Виктор Десницкий — актер МХАТа, чья жизнь, судя по его мемуарам, состояла из череды неудач. На их фоне блекнут даже такие удачи, как поступление в Школу-студию МХАТа, а потом еще и в театр «Современник», который был создан всего несколько лет назад и в тот момент притянул к себе самых талантливых актеров и режиссеров, которые и по сей день определяют реальность русского театра. Десницкий попытался с товарищами создать свой театр, и ради того, чтобы работать над постановкой, которая должна была его эффектно открыть, перебирается в МХАТ только потому, что в этом театре выходной совпадал с его компаньонами по театральному начинанию. Уже успев завоевать авторитет в «Современнике» и будучи максимально близок к серьезным ролям, он вдруг оказался в толпе заслуженных по всем статьям актеров, где пробиться на первые роли в обозримом будущем у него не было никаких шансов. В итоге театральный проект, ради которого Десницкий бросил «Современник», потерпел неудачу — зритель не пошел.
Это был один из наиболее ощутимых ударов по его карьере, в которой самые звездные часы были связаны с одной отличной способностью, в которой так нуждаются все актеры без исключения: Десницкий хорошо и быстро запоминал текст. Благодаря этому он легко и быстро вводился на самые разные роли. Он стал актером, который может выручить в любой ситуации. Однажды ему пришлось заменить самого Смоктуновского в постановке Олега Ефремова «Дядя Ваня» на сцене МХАТа. Смоктуновский закапризничал. Ефремов собирался сам выйти на сцену, но в последний момент был вынужден признать, что текста роли не помнит. На сцену вышел Десницкий и сыграл блестяще — на кураже. Повстречав Смоктуновского и услышав от него нечто снисходительное, в сердцах выругался, в чем потом долго раскаивался. Этой пикировке предшествовала очень сложная работа над спектаклем, в ходе которой Смоктуновский всячески противился воле Ефремова как режиссера и настаивал на своей актерской трактовке роли. Спектакль, который должен был стать очередной победой Ефремова как режиссера, стал историей противостояния режиссера и актера.
Десницкий максимально откровенен, он не утаивает подробностей своей личной жизни и рассказывает, как очень рано женился, как, будучи женатым, влюбился в абитуриентку Школы-студии МХАТ, репетировал с ней, добился ее поступления и потом ушел к ней от жены, потом вернулся. Потом влюбился в актрису, только поступившую в театр, развелся, женился на ней. Продвигал ее как мог, путем многоходовых комбинаций, на главные роли, что далеко не всегда срабатывало, но что-то иногда все же получалось. Благодаря отличной памяти Десницкого мы видим не только его жизнь, но и внутреннюю жизнь театра того времени: как тогда принимались решения о постановке той или иной пьесы, как распределялись роли, как режиссеры работали с актерами, что двигало теми и другими. Мы, зная, что за театральными кулисами не происходит ничего сверхъестественного, лишний раз задаемся вопросом: откуда же возникает это чудо, которое мы видим на сцене?
При написании мемуаров память сослужила Десницкому еще одну службу. Они сам вернулся в давно пережитые годы и дал читателям шанс прожить вместе с ним его жизнь. Он воспроизводит монологи самых разных людей, передавая стиль высказывания; часто мы видим тех, о ком у нас уже сложилось какое-то представление, с самой неожиданной стороны. Мы видим людей, которые искали творческие решения, конкурировали друг с другом и при этом выстраивали диалог с чиновниками, мнение которых могло иметь решающее значение для выпуска тех или иных постановок. Иногда удавалось в случае запрета находить обходные пути, иногда — нет, и тогда запрет постановки становился настоящей трагедией и для актеров, и для режиссера. Десницкий заканчивает свои мемуары обещанием, что в следующих, еще не опубликованных главах книги его ждет успех, и на театральном поприще в том числе. Поэтому, дочитав книгу, мы закрываем ее с надеждой на лучшее.
Десницкий В. Сквозное действие любви: Страницы воспоминаний. — М.: Никея, 2017. — 800 с. 2000 экз.
