представление, что без него все остановится, что он действительно необходим в этих текущих функциях. И сколько ни создавай систем управления, любое министерство, все занимаются текущим воспроизводством. А я хочу, формируя тут проектные группы, утверждая паспорта приоритетных проектов, формируя проектную идеологию, попробовать выделить все-таки из этой круговерти функции развития.
У нас сегодня любое управление — это куча автономных самостоятельных структур, они очень плохо пересекаются, плохо коммуницируют, а проблемы общие, и они требуют интеграционного подхода. И проектный подход позволяет мне создавать эти мостики: правительственные комиссии, которые будут работать на проектный результат. Мы научимся исследовать качество работы, устанавливаем индикаторы, достигли ли цели.
Трудно ли будет это внедрить? Очень. Потому что никаких традиций в этом плане нет, зато есть закон о госслужбе.
Мне хочется, чтобы типичный орган исполнительной власти был такой: руководитель и, условно, десять специалистов. Никаких отделов, управлений. Вот руководитель, вот десять человек, каждому пусть придается по одному техническому работнику, который будет информационные функции обеспечивать. Он мобильный. Сегодня он решает одну проектную задачу, решил — переходит на другую проектную задачу, на третью. Нет сложной матрешки.
Как сейчас? Есть губернатор, сколько-то заместителей, потом курируемые заместителями разные министерства. Я какое-то поручение дал заместителю, он — министру, тот — заму, дальше подключается начальник управления, начальник отдела… Когда мое поручение дошло до исполнителя, тому уже ничего непонятно: о чем шла речь, какой результат нужен. Раз этот сотрудник не решает широкого круга задач, значит, у него кругозор объективно меньше. И вот он подсознательно начинает искать аргументы, как бы не выполнять поручение. Придумал. Дальше опять пошла бумага по вертикали и когда дошла до меня, потерялись вообще все смыслы.
Сегодня мы хотим бурного качественного развития в условиях уже нового технологического прогресса, нам нужно творчество, ощущение свободы. Но сегодня чиновник живет в страхе, под постоянным надзором: контролеров больше, чем тех, кто принимает решения. Поэтому чиновник невольно попадает в парадигму «день простоять да ночь продержаться».
Когда я ему ставлю более конкретные цели, индикаторы, сроки, когда это уже не сто человек в министерстве, а три-четыре в проектной группе, тут уже никуда не спрячешься, тут нужен результат. Я хочу внедрить проектный подход для того, чтобы дать больше функций и свободы муниципалитетам, местному самоуправлению. Многие скажут: нет, зачем, наоборот, лучше все централизовать! Но в этом случае развития не будет, потому что никто в итоге не несет ответственности за конечный результат.
Если я хожу по струночке, я отвечаю только за эту струночку. Если я получу свободу творить, у меня формируется ответственность за все, что вокруг меня происходит.
