С 2020 года обязательных экзаменов на выходе из школы станет три: к математике и русскому языку прибавится история. Мне такое прибавление кажется безусловно полезным. Есть в нашей школе классическая тайна Полишинеля: о ней знают все, кто имеет какое-либо, пусть самое опосредованное, касательство к школе, и понятия не имеют все остальные, то есть большое начальство и затерянные по скитам отшельники. Вот эта тайна: предметам, по которым обязательного ЕГЭ нет, школа скорее не учит, а делает вид, что учит. Ну и ученики на предметах, которых не собираются сдавать, в лучшем случае имитируют учёбу. История — идеальный тому пример. Вузовские преподаватели свидетельствуют: абитуриенты, сдававшие ЕГЭ по истории, знают «хоть что-то»; у них имеется хоть какое-то представление о последовательности эпох. Но невежество экзамена не сдававших (а это четыре пятых выпуска) не имеет предела. Они не знают буквально ничего: Ленин ли разбил Наполеона в союзе с Батыем или наоборот, у них лучше не спрашивать. Так что обязательность экзамена непременно приведёт к некоторым улучшениям — едва ли, впрочем, гигантским: ср. успехи выпускников в математике и русском языке. Надежды же более широкие — вроде той, например, что «введение обязательного ЕГЭ по истории поможет формированию российский идентичности», как выразился проректор РГГУ Безбородов, — представляются сильно преувеличенными.
Возражений против обсуждаемой новации звучит много, и возражения эти относятся к двум равно знакомым типам: «детей жалко» и «наступление тоталитаризма». Детей жалко — это всегда правда, но надо иметь в виду и безусловную справедливость афоризма Ф. Ф, Зелинского: «Лёгкая школа — это социальное преступление». Учиться и должно быть трудно, иначе добротных результатов не достигают. Другое дело, что нынешнее подчёркнутое бесправие школьного учителя, нынешняя организация перехода из общей школы в высшую, нынешняя вакханалия репетиторства неизбежно приводят и детей, и родителей к излишним нервным (а родителей — ещё и к денежным) затратам. Но это не повод и дальше избавлять четыре пятых школьников России от обязанности знать, какую должность занимала Екатерина Великая или с кем была Крымская война. Да все с этим, в общем, и согласны, но уж больно жалко сыночка. Чудесную фразу сказал журналисту отец одного школьника: «Нет, я, конечно, понимаю, что историю надо знать, но не думаю, что это тот предмет, который нужно делать обязательным для сдачи». Ну да; придумайте, как среднестатистический учитель должен обучать среднестатистического школьника тому, чего «никто не спросит», — тогда и не будете делать обязательным.
Разговоры о наступлении тоталитаризма, идущего через обязательность экзамена об истории, тоже не кажутся очень уж убедительными. Логика в них такая: официальный взгляд нынешней России на историю — сплошное враньё; дорога нашим детям в лучшие вузы будет закрыта, ибо их место займут «готовые нести верноподданническую ахинею с пятерками по новому обязательному экзамену» и т. п. Тут примечательна уверенность — настолько полная, что даже не проговариваемая вслух, — что всё произносимое об истории мною есть истина, а всё, что мне не по вкусу, есть ложь. Уместно указать, что такую же уверенность демонстрируют и на противоположном политическом фланге: так, глава справоросов Миронов призывает ввести за искажение истории уголовную ответственность. Спорить с такой уверенностью нелепо, с какой бы стороны она ни шла, но важно не ошибиться с общим духом и смыслом, с общей интонацией преподавания истории в школе. Составить её из одних фанфар или даже преимущественно из них было бы преступлением перед реальной историей наших предков, «такой, какой нам Бог её дал» (Пушкин). Но обратный пересол ещё безумнее. Ни одна страна в мире не преподаёт в своих школах своим детям свою историю с таким акцентом на чёрных её аспектах, какого прогрессивная общественность непрерывно требует от нас. Спросите, в школьных учебниках какой восточноевропейской страны подробно рассказано о послевоенной депортации немцев? Что говорится в украинских учебниках о Волынской резне, а в польских — об изгнании недобитых Гитлером евреев при Гомулке? Ничего? Как странно… Видать, тоталитаризм там уже совершенно победил.
Так что, повторю, хорошо, что минимальные представления о ходе событий в отечественной истории будут теперь получать все школьники, а не пятая их часть, но из этого не произрастут чудеса вроде новой национальной идентичности. Школа не сможет дать юношеству связного и внутренне непротиворечивого взгляда на родную историю не только по ограниченности своих возможностей, но просто потому, что такой взгляд ещё страной не выработан. Для доказательства этого тезиса нет нужды вспоминать, какие по этой части составлены или утверждены концепции и давно ли в последний раз выходил соответствующий академический многотомник. Достаточно вспомнить закрытый фанерными щитами мавзолей на параде в День Победы. Нетрудно понять, чем эта выгородка тактически выгодней обоих неполовинчатых решений, но ещё легче заподозрить, что стратегического смысла она вообще не имеет. А можно и не вспоминать про Красную площадь. Исторические (как и любые другие) суждения страна черпает из телевизора. А как в нём обстоят дела с единым взглядом на историю? Да плохо. В ток-шоу по этим (как и по любым другим) поводам — неумолчный непримиримый ор; связностью и непротиворечивостью даже не пахнет. В сериалах (которые сегодня, бесспорно, стали важнейшим из искусств) «из отечественной истории», с одной стороны, почти непременно чрезвычайно влиятельны подчёркнуто злобные чекагебисты, с другой же стороны, в них то и дело находится бездна скрытой хорошести; и, главное, они так выполаскиваются в общих струях гламура, что становятся и сами если не няшами, то персонажами сугубо развлекательными вроде Дракулы или Фредди Крюгера. Словом, с внутренней непротиворечивостью и тут беда. Кроме того, по уверению специалистов, исторические сериалы за редким исключением сплошь состоят из исторических неточностей (исключения — это когда не сплошь). На этом фоне каким бы то ни было новациям в школьном курсе истории будет нелегко сыграть заметную роль.
