Пьерпаоло Лодиджиани очень неплохо говорит по-русски, консулом Италии на Юге России он является уже девять лет. Но главное, говорит он не столько как политик, сколько как бизнесмен, сразу выходящий на рабочие схемы. Прежде чем стать консулом, г-н Лодиджиани был инвестором в экономику Юга России — его компания «Инвеста Финанс», торгующая европейской сельхозтехникой, инвестировала в садоводство Кабардино-Балкарии, много лет поддерживала выставку «ЮгАгро», приобрела и развивала хозяйство в Белореченском районе Краснодарского края. Но главная работа Пьерпаоло Лодиджиани — коммуникативная. Как это работает, я знаю по проекту «Италия встречает Кавказ», который реализуется уже несколько лет и предполагает ежегодный обмен бизнес-миссиями. Мне приходилось в них участвовать — сразу после рамочных встреч начинаются визиты на предприятия, выработка схем и проектов. В итоге Лодиджиани говорит уже о пяти инвестпроектах с участием итальянцев, которые связаны с проектом медицинского кластера на Кавминводах, хотя до самого кластера еще далеко. И товарооборот Италии с СКФО ежегодно прирастает, несмотря на санкции. Однако построить деловые отношения, которые позволили бы заниматься конкретными инвестпроектами, пока удается не со всеми регионами Юга России.

— Будучи человеком, занимающимся регулярными деловыми контактами Италии и России, как бы вы охарактеризовали вашу работу в последние два года? Как внешняя повестка дня повлияла на вашу деятельность?

— На Юге России у каждого региона своя специфика и стратегия развития. Например, для Кабардино-Балкарии Италия — это первый экономический партнер по внешнему товарообороту. Краснодарский край — это порядка семи процентов российско-итальянского товарооборота в целом по стране. Есть и регионы, где мы все еще недостаточно представлены. Так или иначе, несмотря на внешнюю повестку, мы продолжаем работу. И если Россия и Италия за три года потеряли до 60 процентов общего товарооборота, то в СКФО за этот же период ни разу не было спада. Наоборот, ежегодно мы увеличиваем товаро­оборот на 10–15 процентов. Это не очень много, но за этим стоит большая работа — как наша, так и самих регионов. Конечно, результаты разные. Возьмем для примера Краснодарский край и Ростовскую область, которые, с моей точки зрения, очень похожи по экономическому потенциалу. Если с первым наш товарооборот достигает почти миллиарда долларов, то с Ростовской областью — всего 50 миллионов, то есть в двадцать раз меньше. Эта разница во многом зависит от самих регионов. Когда проводится работа в этом направлении, тогда и появляется наилучший результат. А в СКФО сейчас множество интересных и качественных проектов, по которым мы надеемся на активное сотрудничество. В первую очередь я имею в виду развитие сельского хозяйства, медицинский кластер и развитие Каспийского центра в Дагестане. Работая над проектами, мы пытаемся изменить некоторые стереотипы в рамках российско-итальянской дискуссии. Мы хотели бы изменить лозунг «Сделано в Италии» на «Сделано с Италией».

— Почему у Ростовской области такой низкий товарооборот с Италией?

— Ранее не хватало диалога с властью. В прошлом году мы форсировали события, собрали масштабную делегацию, привезли около сорока крупных компаний. Получился успешный диалог, но пока, к сожалению, одноразовый. Для получения результатов в торговле необходим диалог с властями, который подразумевает создание определенной стратегии развития и в дальнейшем — следование ей. Такая работа не была начата. Мы стараемся создать атмосферу тесного взаимодействия между региональной администрацией, торговыми органами и министерствами, представителями бизнеса и итальянской стороной. В сентябре мы планируем повторить поездку группы итальянских бизнесменов в Ростовскую область. Должна проводиться системная и повседневная работа, которую мы пытаемся осуществлять с надеждой на поддержку местных властей.

— И все-таки, почему не сократился торговый оборот с СКФО при общем падении на 60 процентов?

