Режиссер-постановщик мюзикла «Цирк» Максим Диденко и композитор Александр Кушнир — сложившийся дуэт. Совместными усилиями они уже успели изрядно пошатнуть представление о том, как может выглядеть история, рассказываемая на языке песен и танцев. Мюзикл «Цирк» поставлен по мотивам одноименного фильма Григория Александрова, и это еще один характерный для дуэта Диденко—Кушнир ход: ранее они вместе делали мюзикл по фильму Александра Довженко «Земля». Причем речь идет именно о фильме, а не о сценарии Ильфа и Петрова. На сцене Театра Наций воспроизводятся не сами персонажи, а их проекция в сознании миллионов зрителей, посмотревших тот фильм. И главная героиня истории Марион Диксон — это совсем не американская женщина, родившая черного ребенка, что дало повод для шантажа, которому ее подвергает собственный менеджер, — это Любовь Орлова в роли Марион Диксон, отражение отражения. Если учесть, что образ Марион Диксон срисован с Марлен Дитрих, то появление Ингеборги Дапкунайте с характерной прической и очевидным внешним сходством создает звонкое культурное эхо — для тех, кто в состоянии его расслышать.
Кастинг — очевидное достижение постановки «Цирка», которое возможно только в Театре Наций — театре, не имеющем собственной труппы. В первую очередь это Ингеборга Дапкунайте, которая попадает в образ Орловой—Диксон настолько, что даже ее прибалтийский акцент оказывается очень кстати. Гурген Цатурян великолепен в роли создателя аттракциона «Полет на луну» Франца фон Кнейшица. Внешне немец «оформлен» художником по костюмам Марией Трегубовой как вампир-горбун. Если в фильме это воплощение капиталистического зла, то в спектакле образ гиперболизирован. Фон Кнейшиц — это воплощение вообще всего зла, лежащего на пути прогрессивного человечества к светлому будущему. Взаимное притяжение, которое возникает у артиста русского цирка Ивана Мартынова и Марион Диксон, символизирует собой естественное притяжение Запада и Востока, которому как раз и противятся силы зла в лице фон Кнейшица. Мистический брак Мартынова и Диксон должен открыть человечеству дорогу к светлому будущему, где не будет насилия и эксплуатации человека человеком.
Логика как вершителей судеб социалистического мира, так и создателей спектакля «Цирк», парадоксальна: путь к раю на Земле пролегает через космос. Это еще одна мистерия, которая должна быть разыграна для преображения мира. Мартынов, Диксон и ее незаконнорожденный сын отправляются в космос вместе, чтобы вступить в схватку с безжизненным пространством и вернуться с победой. Аттракцион «Полет на Луну», вокруг которого разгораются цирковые интриги, Диденко также трактует ретроспективно. Он проецирует его на исторический сюжет советско-американской космической гонки. Задача советского конструктора-любителя Скамейкина, для усиления образа оснащенного механической рукой, — раньше американцев построить космическую ракету: он должен сделать это за ночь. Его подгоняет директор театра, наделенный внешним сходством с вождем мирового пролетариата Лениным и его манерой разговаривать.
Часть действия спектакля проецируется на круглый экран, который висит в центре сценического пространства. Диденко он нужен только для крупных планов и имитации киноизображения. Как только он считает необходимым привлечь внимание зрителя к сцене, происходит мгновенное переключение на общий план. Но если либретто Диденко и Федорова еще как-то можно трактовать, хотя и неизбежно обедняя смысловой ряд, возникающий в момент восприятия сценического действия в зрительном зале, то музыка Кушнира почти не поддается описанию. Мелодии Дунаевского лишь угадываются в его обработках. Для Кушнира нет никакого ограничения в жанрах. Он создает сложно организованную музыкальную палитру, которая и подчинена драматургическому замыслу, и в то же время насыщена яркими музыкальными номерами. Это композитор нового уровня, который легко нарушает законы жанра, создавая взамен новые, но пока они таковы, что подчиняться им может только он сам.
