После упадка советских зеленхозов рынок посадочного материала в России был почти полностью захвачен иноземными саженцами плодовых и декоративных деревьев и кустарников. Страна с самой большой в мире площадью лесов и богатейшим селекционным наследием почти двадцать лет высаживала в основном дорогие заморские деревца. Но растущий спрос на красивые ландшафты и дворы всего за семь-десять лет привел к появлению в России собственного производства саженцев в промышленных масштабах: наши питомниководы теперь могут предложить посадочный материал, не уступающий импортному по соотношению цены и качества. Рынок мог бы расти и быстрее, но проблема в том, как приучить главных оптовых покупателей — государство и застройщиков — не гнаться за модным, но не всегда жизнеспособным импортом, а уделять больше внимания новым конкурентоспособным отечественным саженцам.
Успех ничьей отрасли
По разным оценкам, с начала 2000-х легальный и теневой оборот посадочного материала прибавлял по 5–30% в год, к 2010 году оценивался уже в 100 млрд рублей, а сейчас превысил 120–130 млрд рублей в розничных ценах. Саженцы плодовых деревьев и кустарников представляют интерес в основном для садоводов-любителей и фермеров, занимая лишь десятую часть всего объема посадочного материала. Львиная же доля продаж приходится на сектор декоративных деревьев, кустарников, однолетних и многолетних цветов. Оптом зеленый товар закупают для озеленения улиц, дворов и пригородных лесов в основном муниципалитеты и госведомства, а также строители и обслуживающие их ландшафтные компании. Если до 2000-х рынок саженцев и цветов стабильно рос наряду с частным жилищным строительством, то после — уже за счет увеличения темпов массового строительства, затем благодаря улучшению положения муниципальных бюджетов, нарастивших расходы на озеленение, и масштабным федеральным стройкам. «Спрос всегда был стабилен, одни факторы его роста сменялись другими, что и позволило российским компаниям перейти от перепродажи или доращивания импорта к собственному производству, — говорит экс-председатель Ассоциации производителей посадочного материала (АППМ) России и директор Садовой компании “Садко” Андрей Седов. — Даже кризис мы переживаем легче, поскольку граждане, отказываясь от дорогих покупок и поездок, больше внимания уделяют благоустройству дома и сада». Как следствие, с 2010-го по нынешний год долю импорта на рынке посадочного материала удалось сократить с 90 до 70%, то есть собственное производство увеличилось втрое. По данным Минсельхоза, только производство плодовых деревьев и кустарников увеличилось за семь лет с 2,5 млн до 10–12 млн саженцев в год.
Госпитомники уступают место частному бизнесу
Если еще в 2008 году в стране насчитывалось 350 питомников, то теперь их чуть более 200, что при кратном росте производства говорит о вымывании неэффективных хозяйств. Десять лет назад доминирующее положение в выращивании саженцев занимали муниципальные и государственные предприятия, так называемые зеленхозы, владевшие сетью питомников при крупных городах площадью от 50–100 га и более. Часть земель у них регулярно забирали под строительство, оставшиеся площади большей частью оказались заняты вырождающимися саженцами, за которыми некому толком следить. Они жили и сейчас доживают в основном за счет госзаказа, работая по старым технологиям на обновление лесов и парков, благоустройство сел и поселков, федеральных трасс, берегоукрепление и т. д.
