По итогам мая потребительские цены оказались на 4,1% выше уровня мая 2016 года. Годовая инфляция не изменилась по сравнению с апрелем, лишь на одну десятую пункта недотянув до целевого значения Банка России. Чуть сильнее среднего уровня росли транспортные и коммунальные тарифы для населения. Существенно быстрее дорожали алкоголь, табак и общепит. А лидером ценовой гонки (прирост на 6,9% в годовом выражении) неожиданно оказались платные образовательные услуги.
На первой июньской неделе Росстат зафиксировал ускорение роста цен на плодоовощную продукцию: до 1,3% в неделю. Структура ценовых изменений следующая: удорожание картофеля (7,2% в неделю) и «борщевого набора» (то есть всех овощей, кроме огурцов и помидоров, 3,6–5,7% в неделю) при сезонно дешевеющих помидорах (–9,6%) и огурцах (–7,8%)
Причиной идущего третий месяц подряд ускоренного удорожания картофеля и овощей, кроме огурцов и помидоров, стало раннее исчерпание запасов прошлогоднего урожая при высоком спросе. В итоге в апреле картофель подорожал на 21,5%, «борщевой набор» — на 13,2%, в мае цены на картофель, лук, морковь и свеклу выросли в 1,2–1,3 раза, на капусту — в 1,4 раза, что больше обычных сезонных удорожаний этого времени, когда цены на плоды и овощи перед поступлением нового урожая достигают максимума. Хотя сам по себе прошлый урожай был хорошим. Причина, вероятно, в повышенном спросе на овощную продукцию со стороны населения, у которого она из-за падения реальных доходов занимает все большее место в рационе.
Возможный дефицит продуктов питания пока не выглядит критичным и способным долгосрочно повлиять на цены. Хотя урожай зерновых, по оценке Минсельхоза, будет около 100 млн тонн, на 20 млн тонн меньше прошлогоднего, он все еще останется выше среднеисторических уровней.
Банк России в последнем инфляционном обзоре признает, что «погодные условия могут оказать на инфляцию разовый эффект». Но в целом регулятор настроен благодушно: «Эксперты не ожидают существенного ухудшения конъюнктуры рынка овощей и фруктов: вероятное снижение урожая овощей открытого грунта в связи с неблагоприятными погодными условиями в период сева может быть компенсировано увеличением производства тепличных овощей, а также расширением предложения в связи с частичным снятием эмбарго на импорт продукции из Турции».
В то же время в стране сохраняется определенное недоверие к устойчивости низкого уровня инфляции. Согласно майскому опросному замеру инфляционных ожиданий, 47% респондентов ЦБ ответили, что через три года уровень инфляции будет существенно превышать целевой четырехпроцентный уровень.
Согласно консенсус-прогнозу наблюдателей, на предстоящем в эту пятницу заседании по ставкам ЦБ снизит ключевую ставку на 0,25 процентного пункта, до 9% годовых.
Средневзвешенная ставка по ипотечным жилищным кредитам (ИЖК), предоставленным в течение месяца в рублях, продолжала медленно снижаться. В апреле она достигла минимального за последние пять лет значения и составила 11,45%, свидетельствуют данные ЦБ. Однако гомеопатическое номинальное удешевление при инфляции около 4% и стагнирующих реальных доходах населения не делает ипотеку более доступной.
На прошлой неделе были обнародованы довольно неожиданные результаты опроса Института экономической политики о предпочтительном для промышленников курсе рубля. Средний названный курс составил 52 рубля за доллар. Вопреки словесным интервенциям Минфина и Минэкономразвития о переукрепленности рубля производственники в среднем считали бы приемлемым еще более дорогой рубль. При этом результаты по отраслям демонстрируют логичные различия. Самый крепкий рубль (42 рубля за доллар) нужен фармацевтической промышленности, поскольку она зависит от импортного сырья и оборудования. На другом полюсе находятся отрасли-экспортеры — металлурги (61 руб./долл.) и химики (59 руб./долл.), успешно реализовавшие инвестиционные программы в додевальвационный период. «Удивительные на первый взгляд результаты продемонстрировали легкая и пищевая промышленность, которым нужен практически одинаковый курс — 48–49 рублей за доллар, — комментирует Сергей Цухло, глава лаборатории конъюнктурных опросов ИЭП. — И это при том что указанные отрасли должны вроде бы иметь диаметрально противоположное отношение к курсу с точки зрения традиционного представления об импортозамещении и конкуренции с импортом. Пищевая отрасль испытывает минимальную конкуренцию со стороны импорта, а с августа 2014 года получила дополнительный “бонус” в виде запрета на ввоз продовольствия из стран Западной Европы. Однако эта отрасль имеет существенную зависимость от импортного оборудования и материалов, что и определяет потребность пищевых предприятий в крепком рубле». Легкая промышленность находится в совершенно другом положении: ни одна другая отрасль не испытывала такой высокой конкуренции со стороны импорта ни в среднем в 1995–2017 годах, ни в постдевальвационные 2015–2016 годы. В последнее время только треть предприятий легпрома удовлетворены размером спроса на свою продукцию. «По всем канонам легкая промышленность должна ратовать за слабый рубль, но этого не происходит, — рассуждает Сергей Цухло. — Такому “неправильному” отношению отрасли к курсу национальной валюты может быть только одно объяснение: легкая промышленность критически зависит от импортного оборудования, сырья, материалов. Поэтому ослабление национальной валюты означает рост ее отпускных цен, снижение инвестиций и, следовательно, качества выпускаемой продукции, падение спроса на внутреннем рынке со стороны обедневшего населения. В такой ситуации легпром логично отдает предпочтение более крепкому рублю».
