Сирийский президент Башар Асад за минувшее лето вернул под свой контроль половину страны, пусть речь идет о пустынных территориях сердца Сирии. Войска вышли к Дэйр-эз-Зору и деблокировали героический город, который более четырех лет находился в осаде глубоко в тылу, получая продовольствие, подкрепления и оружие только по воздуху. В этом году гарнизон был даже рассечен надвое, но не сдался под мощными атаками Халифата, которые усиливались по мере того, как «Исламское государство»* (ИГ, «черные»; организация запрещена в России) теряло крупные города в Сирии и Ираке.
Сейчас территория Халифата быстро сжимается. В июле наконец-то взят иракский Мосул. В окружении сирийская столица ИГ Ракка. «Черные» будут сопротивляться до последнего, опираясь на суннитские племена Ирака. Но уже готовятся уйти в террористическое подполье. А значит, следует ожидать умножения терактов в Европе, расширения военных конфликтов в Афганистане, Йемене и Ливии, появления новых зон эскалации в Северной Африке и Юго-Восточной Азии.
Партнеры и противники сирийской войны сейчас активно делят шкуру подыхающего Халифата, стремятся отхватить как можно больше территорий, готовятся к послевоенному торгу. Курды при поддержке США вышли далеко за пределы исторической территории проживания и в борьбе за независимость активно разворачивают политические процессы. Турция планирует военную операцию в Идлибе для поддержки умеренных боевиков («зеленых») в борьбе против «Ан-Нусры»** (запрещена в России), сирийского отделения «Аль-Каиды». Иран прокладывает маршрут от своих границ до Израиля, Палестины и Средиземного моря, безопасность которого обеспечивают 200 тыс. подконтрольных прокси-подразделений. Башар Асад не намерен уступать ни пяди родной земли ни союзникам, ни врагам. У президента очень сильная рука: всего за три месяца он реализовал самый оптимистический вариант наступления, как мы и предсказывали в июне (см. «Россия решила основные задачи сирийской кампании», «Эксперт» № 23). Наконец, Россия продолжает быть ключевой стороной всех вышеупомянутых процессов и тем не менее остается над схваткой, что позволяет нам выбирать гибкие варианты участия в ближневосточном винегрете.
Восточный фронт
К началу летней кампании активные действия войск, подконтрольных Асаду, сформировали так называемый Восточный фронт (см. карту). После победы в Алеппо в декабре 2016 года САА (Сирийская арабская армия) и союзники окончательно вернули инициативу в свои руки. Весной последовали удачные операции в районе Пальмиры, на юге возле иорданской границы и к востоку от Алеппо, что привело к спрямлению фронта по траектории север—юг. Договоренности с США и Турцией о зонах деэскалации позволили снять часть войск с побережья и направить в пустыню, на восток, против Халифата.
Это вовсе не была легкая прогулка. Конечно, пустынная местность облегчает наступление механизированных групп сирийцев, тем более при поддержке артиллерии и авиации. Однако в прошлом такое выдвижение не раз оборачивалось катастрофой. Стоило войскам создать «кишку» вдоль трассы, как легкие тачанки боевиков внезапно налетали из пустыни, громя растянутые коммуникации и одинокие блокпосты с резервистами. Так была потеряна Пальмира в прошлом году, завязло наступление на Ракку при многочисленных потерях сирийских войск, застопорились несколько операций в центре страны.
На этот раз за дело, очевидно, взялись российские военные советники, и вся летняя кампания развивалась слаженно и практически без досадных огрехов. В разных частях страны одномоментно и скоординированно действовали несколько соединений, как всегда разношерстных, составленных из разных группировок регулярных войск, спецподразделений, отрядов ополчения. К ним присоединились и местные племена, кто за деньги, кто из выражения лояльности старому хозяину Асаду. Генштаб умело оперировал резервами и ударными отрядами и неоднократно загонял «черных» в котлы разных размеров, а быстрый ввод свежих частей позволял «съедать» окруженных, не втягиваясь в позиционные бои и не давая сопернику восстановить оборону в прорванных лакунах.
