Иммануил Валлерстайн считал, что главным событием двадцатого века была Великая социалистическая революция. Томас Пикетти, современный экономист, показал, почему это так с экономической точки зрения.
Весь мир сейчас находится в состоянии растущего неравенства. Для людей второй половины прошлого века это неожиданность. Мы привыкли, что мир развивается по восходящей. Бедность и несправедливость остались, но их мера уменьшилась по сравнению с прошлыми веками навсегда. Оказывается, это не так. Именно сейчас неравенство быстро восстанавливает свои позиции, и, согласно прогнозам, к середине двадцать первого века будет таким же, как в конце девятнадцатого. А тогда оно было огромным. Причем большую часть имущества в мире будет составлять азиатский капитал. Если, конечно, ничего не менять.
Но люди двадцатого века пока помнят не только достижения, но и цену, которую они заплатили за них. Две мировые войны, революции, депрессия. Чтобы избежать таких сценариев, они уже сейчас ищут новые политические инструменты.
«Новый Карл Маркс» Томас Пикетти открывает закон: неравенство в мире воспроизводится из-за постоянно существующего разрыва между доходностью на капитал — она исторически составляет 4–7% — и темпами экономического роста, которые определяют темпы роста трудовых доходов, — они исторически чаще всего находятся на уровне 1–3%. Жесткость этого соотношения приводит к тому, что те, у кого есть активы, переданные по наследству, автоматически богатеют быстрее, чем те, кто пытается жить трудом. Чем дольше длится период низкого роста при неизменности владения активами, тем больше дистанция между людьми по доходам.
Двадцатый век предложил в качестве решения войны и революции, а также, под их давлением, растущее налогообложение. Экономисты века двадцать первого, помня этот жестокий опыт, должны предложить нечто другое.
Догмой должен стать экономический рост. Шесть-семь процентов годовых — это необходимый минимум для того, чтобы неравенство не росло. Для России это вполне решаемая задача. Наша экономика крайне эластична к инвестициям, так как очень многого нет — дорог, инфраструктуры, оборудования, — а население большое. Совсем недавно, в 2003-2007 годах, экономика России демонстрировала очень высокие темпы роста, и этот период сопровождался снижением неравенства в стране.
Нужны инструменты наделения активами как можно большего числа людей. Это ипотека, но под процент существенно меньший, чем ожидаемый рост стоимости жилья, это пенсионные накопления, страховые накопления, владение акциями и облигациями. Эти инструменты в России в зачаточном состоянии. Никто не думает о них как о средствах преодоления неравенства.
Финансовые инструменты не могут быть доходными, если они не будут представлять активы, предприятия, осуществляющие эффективную деятельность. То есть обладающие мировыми показателями производительности и востребованные, прежде всего на внутреннем рынке. И здесь мы опять возвращаемся к экономическому росту.
Для того чтобы эта замкнутая цепочка заработала, необходимо отказаться от идеи, что справедливость — архаичное понятие, тянущее нас в прошлое с насильственной уравниловкой, неэффективными технологиями. Напротив, вторая половина двадцатого века показала, что общество, стремящееся к справедливости, способно продемонстрировать самые высокие экономические достижения, которые когда-либо видело человечество.
