Ни задержаний, ни автозаков, добрые и вежливые омоновцы — это просто чеченцы вышли митинговать к посольству Мьянмы. Несколько сотен человек перекрыли автомобильное движение на Большой Никитской улице и устроили несанкционированную акцию протеста против геноцида рохинджа — мусульман, проживающих в Мьянме. На следующий день многотысячный митинг в поддержку рохинджа прошел в Грозном. Глава Чечни Рамзан Кадыров был горяч и эмоционален.
Где-то далеко
Массовая миграция мусульманского населения из Бенгалии в преимущественно буддийскую Бирму (ныне Мьянма) началась в конце XIX века. Кто-то ехал в поисках свободной земли, кто-то искал работу на фабриках, а многие прятались от преследования за преступления. Проблем с передвижением не было: огромный регион, где теперь расположены Индия, Пакистан, Бангладеш, Мьянма, Шри-Ланка, был колонией Великобритании. Но межконфессиональные и территориальные конфликты между мусульманами-переселенцами и коренными жителями-буддистами начались практически сразу.
Развалившись, Британская империя оставила новообразованным государствам Индостанского субконтинента спорные границы, застарелые конфликты и невыполненные обещания создать для различных этнических групп собственные государства. Было обещано государство и мусульманам-бенгальцам, переселившимся в мьянмский штат Ракхайн и от названия этого штата получивших в середине прошлого века название «рохинджа».
В 1940-х годах возникло сепаратистское движение рохинджа. Север штата Ракхайн стал оплотом религиозных экстремистов. В регионе развернулась партизанская война. Рохинджа по закону Мьянмы не могут быть признаны гражданами страны. Как следствие, они лишены всех гражданских и социальных прав, в большинстве своем содержатся в резервациях. Подобное положение привело к криминализации общины и разрастанию в ней мусульманского радикализма.
Но всерьез мусульмано-буддистский конфликт обострился в начале 2000-х, когда в Ракхайне обнаружили запасы нефти и газа. А в 2013 году были построены нефте- и газопроводы из Ракхайна в Китай. Тогда-то в локальный конфликт вмешались США, активно поддержав рохинджа. Таким образом Вашингтон пытался рассорить Мьянму с мусульманскими Индонезией и Малайзией и расколоть блок АСЕАН. Одновременно был запущен проект «окружения Китая» недружественными, нестабильными государствами и военными базами США и их ближайших союзников. Похожая стратегия реализуется и вокруг России.
В марте 2017 года Совет Безопасности ООН вынес на голосование британскую резолюцию, обвиняющую армию Мьянмы в массовых убийствах рохинджа, но Китай и Россия наложили вето. Никто в России не протестовал. В августе министр обороны РФ Сергей Шойгу пригласил главнокомандующего Вооруженными силами Мьянмы принять участие в Международном военно-техническом форуме и армейских международных играх «АрМИ-2017». Протестов не последовало.
Ситуация резко обострилась в конце августа, когда признанная террористической организацией «Армия спасения рохинджа» напала на 30 опорных пунктов полиции, обустроенных вдоль границы с Бангладеш. Армия Мьянмы «ответила» — погибли 402 человека. Из них 370 — боевики «Армии спасения рохинджа», 15 — полицейские Мьянмы и 17 — мирные жители рохинджа. 28 августа МИД России опубликовал заявление в поддержку «усилий правительства Мьянмы по нормализации обстановки». Никаких протестов. И вдруг…
Чеченский протест
Основными действующими лицами акций в поддержку мусульман в Мьянме были чеченцы. У посольства в Москве их интересы представлял депутат Госдумы Адам Делимханов. Состоялся многотысячный митинг в Грозном. Однако в других мусульманских центрах Российской Федерации — Татарстане, Башкирии, Дагестане — протестов практически не было. На телефонные запросы представители региональных управлений мусульман ограничивались абстрактным выражением солидарности с рохинджа. И отвечали нечто невразумительное на вопрос, почему не проводятся массовые мероприятия в Казани, Уфе, Черкесске, Нальчике. Совет муфтиев России отверг свою причастность к митингу в Москве и призвал мусульман участвовать только в мероприятиях, получивших одобрение городских служб. Глава Совета муфтиев Равиль Гайнутдин ограничился призывом помолиться за жителей Мьянмы. Глава Духовного собрания мусульман России и муфтий Москвы Альбир Крганов обратился к мусульманам с просьбой «не принимать участия в подобного рода сомнительных мероприятиях, которые организовывают неизвестные лица. Часто бывает так, что это спланированная провокация, в которой люди просто используются. К тому же, по некоторым данным, там участвовали представители запрещенных в России религиозных организаций, например “Хизб ут-Тахрир”. К сожалению, на московском несанкционированном митинге присутствовали и люди в духовном звании муфтия, что вызывает глубокое недоумение», — подчеркнул Альбир Крганов.
Тем ярче прозвучало митинговое заявление Рамзана Кадырова о неприятии позиции, которую в вопросе мусульман Мьянмы заняла Россия. «Вы думаете, что я доволен этим? Конечно нет. Я очень даже недоволен. Если Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые совершают преступления, — я против позиции России, потому что у меня свое видение, своя позиция».
«Китай и Россия заодно, а Рамзан Кадыров против, — обратил внимание на ситуацию ведущий российский эксперт-исламовед Алексей Малашенко. — Не забывайте: он всегда показывал лояльность. Как себя здесь вести Путину и кремлевской администрации? Там понимают, что Кадыров эксцентрик, но не до такой же степени! На сегодняшний день в этом он выиграл, но трудно сказать, как ему это откликнется».