— Потому что для этого ведется тщательная ежедневная работа. В СКФО есть отделения итальянских консульств. И визовых центров Италии много — в Ставрополе, Минеральных Водах, открыли центр в Грозном и планируем в следующем году открыть в Махачкале. Для результата нужно работать, что-то организовывать, создавать связи.

Например, скоро в Ставрополе пройдет очередной конкурс архитекторов Северного Кавказа. Его проводит частная компания, которая торгует итальянскими товарами, а мы привлекаем именитых членов жюри и экспертов. Категории для конкурсов выбираются с нашим участием, исходя из наиболее актуальных направлений. В прошлом году у нас было 150 профессиональных работ. Это и укрепление взаимосвязей, и обучение, и поиск специалистов, и реклама итальянской продукции.

В последнее время бизнес начал понимать, что не нужно ничего ждать, нужно все делать самостоятельно. У частного инвестора уже сформировался интерес к медицинскому кластеру, и он будет играть на этом поле. Работа компаний уже началась. Посмотрите на Олимпиаду и на трансформации, произошедшие с Сочи после нее. Люди всех уровней вкладывали деньги, и сегодняшний результат стал возможным благодаря совместным усилиям.

— Как вы работаете с регионами?

— Приведу пример. В России сейчас практически нет собственного чеснока в магазинах, он весь завозится из Китая. Мы начали проект по производству чеснока самостоятельно и реализовали его в Адыгее с помощью инвестиций итальянских компаний. Сейчас мы несколько изменили схему: начали с диалога с министерством экономического развития Ставропольского края при поддержке губернатора.

На сегодняшний день картина следующая: по сути, на Ставрополье сейчас чеснок выращивается на 16 гектарах земли. Министерству мы предложили с помощью итальянских технологий и инвестиций при определенной административной поддержке увеличить эти площади до 300 гектаров, полностью закрыв потребности края в этом продукте. От региона, в свою очередь, ожидаются субсидии конкретно под эту цель точно на указанный период. Наша цель — доказать, что при поддержке власти можно добиться конкретных целей и результатов. Если эта схема сработает с ожидаемым результатом, то можно будет ее реализовывать в любом регионе. Хотелось бы, чтобы именно она стала рабочим вариантом для развития.

Ведь вот в чем дело. В России существует один-единственный продукт, по которому в стране профицит, — это зерно. И при этом только его и продолжают субсидировать. Между тем, например, в Чечне уникальные природные условия для выращивания клубники и голубики. Почему бы не поддерживать проекты в этих сферах?

— Эта схема уже проработана или для ее реализации нужны еще какие-то законодательные изменения?

— Она существует, но в виде отдельных элементов. Для проекта нам нужно орошение — и субсидии на орошение есть. Нам нужно топливо — на него тоже есть субсидии. Мелиорация тоже есть. Только вот использовать эти субсидии на таких маленьких площадях никому не интересно. Да, мы сделали предложение, но еще не факт, что все получится. Требуется региональная воля, которая позволит существующие средства и субсидии распределять несколько иным способом. В Адыгее у нас все получилось, на Ставрополье, надеюсь, тоже получится. Только раньше это были итальянские деньги, а теперь есть желание создать несколько иную, более выгодную для обеих сторон схему.

— Какова основная рабочая схема при реализации ваших инвестпроектов? Вы ищете регионального партнера или действуете самостоятельно?

— Мы стараемся работать в рамках существующих и теоретически возможных схем. Например, в Ростове был создан ИТ-кластер. Прекрасно, мы изучили его условия, а потом выбрали все итальянские компании, которым это потенциально интересно. Мы предложили им приехать сюда, русифицировать свой софт, а потом совместно с кластером его продавать. Это очень выгодно, потому что инвестиций требуется мало, есть надежный партнер и инфраструктура. Можно заходить на рынок.

Или, к примеру, проект медицинского кластера, который мне особенно нравится. Мы сформировали группу итальянских предприятий, которые готовы сотрудничать: от проектировщиков до сборщиков техники. На этой платформе уже удалось создать уникальное для России производство хирургических столов в сотрудничестве с компанией «Севкаврентген». Продукция будет продаваться от имени отдельно созданной компании «Аида».