Несколько лет назад в стране начали появляться частные компании, которые решили всерьез заняться разведением саженцев. Конкуренцию им составляют частники-дилетанты, которые на бескрайних территориях зеленхозов огораживают себе по несколько гектаров, а то и соток земли и доращивают те же самые саженцы, по сути, в огородных условиях, продавая их за бесценок без всяких налогов и сертификатов. В итоге эта армия теневиков в буквальном смысле съела своих прародителей, а теперь сама вымирает вместе с выродившимся исходным материалом саженцев и цветочных луковиц. «Таких примеров немало, из последних — в Краснодарском крае совхоз “Розовый сад”, который успешно продавал по полтора миллиона роз в год. Но его же сотрудники и местные жители начали выращивать те же розы в огороде и на свободных землях, в итоге низкой ценой и дикой торговлей задавили процветавшее некогда предприятие», — рассказывает Андрей Седов. Однако некоторые сохранившиеся государственные питомники до сих пор удерживают сильные позиции на рынке, особенно по части госзаказа, доля которого у них в обороте может доходить до 90%, в то время как у частного бизнеса — лишь 10–20%. Это почти все госпитомники Краснодарского края, заметную роль играют питомники «Мосзеленхоз», ФГУП «Совхоз “Победа”» Минстроя России, питомник им. Т. С. Сушкова при Владимирском управлении сельскими лесами и др.
В то время как госсектор численно сокращался, частный бизнес стабильно рос сначала на импорте растений, а потом на их доращивании. Значительная доля розничных продаж происходит и в самих питомниках, но лидерами розницы являются ориентированные на садоводов торговые сети OBI, «Лента», «Касторама» и др. В Москве и затем в других крупных городах прочно закрепились универсальные торговые площадки «Медра», «Европарк», «Пайер+» и многие другие, кто сочетает импорт и экспорт, а некоторые из них перешли к доращиванию и производству семян и саженцев. Появились также сотни ландшафтных компаний, которые содержат питомники для собственных нужд, не доверяя ни нашим, ни зарубежным производителям. Но главное, за семь лет на растущем спросе (расходы домохозяйств на посадочный и посевной материал увеличились в пять раз за двадцать лет и продолжают расти) сформировался и крепкий костяк производителей отечественного посадочного материала. По сравнению с 2010 годом площадь входящих в АППМ более 112 питомников увеличилась к 2015 году почти втрое — до 7600 га. Отчасти росту производства способствовал и сравнительно недорогая стоимость входа на рынок: средний питомник в 40 га можно устроить за 2–5 млн евро в зависимости от уровня используемой техники и удаленности от крупных городов.
Липовые торги
«Мы все росли, не требуя никаких дотаций от государства, — говорит генеральный директор одного из крупных частных подмосковных хозяйств “Питомник Савватеевых” Ирина Савватеева. — Господдержка идет лишь по инициативе единичных регионов. Например, нам в Белгородской области помогают строить новые теплицы за счет бюджета, оросительные системы и прочее. И все же для производителей важен сегмент госзакупок, который позволяет снижать риски сезонных потерь. Но система выстроена так, что чаще побеждают на конкурсе некие “свои люди”, которые на самом деле потом в лучшем случае покупают посадочный материал в российских же питомниках, в худшем на теневом рынке или за рубежом».
У государства пока нет, по всей видимости, четкой политики импортозамещения по части саженцев декоративных растений. Иначе выбор городских озеленителей в Москве, например, не пал бы на пресловутые шестиметровые немецкие липы, которые чудом прижились на Тверской. Критики также часто указывали властям Москвы на дорогие взрослые тротуарные клены, высаженные зачем-то на МКАДе, погибающие деревья на Ленинском проспекте и многое другое. «Это общая проблема всех городов страны: порой благоустроители муниципалитетов и ландшафтные компании, которые работают на строителей, не понимают, что заказывают и зачем, — говорит Ирина Савватеева. — В итоге мы видим, что в центре России сажают каштан, который болеет от холодов, рябину сажают в тенистой части микрорайона, вместо мужских пород тополей сажают женские, от пуха которых страдают горожане. Или могут заказать красный дуб, а потом возмущаются, почему он зеленый на самом деле (краснеет лишь по осени) и прочее. В результате мы нередко видим, что уже на следующий год часть дорогих деревьев выкорчевывают и сажают новые». По наблюдению экспертов, если самый крупный оптовый покупатель страны, Москва, может позволить себе клены на МКАДе, то большинство городов закупают в основном выкопанные из лесов или в лучшем случае дорощенные без должной технологии саженцы, которые чаще всего не живут и года. Но это значит, что добросовестные производители недополучают регулярно закапываемые в лунки бюджетные средства. Генеральный директор компании НПП УКА Александр Казначеев говорит, что из двухсот поданных на конкурс заявок им удалось выиграть максимум два-три контракта, а в большинстве случаев приходилось сталкиваться с нечестной конкуренцией, то есть с коррупцией. «Сейчас изобрели новую уловку: мол, ваши методы посадки материала не соответствуют ГОСТам, — говорит Казначеев. — Но эти ГОСТы устарели, поскольку сейчас техника позволяет сажать деревья намного быстрее и дешевле, чем в советские времена». Чтобы эту уловку исключить, АППМ предлагает Минсельхозу принять новые разработанные ими стандарты высадки деревьев, на которые следует опираться государственным и муниципальным заказчикам.