Июньское наступление с севера позволило выйти к трассе Итрия—Ресафа, завершить разгром группировки «черных в этом районе и подойти в подбрюшье Ракки. В сердце страны САА расширила зону контроля вокруг Пальмиры, ликвидировав угрозу набегов боевиков из пустыни. Далее сходящимися клиньями были созданы два огромных котла, от которых к сентябрю остался один небольшой мешок с боевиками в районе Акербата. Сейчас идут переговоры о вывозе оставшихся «черных» на восток. Ликвидация котлов и быстрое продвижение механизированных частей при умелой работе с «обозами» (и здесь видна рука российских спецов) позволили стремительно выйти к Дэйр-эз-Зору. Если битва за Алеппо сравнивалась со Сталинградской, то деблокирование Дэйра 3 сентября — это, конечно, прорыв блокады Ленинграда (только символически, само собой).
Летнее наступление получилось столь неожиданно успешным и быстрым, что американцам пришлось ломать планы и интенсифицировать продвижение SDF. Это так называемые «Демократические силы Сирии», альянс многонациональных группировок, в которых первую скрипку играют курдские отряды. 6 июня, не дожидаясь полного окружения Ракки и подхода сирийских войск с юга, SDF начали штурм города.
Американские стратеги планировали, что курды для начала возьмут Ракку, а затем неспешно развернут наступление по Евфрату на Дэйр-эз-Зор. Однако борьба за столицу Халифата продолжается уже более трех месяцев. Не удалось договориться с «черными» и перенаправить их против Асада. Не удалось «потопить» столицу. Халифат традиционно неуступчив в городской застройке. И потому американцы рассчитывали на такое же плотное сопротивление «черных» при продвижении к Дэйру отрядов САА. Однако и здесь сирийские войска не оправдали надежды противников, вошли в город и даже создали плацдарм на северном берегу Евфрата.
Нашим «партнерам» пришлось спешно кидать к северным районам Дэйр-эз-Зора отряды SDF, придав им в усиление подконтрольных сирийских боевиков с иорданской границы и мощную техническую подмогу, включая авиаудары. Но никак не сам город интересует американцев, а богатые нефтяные поля, расположенные к юго-востоку от него и дальше на юг к иракской границе. Отличный козырь для грядущих переговоров. Американский спецназ даже забросили десантом в тыл Халифату. В этих операциях также можно проследить условные аналогии с Второй мировой войной. Отряды боевиков будто расступаются перед курдским наступлением, а сирийской армии оказывают жесткое сопротивление. Так в 1945-м фашисты без боя сдавали огромные куски Германии западным союзникам, а советским воинам приходилось кровью прокладывать дорогу к Берлину. Правда, своего Рейхстага у «черных» уже нет.
Сирийцы взяли Халифат еще в один мешок и прорывают оборону к западу и востоку от Дэйра. Окончательное освобождение анклава ожидается со дня на день. А дальше на юг, к иракской границе, до Абу-Кемаля. Этот кусок территории на правобережье Евфрата — практически все, что осталось от «Исламского государства» в Сирии (менее 13% территории).
Курдский вопрос
Гонка с курдами и проамериканскими боевиками обещает быть интересной и кровавой. Сирийские и американские бомбардировщики уже обменялись авиаударами по подконтрольным отрядам, хотя в целом договор о ненападении сохраняется. «США были заранее проинформированы о границах военной операции в городе Дейр-эз-Зор», — заявил официальный представитель Минобороны РФ генерал-майор Игорь Конашенков. Таким образом, Россия прозрачно намекает на существование собственной зоны интересов, границы которой пересекать небезопасно для жизни. Впрочем, для быстрого продвижения на юг курдам ощутимо не хватает сил и средств, даже несмотря на гигантскую военно-техническую помощь США. Операция в Ракке дает о себе знать.