Учитывая, что медицинский рынок довольно сложный, мы инвестировали полтора миллиона евро в подготовку. Мы изу­чаем мощности «Севкаврентгена», планируем в ближайшие недели создать в Италии пробный образец. Затем по такой схеме российская компания будет производить эти столы и совместно с итальянцами продавать. В уставном капитале новой компании участвуют и российская, и итальянская сторона. И таких медицинских проектов у нас разрабатывается еще пять.

АНДРЕЙ ЧУМИЧЕВ

Отдельный вопрос — управление медицинским кластером. В СКФО такого уровня организаций еще не было, и итальянские компании крайне заинтересованы в таком сотрудничестве. Конкурентами тут могут быть другие регионы России, где уровень развития медицины очень высокий.

— Почему вас так привлек проект медицинского кластера?

— Этот проект может решить одну из главных проблем в области медицины в СКФО — реабилитация после медицинского вмешательства. Спрос на такой кластер огромен. Это уникальная по своим возможностям зона, в которой уже частично имеется готовая инфраструктура. Необходимо лишь воссоздать и собрать существующие объекты воедино. Недавно в регион приезжал главный эксперт по термальным источникам в Италии, и он сказал, что с точки зрения реабилитационной бальнеотерапии специалисты Кавминвод впереди нас. Другой вопрос — сервис, над ним нужно работать. Именно поэтому нам интересна реконструкция этой структуры и управлению ею, а также обучение персонала. Характеристики территории СКФО дают возможность решить вопрос медицины полностью и создать общероссийский медико-реабилитационный кластер, который не будет иметь мировых аналогов.

Такого уровня реабилитации, который был стандартом в СССР, не достигли ни в одной стране мира. При этом в России этого направления уже практически нет — все едут за границу. Если совместить обновленную инфраструктуру с высокотехнологичной медициной, получится грандиозный проект. Достаточно добиться реализации некоторых проектов, и возможность создания кластера будет реальной.

— На форуме продовольственной безопасности центральной была идея контроля качества продукции, которая попадает на прилавки магазинов. Как такие проблемы решаются в Италии?

— Итальянское сельское хозяйство кардинально отличается от российского. И я говорю не только о разных типах развития, которые исторически сложились из-за колоссальной разницы в площади земель. Результатом освоения каждого потенциально привлекательного квадратного метра стало в том числе то, что они развиваются максимально эффективно, исходя из местного климата.

В Италии множество климатических зон. Для одних более выгодно производство винограда, для других — молока и сыра. В свое время для защиты местного производства каждый регион разработал собственную детально проработанную систему качества, которой должна была соответствовать вся продукция. Если какой-то продукт был произведен, например, в Тоскане, то у него в обязательном порядке был ряд неизменных характеристик.

Со временем эта система качества трансформировалась в региональные бренды. Затем эти бренды стали поддерживаться местными властями, которые окончательно закрепили качество и выбранные свойства за теми или иными продуктами. Сформировались региональные ассоциации производителей, которые непосредственно отвечали за качество продукции и формировали культуру производства. Эта схема оказалась очень эффективной.

Такая дифференциация могла бы помочь и многим российским регионам. И с точки зрения настройки субсидирования, и с точки зрения разработки собственных региональных брендов. На такой территории, как Российская Федерация, государство физически не в состоянии установить единые правила, которые были бы удобны всем, а потом еще и контролировать их выполнение. Нужна дифференциация и поддержка производителей, которые отчасти возьмут на себя и контрольные функции.

Одно могу сказать точно: сельское хозяйство и агропромышленный кластер в ЮФО и СКФО сейчас находятся на стадии активного роста, за последние десять лет ситуация кардинально изменилась, ведется заметная работа по укреплению национального производства и обеспечению продовольственной безопасности.

В подготовке статьи принимал участие Алексей Быков.