Ставка на производительность
Тем не менее крупные производители посадочного материала нацелены на дальнейший рост, и некоторым удается делать это за счет недотируемых инвестиционных кредитов. «Мы намерены за пять лет нарастить производство вполовину за счет нового инвестиционного кредита в 15 миллионов рублей под 10,6 процента, — рассказывает генеральный директор группы компаний “Садовый центр Веры Глуховой” Вера Глухова. — При этом цена у нас будет процентов на сорок ниже, чем на аналогичные западные саженцы. Мы уверены в окупаемости, поскольку видим, что спрос не прекращает расти: самый крупный питомник “Сады Урала” ежегодно по два с половиной миллиона саженцев продает и все равно дефицит не покрывает».
Другие производители нацелены на повышение качества продукции и производительности труда, в которой мы отстаем от западных конкурентов примерно в два раза (основной качественный импорт у нас идет из Голландии, Бельгии, а также Польши и других стран Восточной Европы). Если средняя по рынку рентабельность в российских питомниках сейчас 15–20%, то в европейских вдвое выше. «По нашему основному ассортименту у нас конкуренции с импортом на российском рынке не было вообще, — говорит директор агрофирмы “Современный декоративный питомник” Сергей Арзамасцев. — И техника у нас уже на должном уровне, как за рубежом, но рентабельность все же ниже, поэтому мы свои инвестиции сосредоточим на оттачивании технологических процессов и логистики». По данным Андрея Седова, если в Голландии, например, один сотрудник питомника приносит доход от 500 тысяч до миллиона евро в год, то наш — втрое-четверо меньше. «Правда, у наших и зарплата меньше, и меньше расходов на почву, по которой с Россией мало кто может конкурировать, — все это позволяет выровнять себестоимость производства, так что конкурировать мы вполне сможем. Ну а повышать производительность мы не перестаем: ежегодно покупаем на несколько миллионов рублей новой техники».
Андрей Седов не исключает, что в ближайшее время наиболее инвестиционно привлекательным направлением может стать организация новых центров продаж, которые будут формировать пакеты заказов для российских питомников. «Проблема в том, что польский, к примеру, питомник может собрать быстро заказ из нескольких позиций, в том числе тех, что у него нет, но есть у соседа. И поэтому оптовому покупателю, тем же ландшафникам, удобнее работать с ними, а не искать по нашим питомникам каждый раз набор нужных саженцев. Потребность в таком центре давно назрела», — говорит Андрей Седов.
Сейчас в России закладывают и новые питомники, но в основном под плодовые саженцы для щедро субсидируемого интенсивного садоводства. «Нам уже сейчас недостает полутора миллионов саженцев ежегодно, — говорит президент Ассоциации садоводов Игорь Муханин. — Если мы будем заниматься полным импортозамещением, то надо закладывать несколько лет по 14,5 тысячи гектаров садов в год, на что потребуется 20 миллионов саженцев ежегодно. Дефицит составит около семи-восьми миллионов саженцев, сейчас дополнительно такое количество и в Европе не найдешь».