При этом до сих пор не совсем ясно, чего же ждет курдский народ в оплату своих многочисленных жертв. Американцы по-прежнему не обещают независимости — как минимум пока Турция является членом НАТО. О широкой автономии даже не идет речи. Асад отказывается разговаривать с курдами, несмотря на увещевания России, приглашать их в Астану на переговоры и вообще обещает разобраться со всеми незаконными вооруженными формированиями сразу после гибели Халифата. В этом смысле послевоенный торг с нефтяными козырями может и вовсе не состояться, а выяснение территориальных споров перенесется на поле боя, где позиции курдов сильны лишь на своих племенных землях.
Хотя не все так, как говорится, однозначно. Иракские курды 25 сентября планируют провести референдум о независимости. Само собой, никто его не признает, но вряд ли кто-либо может остановить, а после дезавуировать. На текущий момент все соседи Ирака против референдума, против сам Ирак, а Соединенные Штаты предлагают отложить голосование. Кристаллизация большого Курдистана взорвет сразу четыре государства: в Турции проживает около 20 млн курдов, в Ираке — 5–6 млн, в Иране — 6–8, в Сирии — 2–4 млн. Так что против референдума вырисовывается широкая коалиция из бывших друзей и соперников. «Законные усилия» иракских курдов поддержали только французский президент Эммануэль Макрон и Израиль. Для еврейских военно-политических кругов ставка на курдский сепаратизм, разъедающий Ирак, Сирию, Турцию и Иран, — это естественная смена пластинки после провала планов по развалу арабских соседей от терроризма и экстремизма.
Проблема курдского референдума не только политическая. Так, референдум об отделении от Ирака пройдет и в Киркуке, где проживает преимущественно арабское население и находятся богатые месторождения нефти. Этот район курдская пешмерга захватила в ходе боев с Халифатом и теперь считает своим по праву крови. Само собой, иракское правительство отдавать богатые земли не желает. Курдистан экспортирует 500–600 тыс. баррелей в день из общих иракских запасов в 4,5 млн баррелей. 400 тыс. производится в Киркуке. В этот район уже отправлены армейские подразделения, там же действуют подконтрольные Ирану шиитские милиционеры. Турки также грозятся ввести войска. Всего против курдов могут направиться 150–200 тыс. человек, пешмерга может выставить 100 тыс. бойцов регулярных частей плюс все курдское население. Это полномасштабная война.
При этом далеко не факт, что референдум иракских курдов отзовется боем в сердцах курдов сирийских, у которых с соседями масса политических и идеологических противоречий. В иракском Эрбиле доминируют консервативные сепаратисты из Демократической партии Курдистана Масуда Барзани. В сирийской Рожаве правит леворадикальная Рабочая партия Курдистана, чей лидер Абдулла Оджалан отбывает пожизненное заключение в турецкой тюрьме. В иракском анклаве — капитализм, у сирийских курдов — самоуправление и федерализм в рамках существующего государства, система советов и народных собраний, кооперативы, коммуны, товарообмен, минимум налогов. Эрбиль выживает на перепродаже нефти туркам. Рожава — огромный аграрный регион, который находится на самообеспечении. А доходы от нефти позволяют наращивать благосостояние.
Сирийские курды не сепаратисты, а сторонники максимально широкой автономии. Оджалан вообще отвергает саму идею государства. Поэтому для Рожавы сегодня куда как актуальнее местные выборы муниципальных и коммунальных учреждений, а также местных администраций — они как раз проходят в эти недели. За соседским референдумом сирийские курды, конечно, внимательно наблюдают, но имеют собственное представление о будущем. Здесь многое зависит от гибкости Башара Асада, который может как оттолкнуть сирийских курдов к собратьям-сепаратистам, так и принять их в лоно единой Сирии, попутно обрушив американские планы.
