Почти одновременно с принятием Америкой нового санкционного закона против Ирана, России и Северной Кореи разгорелся скандал вокруг компании Siemens, обвиняемой в нарушении санкций ЕС против России, введенных в 2015 году. Скандал приключился в связи с поставками газовых турбин большой мощности для возводящихся в Крыму и Севастополе новых электростанций.
Дело в том, что для строящихся на вернувшемся в Россию полуострове Симферопольской и Севастопольской ТЭС были поставлены газотурбинные установки SGT5–2000E. Эти машины действительно разработаны силами компании Siemens. Но произведены они были, как уверяет российская сторона, на территории России.
Министр промышленности и торговли России Денис Мантуровранее отмечал, что российская сторона обеспечила максимальную юридическую корректность при использовании технологий Siemens в производстве турбин для ТЭС в Крыму. По словам министра, Симферопольская и Севастопольская ТЭС будут оснащены турбинами российского производства, но с использованием элементов, изготовленных за рубежом.
В компании «Технопромэкспорт» — подрядчике строительства ТЭЦ и покупателе турбин указывают, что поставленные в Крым турбины «прошли модернизацию и специфицированы по характеристикам под проект с использованием российских ноу-хау».
В свою очередь немецкая сторона утверждает, что турбины были изначально заказаны для предполагаемой электростанции в Тамани. Ее должен был строить все тот же «Технопромэкспорт», но так и не построил. А турбины между делом пристроил в Крым — не пропадать же добру.
Но немцам такая находчивость не понравилась. Как утверждают в Siemens, якобы в контракте даже было прописано обязательство ни в коем случае не поставлять ничего в Крым. Ну а пока 21 июля этого года Siemens объявил о заморозке энергетических проектов в России. Впрочем, особо подчеркнув, что речь идет только об энергетике — покидать российский рынок вообще холдинг не намерен, поскольку здесь много интересных и надежных партнеров.
Хотели как лучше
До 2014 года Крым сильно зависел от поставок электроэнергии с «континентальной» Украины. Но довольно скоро линии электропередачи, связывающие регион с Украиной, были перерезаны не в меру ретивыми украинскими «патриотами» и крымско-татарскими активистами.
В какой-то мере проблема была купирована переброской энергомоста из «большой» России (он прошел по дну Керченского пролива), отчасти помогли поставленные на полуостров дизель-генераторы. Но в полной мере проблема могла быть решена только за счет развития собственной масштабной генерации на полуострове, причем развития в как можно более сжатые сроки. Собственно, крымские электростанции совокупной мощностью 940 МВт должны дать первую энергию уже в 2018 году.
И здесь возникли некоторые трудности. Россия имеет неплохие компетенции в производстве паровых турбин. Именно они в свое время составляли основу советской тепловой генерации, а сегодня вполне успешно поставляются на экспорт.
Проблема в том, что тепловая электростанция, работающая на угле или мазуте, требует регулярного поступления огромного количества топлива. Которого в Крыму нет, его надо привозить извне. С учетом транспортной блокады полуострова со стороны Украины это означает, что на и без того перегруженную инфраструктуру Юга России лягут тяжким бременем эшелоны с углем или мазутом для крымских электростанций. А до введения в эксплуатацию Керченского моста — еще и колоссальная нагрузка на паром.
Другое дело газ. Перебросить дополнительные объема газа через газопровод значительно проще. Боле того, Крым сам ведет добычу газа. Так, в 2016 году в Крымском федеральном округе было добыто 1,7 млрд кубометров природного газа.
Хотя компетенции и возможности в сфере паровых турбин в стране есть, похвалиться отечественными газовыми турбинами Россия не может.
Наши производители традиционно производят газовые турбины небольшой единичной мощности, до 20–25 МВт: для газотурбинных двигателей, как морских, так и авиационных, для газо- и нефтепроводов, для малой генерации в районах, изолированных от Единой энергосистемы, но обладающих доступом к горючему сырью (например, районы разработки углеводородов в северных районах России). А вот с газовыми турбинами большой мощности не сложилось.
Первые разработки в области парогазовых установок в нашей стране начались почти одновременно с ведущими странами Запада, в 1970-е годы, но промышленного развития эти наработки не получили. Сначала в них не было необходимости — в стране было много дешевых угля и нефти. Потом не было ни спроса, ни возможностей — в 1990-е годы. А когда впоследствии, после реформы РАО ЕЭС, начались развитие и модернизация отечественной тепловой генерации по договорам о предоставлении мощности (ДПМ), новые игроки рынка выяснили, что проще и быстрее купить готовые газотурбинные установки на Западе.
В результате, по данным Минэнерго, 63% всех эксплуатируемых сейчас в России турбин имеет иностранное происхождение.
Турбина с отягощением
На мировом рынке газовых турбин большой мощности фактически сложилась олигополия. Компетенциями в области разработки подобных продуктов обладают всего четыре компании: американская General Electric, немецкая Siemens, японская Mitsubishi Heavy Industries и итальянская Ansaldo (по требованию европейского антимонопольного регулятора эта компания получила турбинные мощности французской Alstom после ее слияния с General Electric).
