«Вы привлекательны, я — чертовски привлекателен, чего зря время терять?» — сказал герой Андрея Миронова в «Обыкновенном чуде». Дональд Трамп, конечно, этот фильм вряд ли смотрел, однако на днях произнес примерно такую же максиму. «Россия — сильная держава. Америка — очень-очень сильная держава. Будет неплохо, если мы найдем с Путиным общий язык», — заявил Дональд Трамп. В Москве это заявление поддерживают и уже давно предлагают не терять времени. Тем более что у России и США множество общих интересов.
Обычно, когда говорят о сферах нашего сотрудничества, сразу же вспоминают ядерное оружие. Хочешь о чем-то поговорить с американцами — говори о сокращении вооружений. Однако это сегодня неприоритетная тема, хотя очень неприятная: «замерзшие» еще со времен администрации Обамы ядерные переговоры так или иначе ведут к дефициту коммуникаций между военными и отраслевыми специалистами, стороны перестают получать точные данные о состоянии ядерных арсеналов друг друга, что в перспективе открывает дорогу к гонке вооружений (подробнее об этом на с. 44). Кроме того, вести разговор о сокращении ядерных боеголовок нужно уже как минимум на троих — с участием Китая. Который за этот стол садиться не желает.
А вот нераспространение ядерного оружия — это уже актуальная тема сегодняшнего дня. Особенно в свете того, что сейчас происходит в Северной Корее. Ни Москва, ни Вашингтон не заинтересованы в том, чтобы такие «северные кореи» возникли на Ближнем Востоке или на постсоветском пространстве.
Борьба с исламским терроризмом — еще одна важная глобальная сфера сотрудничества. Запрещенная в России и во всех цивилизованных странах ИГ — враг всего цивилизованного мира, и западной его части, и восточной. Если раньше кто-то рассчитывал, что исламистов можно использовать как инструмент, то, как верно сказал Владимир Путин еще несколько лет назад, «теперь непонятно, кто кого использует». Теракты проходят во всех странах — и в Египте, и во Франции, и в России, и в США. Поэтому терроризм должен уничтожаться совместными усилиями, как дипломатическими, так и военными. России и США под силу собрать реальную международную коалицию не только для борьбы с ИГ в Сирии и Ираке, но и для дерадикализации Ливии, а также ряда других государств. И, возможно, на фоне совместной борьбы с общим злом россияне и американцы осознают, что не такие уж они и разные.
Помимо глобальных задач у России и США есть и региональные. В частности, решение украинского кризиса. Если раньше Запад считал, что можно использовать нынешний русофобский, неонацистский проект «Украина» для сдерживания России, то теперь очевидно, что эта страна угрожает и нашим европейским партнерам. Просто потому, что они уже не могут его контролировать, не могут управлять политическими процессами в Киеве. Петр Порошенко ушел в свободное плавание и ради собственного краткосрочного выживания готов топить всех подряд. Например, втянуть Запад и Россию в войну. Ситуация нуждается в срочной деэскалации, о чем, вероятно, и будет говорить Ангела Меркель с Владимиром Путиным в начале мая.
Еще одна задача — сдерживание отдельных стран. Трамп очень хочет, чтобы Кремль поучаствовал в его конфликте с Ираном и Китаем. Москва, естественно, это предложение отвергает (а то мало у нас конфликтов), однако в целом заинтересована в том, чтобы и на Ближнем Востоке, и на Дальнем существовал баланс сил. Ни Иран, ни Китай не являются безусловными союзниками Москвы, и нормальные отношения с ними во многом обусловливаются тем, что Тегерану и Пекину нужна политическая поддержка Москвы. Но чем сильнее они будут, чем быстрее додавят соперников в регионе, тем меньше им будет нужна Россия. Поэтому, поддерживая идею Трампа о создании баланса сил (не об американской гегемонии, а именно о региональном балансе), Россия защищает не только американские, но и свои интересы.
По сути, мяч сейчас на стороне Трампа. Как только (а точнее, «если») он преодолеет сопротивление русофобов, никто не будет терять время.