Но, как всегда на Ближнем Востоке, стоит учитывать и более тонкие игры. На иракский референдум нужно посмотреть сквозь призму недавних переговоров между «Роснефтью» и Иракским Курдистаном о финансировании строительства регионального газопровода в турецкий Джейхан. У «Роснефти» уже есть соглашения о закупке нефти и освоении пяти лицензионных участков. Экспортная мощность газопровода в Турцию и на европейский рынок может составить 30 млрд кубометров, что сопоставимо с силой «Турецкого потока». То есть фактически речь идет о прямой конкуренции «Роснефти» с «Газпромом». Это сама по себе отдельная история. Но факт уверенного вхождения российской компании на рынок Иракского Курдистана в момент референдума о независимости говорит как минимум о многослойности курдской проблематики.
Сильно преувеличивается и противостояние между Турцией и Иракским Курдистаном. Эрбиль не только гонит в ресурсозависимую Турцию добываемую нефть. На территории курдского Ирака работают сотни турецких компаний, прежде всего строительных. Торговый оборот оценивается в 10 млрд долларов в год. Здесь же проживают печально известные туркоманы. Связи крепкие и давние. А вот сирийских курдов, которые про независимость помалкивают, Анкара ненавидит, так как считает анклав в Рожаве родным домом для «курдских террористов» из РПК. Кроме того, этим «террористам» за последний год перепало немало мощного американского вооружения.
К паукам придут турки
Реджеп Тайип Эрдоган и Владимир Путин встретятся в понедельник в Анкаре, и эти переговоры обещают быть долгими. Помимо традиционного торгового диалога (речь идет не только о нефти и помидорах, Эрдоган хочет новых военных контрактов), будет обсуждаться курдский референдум, а также ситуация в Рожаве, Африне и Идлибе. Ситуация на севере Сирии, где протурецкие боевики давно встали клином между двумя курдскими кантонами, вряд ли претерпит изменения. Эрдоган регулярно порывается поддавить курдов, перестрелки в этом районе нередки, но Россия очень жестко настаивает на сохранении статус-кво.
А вот в Идлибе грядет эпохальное событие в сирийской войне, которое должно поставить точку в гражданском конфликте 2011 года. 15 сентября в Астане, которая благодаря Москве стала главной переговорной площадкой по сирийской проблематике, было подписано соглашение между Россией, Ираном, Турцией, Сирией и представителями «умеренной» оппозиции. Идлиб будет разделен на три зоны ответственности — российскую, иранскую и турецкую. В провинцию введут военную полицию, разведут воюющие стороны и обеспечат замирение боевиков. Речь идет, конечно, о так называемой оппозиции, протурецких ополченцах умеренного толка. А вот с радикалами из «Ан-Нусры» окончательно разберутся, причем руками тех самых «умеренных» при поддержке турецкой и сирийской армии, а также авиации ВКС.
Идлиб пока что напоминает банку с пауками, которые пожирают друг друга в борьбе за скудеющие ресурсы. Сюда свозят боевиков из окруженных анклавов со всей Сирии знаменитыми «зелеными» автобусами. То по тысяче, то по две-три, террористы меняют смерть под ударами сирийской артиллерии на невзрачные перспективы междоусобных склок криминальных и фундаментальных группировок. Последние несколько месяцев пауки в банке методично отстреливали друг друга, пока не осталось два самых купных. С умеренным конгломератом банд и их спонсорами решено договориться, радикалов истребить.
К военной операции уже все готово. На границе Турции с Идлибом концентрируется бронетехника (до 200 единиц), артиллерия и регулярные войска — от шести до восьми тысяч турецких солдат и порядка шести тысяч «умеренных террористов». Последние по традиции пойдут в бой в первой линии. «Ан-Нусра» способна выставить около пяти тысяч боевиков, 20–30 единиц бронетехники и, конечно, шахид-мобили.
Но пока что радикалы резвятся на юге идлибского котла, пытаясь организовать мощное наступление на сирийские позиции под аккомпанемент битвы за Дэйр-эз-Зор. Российские военные практически незавуалированно говорят об американских ушах, торчащих за этой атакой. Однако попытка замедлить наступление на востоке и вынудить Генштаб перебросить части в Идлиб для обороны провалилась. Атака была отбита с большими потерями для наступавших. А связи американцев с суннитскими террористами перестают в принципе считаться каким-то особенным секретом.