В мире существуют и иные производители, но вторичные, они лишь производят сборку по чужим лицензиям. Например, китайская Shanghai Electric сотрудничает с Ansaldo, индийская Bharat Heavy Electricals производит турбины по лицензии General Electric, иранская Mapna фактически работает по лицензии Siemens. Кстати, иранцы поспешили откреститься от возможностей поставки своей продукции в РФ (после заявления из России о возможности покупки иранских турбин); китайские «друзья» тоже не выразили энтузиазма относительно вхождения в этот проект.
Производство газовых турбин большой мощности есть и в России. Это совместное предприятие Siemens (65%) и «Силовых машин» в Санкт-Петербурге («Сименс Технологии газовых турбин»), совместное предприятие General Electric (50%), группы «Интер РАО» и ОДК (по 25%) в Рыбинске («Русские газовые турбины»). Оба завода имеют уровень локализации порядка 50% и ориентированы преимущественно на российский рынок.
Но, как показала крымская коллизия, эти турбины оказались с политическим отягощением. Тот же Siemens фактически пытается навязать заводу-изготовителю выполнение иностранных правовых норм. Так, в соответствии с постановлением Европейского Союза № 692 от 23 июня 2014 года «…запрещено продавать, поставлять, снабжать или экспортировать физическим и юридическим лицам из Крыма и Севастополя или для использования в Крыму и Севастополе товаров и технологий следующих ключевых секторов: транспорт, телекоммуникации, энергетика, разведка и добыча нефти, газа и минеральных ресурсов». То есть, с точки зрения ЕС, поставка турбин в Крым — это нарушение санкционного режима.
Но завод располагается в Петербурге, а стало быть, в российской юрисдикции. Российскому же законодательству эти европейские правила прямо противоречат: это не что иное, как статья 280 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации». Соответственно, стоит выяснить, насколько правомерно вообще требовать от расположенного в России завода нарушать российские же законы.
Управляющий директор Восточного комитета германской экономики Михаэль Хармс выступил с заявлением: «Все еще действует предложение Siemens выкупить турбины обратно, и я не совсем понимаю, почему российская сторона пока отказалась от такого простого, выгодного всем сторонам решения». Странное представление о всеобщей выгоде, ведь цель России — обеспечить энергоснабжение Крыма.
Собственно, замминистра энергетики России Андрей Черезовпрямо заявил: «Оборудование, которое установлено в Крыму, произведено в Российской Федерации. Наша основная задача — чтобы в первом квартале 2018 года станции начали вырабатывать генерацию. Другого плана нет. Крым — российская территория, и нам нужно ее обезопасить».
В общем, компромиссов пока не прослеживается. Хотя цена вопроса — четыре турбины по 28 млн евро за штуку.
Энергетика после Крыма
Можно ли утверждать, что в вопросе энергетических турбин суверенитет России оказался в руках нескольких иностранных компаний?
Не совсем так. На самом деле в России уже ведется разработка отечественной газовой турбины большой мощности — ГТД-110М. Это турбина сложной судьбы. Ее начали разрабатывать в 1990-х годах на базе имеющихся наработок в морском двигателестроении в николаевском «Машпроекте» (Украина). Впоследствии работы над турбиной были перенесены в Россию, на мощности рыбинского НПО «Сатурн» (ныне входит в состав ОДК).
В течение 2007–2009 годов четыре турбины ГТД-110 были поставлены на Ивановскую ГРЭС, одна — на Рязанскую ГРЭС. Но, как часто бывает с новыми образцами техники, турбины страдали от множества «детских болезней», которые еще предстоит устранить, и в настоящее время в эксплуатации находится лишь одна из «ивановских» турбин.
Тем не менее в 2013 году «Сатурн» подписал инвестиционное соглашение с «Роснано» и «Интер РАО» по созданию газотурбинного двигателя нового поколения — ГТД-110М. В 2018 году должно начаться их серийное производство.
По оценкам Минэнерго России, сегодня спрос на большие турбины в России в среднем составляет две-три единицы ежегодно, или 53 единицы до 2035 года. В «Сатурне» более оптимистичны — компания оценивает потенциальный рынок ГТД-110М на уровне 80 единиц до 2030 года: «Анализ рынка позволил определить “скрытые” резервы в виде большого объема модернизации и реконструкции ТЭЦ. Кроме того, имеется потребность в газотурбинных установках большой мощности в качестве механического привода для их применения на перспективных заводах по сжижению природного газа».
В настоящее время мощности предприятия позволяют производить две турбины в год. Но, как утверждают в компании, «разработана концепция расширения производства для серийного изготовления ГТД-110М в объеме 6–10 штук в год». Кроме того, на базе полученного опыта по реализации проекта ГТД-110М предприятие подготовило предложения по дальнейшей модернизации двигателя с возможностью увеличения его мощности до 150 МВт.
Более того, входящий в группу «Ренова» холдинг РОТЕК намерен конкурировать в сфере сервиса газовых турбин с иностранными поставщиками. И имеет для этого технологические компетенции — компания уже контролирует 20% сервисного рынка в России.
А вот судьба Siemens под вопросом.
«Если Siemens выполнит свое обещание разорвать все контакты с госструктурами России, то смысл его работы с “Силовыми машинами” полностью теряется, — говорит ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. — Siemens заходил в российский актив для того, чтобы укрепиться на российском рынке, а теперь компания хочет уступить рынок конкурентам. Дело в том, что около 60 процентов генерации принадлежит госкомпаниям».