Другие эксперты сделали вывод, что Кадыров «в очередной раз заявил о себе как о независимом политике» и укрепил «собственные позиции в качестве неформального лидера российского ислама». И даже объявили митинг в Москве днем рождения политического ислама в России.
«Бунт» подавили в зародыше. Еще в Китае президент Владимир Путин уверил журналистов, что «здесь никакой фронды со стороны руководства Чечни нет. Прошу всех успокоиться. Все в порядке». А Кадыров мгновенно выразил благодарность президенту за «исключительно позитивную реакцию, достойную главы великой державы». И обвинил журналистов в том, что его слова переврали.
Тогда чего ради акции в Москве и Грозном?
Ислам как средство
Забота о мусульманах в Мьянме именно в начале сентября, а не в августе, по мнению ряда экспертов, легко объяснима. Как раз в первые сентябрьские дни в Государственной думе готовится к чтению проект бюджета на 2018 год и до 2020-го. Именно в начале осени определяется конечный вид большинства бюджетных показателей. А значит, именно к моменту согласования ключевых цифр по республике необходимо продемонстрировать свою сплоченность, свой мобилизационный ресурс.
С февраля 2007 года, когда Чечню возглавил Рамзан Кадыров, по 2015-й республика получила из федерального бюджета в виде субсидий, субвенций и дотаций 539 млрд рублей. Или ежегодно в среднем по 60 млрд рублей. Безвозмездные трансферты составляли в среднем 87% бюджета республики. Причем больше половины дотаций имели непрозрачное распределение через правительство и профильные министерства. Собственные же доходы Чечни достигли в прошлом году 6,4 млрд рублей.
Ни Минфин, ни Федеральное казначейство данных по дотациям не обнародуют. Информация просачивается порой самыми невероятными путями. И сама кажется иногда невероятной. К примеру, «на разминирование территории республики» запросили 50 млрд рублей. На компенсацию за не полученные жителями республики «чубайсовские» ваучеры — один миллиард рублей. А участие в программе «Бережливый регион», основанной на европейских и японских технологиях эффективного управления бюджетными средствами, выглядит вызовом. Во что обойдется федеральному бюджету «бережливость» Чеченской республики, пока тщательно скрывается.
Но кризис не пощадил и Грозный. В 2016 и 2017 годах Чечне выделялось дотаций чуть больше 40 млрд рублей. А необходимо, по расчетам департамента отраслевого финансирования Чеченской республики, не менее 53 млрд рублей. (Для справки: Крыму с населением в полтора раза больше чеченского и «убитой» инфраструктурой предусмотрено дотаций около 37 млрд рублей.)
У Кадырова-младшего под ружьем собственная армия, взращенная из личной охраны Ахмата-хаджи, собственное кадетское военное училище, Второй патрульно-постовой полк (ППС-2), Нефтяной полк, батальоны «Север» и «Юг», Антитеррористический центр — всего порядка 12 тысяч человек, чье материально-техническое обеспечение и уровень жизни не могут меняться к худшему.
По мнению политолога Георгия Бовта, «обществу продемонстрирован, на зависть другим общественным активистам, высокий уровень мобилизации и готовности почти мгновенно вывести на улицы сотни протестантов. Не просто в знак солидарности с братьями по вере, но и демонстрируя свою сплоченность и готовность защитить именно “своих”. Ни одна социальная группа населения современной России, пожалуй, не сможет показать аналогичный высочайший уровень горизонтальной солидарности и способности быстро собирать многотысячные уличные акции».
Это тот ресурс, с которым всегда очень считается федеральный центр. Тем более когда понимает, что как минимум 99% митингующих и не подозревают, где находится эта Мьянма и к какому течению ислама относятся рохинджа.
Почему именно мусульман Мьянмы решили защитить? А просто других подзащитных в летний сезон не нашлось. Такая политика. Такой ислам.
Политика с религией
Невозможно согласиться с политологом Евгением Минченко, написавшим после митинга в Москве 3 сентября: «Сегодня произошла легализация политического ислама в России». Политиков, опирающихся в своей деятельности на религиозные догматы, в том числе догматы шариата, «разрешили» еще в годы горбачевской перестройки. И очевидно, что за последние тридцать лет никакие религиозные постулаты ни одной из действующих в России религий не сумели добиться сколько-нибудь значимого влияния на политическую жизнь страны. Не нашлось в религиозных организациях ни харизматических, ни интеллектуальных лидеров, способных возглавить политические структуры с религиозным программным компонентом. В том числе и исламским.
Можно вспомнить недавно ушедшего из жизни яркого приверженца и пропагандиста именно политического ислама Гейдара Джемаля. Но даже он, с его незаурядной харизмой, энергией, талантом вести публичные дискуссии, не сумел привлечь к Исламскому комитету России достаточно человеческих, политических и финансовых ресурсов, чтобы преодолеть статус маргинальной общественной организации. Или хотя бы найти достаточно значимых союзников для образования коалиции, способной влиять на общественно-политическую жизнь нашей страны.
Приверженцев ислама в России, по разным оценкам, от 14,5 млн до 20 млн человек. Мусульманская умма во всей России электорально весьма активна, дисциплинированна, управляема своими лидерами. В реалиях России, с ее многонациональностью, многоконфессиональностью, разнообразием природных и бытовых условий жизни, формирования менталитета, опора на одну из религий, даже самую массовую, как православие, или такую активную, как ислам, строгое соблюдение религиозных постулатов — а это обязательное условие существования партий с религиозным компонентом, — ведут лишь к сужению электоральной базы политика.
Десятилетия государственной атеистической политики в СССР, многочисленные смешанные браки, выстраданная обществом толерантность препятствуют созданию политических объединений по религиозному или национальному признаку. И реальных перспектив выйти на федеральный уровень у партий с выраженным религиозным компонентом нет. И не предвидится.