Маршрут построен
Интересные события разворачиваются и на юге Сирии, где армия решает вопрос контроля за границей, а Иран строит коридор от своей территории до Палестины и Средиземного моря. Мы наблюдаем крах еще одного американского плана — конструирования сухопутной блокады сирийского государства, который начал реализовываться сразу после прихода Дональда Трампа в Белый Дом. Тогда курды начали движение вдоль иракской границы с севера, а в сирийском городе Ат-Танф возле иорданской границы высадился британский и американский десант, организовав тренировочную базу для подконтрольных боевиков. Однако идея эта застопорилась. Курды направили все силы в Ракку, а отряды в Ат-Танфе не смогли преодолеть сопротивление «черных» и расширить территорию. В июне шиитские отряды попытались зачистить анклав, но попали под американский авиаудар. Тогда Ат-Танф просто обошли с востока и заняли часть иракской границы, соединившись с проиранскими отрядами, воюющими в Ираке. Таким образом, впервые был налажен маршрут от границ Ирана в Сирию.
Для создания полноценного коридора необходимо захватить Абу-Кемаль и оставшуюся часть границы. Тогда Иран сможет оперативно перекачивать войска и вооружения по территории трех стран. Мы уже писали об образовании мощной 200-тысячной группировки проиранских прокси в регионе, обкатанной в боях и обеспеченной мощным оружием, в том числе российского производства. Речь идет о сирийских, иракских, иранских шиитах, ливанской «Хезболле» и конгломерате мелких группировок разных национальностей и вероисповедания. С такой силой здесь могут поспорить разве что Турция и Израиль. Последний — постоянно на нервах. Израильские авиаатаки по ливанским отрядам на территории Сирии случаются все чаще. Москва и Дамаск пока что терпят.
Израиль можно понять. После войны в Сирии у него на границах может оказаться накачанная новейшим оружием «Хезболла». Это 20 тыс. бойцов действующей армии и 25 тыс. резервистов, 120 тыс. ракет и усовершенствованная система туннелей, ведущих на израильскую территорию. Бикфордов шнур тлеет и в Палестине, и на Голанских высотах. Поговаривают, израильский премьер Беньямин Нетаньяху полгода пытался добиться от Дональда Трампа и Владимира Путина гарантий безопасности для своей страны. Даже не вывода проиранских сил из Сирии (это невозможно), а хотя бы локализации их в отдалении от своих границ. Ответом было молчание. Иран сегодня слишком могуч, чтобы позволять разговаривать с собой с позиции силы, а предложить Тегерану какой-то профит для сделки после провала «ядерных» соглашений больше никто не может.
Ко всему прочему, иранский маршрут транзитом через Сирию и Ирак ведет не только к Голанским высотам и Ливану, но и напрямую в Средиземное море, к европейским потребителям газа. Здесь, к слову, мы видим и российский интерес: Москва хотела бы ввести иранский газ в консорциум «Турецкого потока», а не потворствовать созданию альтернативных и конкурирующих маршрутов в Старый Свет. Можно гипотетически предположить, что контракт «Роснефти» в Иракском Курдистане на строительство газопровода станет как раз частью российско-иранских договоренностей и уберет потенциальный конфликт интересов.
Что же касается Израиля, то он сам виноват во всех своих проблемах наравне с остальными соседями Сирии, которые ставили на свержение Башара Асада, подкармливая радикальных исламистов. Конечно, Дамаску повезло: вмешалась Россия. Тем не менее результатом недальновидной политики ближневосточных держав стал многократно усилившийся Иран со своей зарубежной армией. А за безопасностью на своих границах теперь придется обращаться не к светочу демократии, а к двум «кровавым диктаторам» — Башару Асаду и Владимиру Путину.
