В последние недели дипломатическая активность вовлеченных в украинский кризис государств заметно выросла. В центре тонкой политической игры оказалась инициатива введения в непризнанные республики Восточной Украины миротворческого контингента ООН. Президент Украины Петр Порошенко уже давно лоббировал эту идею, в частности для того, чтобы миротворцы из натовских стран взяли под контроль границу между республиками и Россией (по Минским соглашениям эта часть границы должна была отойти под контроль Украины только после превращения ее в федеративное государство), что позволило бы замкнуть блокаду Донбасса. Кремль к таким инициативам интереса, естественно, не проявлял, что позволяло Порошенко говорить, что Москва хочет заморозить конфликт с последующей «приднестровизацией» или аннексией самопровозглашенных республик.
Однако Владимир Путин не зря слывет мастером дзюдо — как единоборства, так и философии. Однажды основатель дзюдо Зигаро Кано сидел в саду и наблюдал за тем, как снег падал на ветки сакуры. Толстые, неповоротливые ветки ломались под тяжестью снега, однако гибкие ветки «накапливали» снег, а потом наклонялись, и снег под всей своей тяжестью падал на землю. Так появился принцип дзюдо «использовать энергию противника ему во вред». И 5 сентября Путин наконец-то «наклонил» ветвь.
Утром перемирие, вечером — санкции
Выступая на саммите БРИКС в Китае, российский президент согласился с идеей введения миротворческого контингента на Донбасс. «Наличие миротворцев, даже можно сказать не миротворцев, а тех людей, которые обеспечивают безопасность миссии ОБСЕ, считаю вполне уместным и не вижу здесь ничего плохого. Наоборот, считаю, что это пошло бы на пользу решению проблемы на Юго-Востоке Украины», — заявил российский президент.
Предложение Москвы было поддержано в Берлине. И не просто поддержано. Министр иностранных дел ФРГ Зигмар Габриэль дал понять, что предложение Путина может быть первым шагом на пути снятия санкций с РФ. «Давайте, по крайней мере, добьемся установления режима тишины и отвода тяжелых вооружений, а затем в качестве вознаграждения отменим санкции и поможем в восстановлении Востока Украины», — заявил немецкий министр.
Заявление, прямо скажем, неожиданное. Его можно трактовать так, что Германия в украинском вопросе не будет, как раньше, смотреть в рот Соединенным Штатам. Авантюристическая линия Трампа и хамское поведение Конгресса (принявшего дискриминационный для Берлина пакет антироссийских санкций), а также фактор выборов в ФРГ привел к тому, что немецкие власти решили послушать своих бизнесменов и начали дрейф в сторону нормализации отношений с РФ.
Да, без согласия Украины ввести миротворцев невозможно, но Киев не может просто отказаться от идеи введения миротворцев, ибо тем самым окажется в слабой позиции. «Если раньше Украина говорила, что она предлагает ввести миротворческие силы, а Москва против, что показывает, кто хочет мира, а кто нет, то теперь уже Россия сможет спросить у Украины, почему она противится введению миротворческих сил, если, судя по риторике, не хочет войны», — пишет российский политолог Андрей Епифанцев. Срыв договоренностей через маразматические требования (например, включить в резолюцию Совбеза о миротворцах пункты о «российской агрессии») будет тоже расценен и наказан как саботаж. Значит, предстоит скрупулезная дипломатическая игра вокруг определения мандата, состава и дислоцирования миротворческой миссии.
Вам где место?
Организация Объединенных Наций создавалась прежде всего для сохранения мира во всем мире, в том числе с помощью силы. С 1948 года ООН провела более 70 миротворческих операций, большая часть которых оказались успешными.
Мандат миротворческих операций бывает разный. Киев настаивает на операции по принуждению к миру — когда войска ООН вводятся в зоны конфликта для осуществления военно-полицейских функций на всей территории конфликта.
Москва же соглашалась лишь на операцию по поддержанию мира, то есть размещение миротворцев ООН на линии соприкосновения между Вооруженными силами Украины (ВСУ) и ополчением. Берлин в общем-то согласен и на украинский, и на российский вариант. Операция по поддержанию мира подразумевает элементарный контроль за соблюдением соглашения о прекращения огня и режимом перемирия. То есть ровно то, чего хочет Германия для начала процедуры снятия санкций с РФ — а значит, то, чего не хочет Украина.
Для Киева российское предложение, впрочем, таит и иные подвохи, связанные с важнейшим для украинского режима поддержанием мифа о том, что события на Донбассе не гражданская война, а интервенция. Во-первых, операции по поддержанию мира проводятся по договоренности всех сторон конфликта — иначе жизнь и безопасность миротворцев не гарантирована (собственно, все более или менее успешные миссии ООН по поддержанию мира были результативными лишь потому, что противоборствующие стороны не хотели или не могли возобновлять боевые действия). Договоренности должны быть достигнуты и как-то оформлены, причем между Киевом и республиками — этого требовал Путин в качестве условия для ввода миротворческого контингента. Однако любые официальные переговоры с участием одновременно Украины и непризнанных республик будут трактоваться как признание Киевом этих республик стороной конфликта. А это для украинских властей неприемлемо.
Во-вторых, операции по поддержанию мира с размещением «голубых касок» на линии соприкосновения сторон внутри государства обычно означают, что события в государстве трактуются именно как внутренний конфликт. Киев же хочет разместить их на границе с РФ, в том числе потому, чтобы тем самым позиционировать Украину и РФ как стороны межгосударственного конфликта.
Миротворцы = ОБСЕ
Позиция Украины получила поддержку США. Американцы (которые, видимо, остались за бортом российско-немецких рамочных договоренностей) устами представительницы Госдепа Хизер Науэрт выступили как за широкий мандат («мы рассматриваем это как потенциальное средство для защиты украинских граждан вне зависимости от их этнической принадлежности и национальности… на всей оккупированной территории Украины»), так и, соответственно, за размещение этих войск на границе. Однако Путин выставил свой вариант миротворческого мандата, легитимность которого трудно оспорить.
Подвинувшись со своей позиции «миротворцы только на линии соприкосновения», российский президент в разговоре с канцлером Германии Ангелой Меркель предложил привести мандат миротворцев в соответствие с мандатом миссии ОБСЕ. «С учетом высказанных Ангелой Меркель соображений российский лидер отметил готовность дополнить предлагаемые в российском проекте резолюции Совета Безопасности функции упомянутой миссии ООН. Имеется в виду, что обеспечение охраны наблюдателей ОБСЕ ооновцами может осуществляться не только на линии соприкосновения после разведения сил и средств обеих сторон, но и в других местах, где СММ ОБСЕ проводит свои инспекционные поездки в соответствии с минским Комплексом мер», — декларируется позиция российского президента на сайте Кремля.
Судя по всему, Путин лишит украинскую сторону и возможности «зацепиться» за отказ от прямых переговоров с ДНР и ЛНР — республики могут делегировать свое право подписи российской стороне как гаранту выполнения соглашения. Здесь, правда, существует риск: договоренность о введении миротворцев между РФ и Украиной будет позиционировать Москву как сторону конфликта, однако по этому вопросу можно выработать какие-нибудь приемлемые для всех форматы подписания.
Кто под каской
На первый взгляд достичь договоренностей относительно состава миссии будет проще, чем относительно мандата. Однако и тут есть свои подводные камни.
По сути, ООН лишь координирует проведение операции. Поскольку личных войск у организации нет, то после каждого решения Совета Безопасности об учреждении новой операции по поддержанию мира или принуждению к миру военная группировка формируется с нуля за счет отдельных стран-членов, которые на добровольной основе предоставляют свои войска и/или технику. В таких добровольцах обычно недостатка нет — всего за время проведений операций ООН через ее миссии прошел почти миллион военных и гражданских из 130 стран мира. Однако в украинском случае на роль стран — спонсоров контингента подойдут далеко не все желающие.
Позиция Украины в этом смысле предсказуема. «В случае принятия решения о введении операции по поддержанию мира не может быть и речи о присутствии военного или иного персонала стороны-агрессора на территории Украины под видом миротворцев, поскольку это будет противоречить базовым принципам миротворческой деятельности ООН», — говорится в заявлении украинского МИД. Однако украинская сторона требует, чтобы там не было и никого из представителей государств, дружественно настроенных по отношению к России.
У Москвы тоже есть условия: никаких «поляков и прибалтов». И не потому, что Россия беспокоится об обороноспособности стран Балтии (после отправки контингента миротворцев они лишатся значительной части армии, столь нужной им для защиты от будущего «российского вторжения»), — очевидно, что эти страны будут, мягко говоря, необъективны. Москва будет также выступать категорически против введения контингента из стран НАТО. Не нужны и миротворцы из стран, которые позволят Украине осуществить «хорватский сценарий», то есть создадут ей возможности для силового захвата территории ЛНР и ДНР. Именно поэтому контингент не должен состоять из солдат, дружественных Альянсу или мечтающих в него вступить.
Таким образом, очевидно, что дискуссии в Совете Безопасности ООН будут очень жаркими. Далеко не факт, что сторонам удастся прийти к какому-то компромиссу относительно текста резолюции. Однако российская дипломатия, поддержанная на высшем политическом уровне, уже продемонстрировала завидную гибкость и креативность.
